Дверь в лето (сборник)
Шрифт:
— Вы правы, — ответил он наконец. — Я не верю этому. Давайте лучше сойдемся на “приступах амнезии”.
— Я же говорил, что не поверите.
— Скажем так: я не хочу верить в это, — подчеркнул он. — Я не хочу верить в духов, равно как в перерождение или фокусы с экстрансенсорной перцепцией. Мне нравятся простые, доступные моему пониманию вещи. И всем прочим тоже. Итак, вот вам мой первый совет: пусть это останется между нами. Об этом не стоит трезвонить.
— Это мне подходит.
Он перевернулся.
— Мне кажется, ваш костюм стоит сжечь. Я найду вам какую-нибудь одежду. Он горит?
— Скорее, плавится.
— И ботинки тоже стоит сжечь. У нас разрешается носить обувь, но эта не подойдет. Кто-нибудь обязательно спросит, где вы купили такие. Давайте их сюда.
— Извольте.
— Вот и хорошо. — Прежде, чем я успел его остановить, он взял мой узел. — Что за чертовщина?!
Отнимать было поздно. Я позволил ему развернуть узел.
— Дэнни, — сказал он странным голосом, — эта штука в самом деле то, чем кажется?
— А чем она кажется?
— Золотом.
— Да, это золото.
— В где вы его взяли?
— Купил.
Он тронул мой пояс, любуясь мертвым блеском металла, пот взвесил на руке.
— С ума сойти. Дэнни… слушайте меня внимательно. Сейчас я задам вопрос и очень многое будет зависеть от того, как вы на него ответите. Мне не нужны клиенты, которые лгут. С такими я не связываюсь. И уж совсем не хочу быть соучастником в уголовном преступлении. Это золото попало к вам законным путем?
— Да.
— Вам известен закон 1968 года о золотом запасе?
— Известен. Я добыл это золото вполне законно и собираюсь продать казне.
— У вас есть патент ювелира?
— Нет. Джон, я сказал вам правду; хотите — верьте, хотите — нет. Я купил его, а это — легально как дыхание. Теперь я хочу как можно скорее превратить его в доллары. Я знаю, что хранить его не совсем законно. Что со мной сделают, если я приду в Монетную палату Дэнвера, брякну его на прилавок и попрошу взвесить?
— Ничего особенного… если поверят в ваши “приступы амнезии”. Но до того вам изрядно попортят кровь. Мне кажется, вам лучше схитрить.
— Закопать его?
— Ну, не так радикально. Скажем так: вы нашли его в горах. Где еще в наше время можно найти золото?
— Ладно… вам виднее. Я не против маленькой невинной лжи.
— Причем тут ложь? Когда вы впервые увидели это золото? Какого числа вы вступили во владение им?
Я попытался припомнить. Это было в тот самый день, когда я приехал в Дэнвер из Юмы, где-то в мае 2001 года. Недели две назад…
Фффуу!
— Быть посему, Джон. Итак, впервые я увидел это золото… сегодня, третьего мая 1970 года.
— В горах… — добавил он.
Саттоны остались в клубе до утра понедельника и я вместе с ними. Все прочие клубмены были вполне дружелюбны и им было в высшей степени плевать на мои обстоятельства. Позднее я узнал, что именно это и считалось хорошим тоном в клубах такого сорта. Мне подумалось, что таких разумных и вежливых людей не часто встретишь.
У Джона и Дженни была в клубе собственная комната, меня же поместили в общей спальне, где я изрядно замерз. Наутро Джон выдал мне рубашку и джинсы, золото мы снова завернули в мой костюм и положили в багажник машины — Саттоны держали “Ягуар Император”, из чего было видно, что Джон — не какой-нибудь затертый адвокатишка. Правда, я и без того это знал.
Ночь я провел у них и уже во вторник у меня были кое-какие деньги. Золота своего я больше не видел, но через пару недель Джон вручил мне пачку чеков. Это бы денежный эквивалент моего сокровища за вычетом обычного налога на сделки с золотом. Я узнал, что он не стал связываться с Монетной палатой — вместе с чеками я получил расписки от покупателей. Себе за хлопоты он не взял ни Цента. В детали сделок я не вникал, да и Джон помалкивал.
Итак, у меня снова были деньги и я занялся делами. Уже во вторник, пятого мая, я не без помощи Дженни арендовал маленькую мансарду в старом коммерческом квартале. Я обзавелся чертежным столом, стулом, раскладушкой и кое-какой мелочью; конечно, там были электричество, газ, водопровод и туалет. Большего я и не хотел, к тому же, приходилось экономить каждый дайм. [36]
36
Дайм — монета в 10 центов.
Проектировать с циркулем и рейсшиной было скучно и непроизводительно; не было ни минуты свободной и потому, прежде чем заняться воссозданием Фрэнка, я взялся за Чертежника Дэна. Только теперь Умница Фрэнк становился Питом-Протеем, универсальным автоматом и мог делать все, что делает человек. Я знал, что Питы-Протеи недолго останутся универсалами; их потомки будут узко специализированы, но мне было важно запатентовать все, что возможно.
Для патентной заявки не требовалась рабочая модель, хватил бы чертежей и описаний. Модель нужна была мне самому, принтом она должна была отлично делать свое дело, чтобы ее не стыдно было показать кому угодно. Она должна была продавать себя сама, наглядно демонстрируя всем и каждому свою полезность и выгодность. Автоматы должны быть не только работоспособны, но и оправданы экономически, а то ведь патентные бюро завалены изображениями, которые хоть и работают, но в коммерческом отношении являют собой сущий пшик.
Работа шла и быстро, и медленно: быстро — потому, что я точно знал свою цель, медленно — оттого, что не было приличной мастерской и помощников. Скрепя сердце, я раскошелился, взял напрокат кое-какое оборудование и дела пошли лучше. Я работал дни напролет, семь дней в неделю, питался кое-как и лишь раз в месяц позволял себе провести уик-энд с Джоном и Дженни в их голозадом клубе близ Боулдера. В первых числах сентября два робота были готовы. На фабрике заказал для них корпуса с добротной отделкой и хромовым покрытием внешних движущихся частей — единственная работа, которую я сделал не сам. Стоило это недешево, но я нутром чуял, что без этого не обойтись. Мне снова здорово помог каталог стандартных деталей; конечно, все они стоили денег, но тут уж деваться было некуда. А вот тратиться на украшательство было жалко.
Я был так занят, что забыл об осторожности. Однажды я вышел купить сервомотор и напоролся на знакомца из Калифорнии. Он окликнул меня, а я сдуру отозвался.
— Эгей, Дэн! Дэнни Дэвис! Ты откуда здесь взялся?
Я-то думал, ты сейчас в Мохаве.
Мы подержались за руки.
— Просто деловая поездка. Вернусь через пару дней.
— А я вернусь нынче вечером, позвоню Майлзу и расскажу, что видел тебя. Я увял.
— Ради бога, не надо.
— Почему? Вы же с Майлзом друзья не разлей вода.