Движимые
Шрифт:
Он втягивает воздух, когда мои пальцы скользят по кончику его головки.
— Сейчас неподходящее время для… — он стонет, когда моя рука обхватывает его яички и нежно их массирует.
— Для такого всегда неподходящее время, но девушка должна знать. — Наклоняюсь, чтобы взять в рот один из его плоских сосков, посасываю и нежно сдавливаю зубами. Он громко стонет, его губы раскрываются, когда я смотрю на него из-под ресниц. — Как долго, Ас?
— Райли… — умоляет он, прежде чем я сжимаю зубами его другой сосок одновременно нажимая на чувствительную точку под его яичками. — Четыре или пять месяцев, — задыхается он в ответ. Соблазнительно смеюсь, скрывая удар, пробегающий по позвоночнику, зная,
— Буду знать…
Он молчит, единственный звук — его поверхностное дыхание.
— Ты играешь нечестно.
— Кто-то однажды сказал мне, что иногда нужно играть нечестно, чтобы получить то, что хочешь — выдыхаю я ему в ухо, повторяя его же слова. Мои соски, затвердевшие от прохладного воздуха, скользят по упругой коже его груди.
Он низко и глубоко смеется, его глаза горят весельем, потому что он знает, что он не единственный, кто подвергается влиянию момента. Другой рукой скольжу по его груди вниз под воду и наблюдаю, как он смотрит, как исчезает моя рука. Смотрит на меня и поднимает брови, удивляясь, куда это я направляюсь. Когда он просто продолжает смотреть на меня, одной рукой я сжимаю его член у основания и провожу, прокручивая, по всей длине вверх и обратно, одновременно подушечкой большого пальца уделяя особое внимание головке.
— О Боже, детка, как же хорошо, — стонет он. Взгляд, который он посылает мне, горит огнем от желания и страсти, и этого достаточно, чтобы зажечь всё внутри меня.
Делаю еще несколько движений, наслаждаясь этой игрой, в которую играю. Наслаждаясь тем фактом, что могу вызвать в этом мужчине такое глубинное чувство. Полностью замираю, и глаза Колтона, прикрытые наполовину от удовольствия, взлетают навстречу моему взгляду. Я медленно ему ухмыляюсь.
— Только вот еще что… — вижу замешательство на его лице, зубы скрежещут, молча умоляя вернуть удовольствие.
Теперь, когда я привлекла его внимание, продолжаю снова, меняя хватку и направление движения. Колтон шипит от разницы в ощущениях, откидывая голову на край ванны. Останавливаюсь снова и беру в ладонь его яички.
— Послушай, знаю, ты был расстроен, но если ты когда-нибудь будешь обращаться со мной так же, как сегодня утром… — я отчетливо произношу каждое слово, дразнящий тон из моего голоса исчез, слегка сжимаю ладонь, — не уважать меня, унижать или отталкивать, оскорблять, знай, что я не вернусь, как сделала это сегодня — независимо от причин, моих чувств к тебе или того, что происходит между нами.
Колтон встречает мой неумолимый взгляд и ни единым мускулом не вздрагивает от моей угрозы. На его губах появляется тень улыбки.
— Что же, кажется, ты взяла меня за яйца и в прямом, и в переносном смысле, не так ли? — усмехается он с озорным блеском в глазах.
Нежно сжимаю его, борясь с ухмылкой, которая хочет появиться в уголках моих губ.
— Тебе ясно? Это не подлежит обсуждению.
— Кристально ясно, милая, — говорит он, глазами передавая искренность своего ответа. Удовлетворенная тем, что он понимает, что я ему сказала, я передвигаюсь и отпускаю свою хватку на его яичках. Не сводя с него глаз, двигаю руками по его твердому члену и повторяю движения, которыми доставляла ему удовольствие мгновением ранее. Колтон долго и протяжно стонет. — Не подлежит обсуждению. — А я не отвечаю, потому что так завелась, наблюдая за его реакцией. — Боже, женщина, — скрежещет он зубами, хватая меня за бедра и подтягивая к себе. — Тебе нравятся грубые игры, не так ли?
Знаю, что он хочет и направляю его головку внутрь себя. Наклоняюсь
— Добро пожаловать в высшую лигу, Ас.
ГЛАВА 2
— Ты уверен, что справишься с этим?
— Да, — кричит он из кухни.
— Потому что, если нет, я могу приготовить чего-нибудь на скорую руку.
— Образ, который ты только что вызвала в моей голове — ты с плеткой, на высоких каблуках и больше никакой одежды — это именно то, что помешает мне сделать завтрак. — Его смех доносится до террасы, где я сижу.
— Хорошо, просто тихо буду здесь сидеть, наслаждаясь солнцем, и оставлю тебя с этими образами, пока жду свою еду.
Слышу беззаботность в его смехе, и она освещает мне сердце. Похоже, он спрятал прежний кошмар и последующие за ним события, но в глубине души я знаю, что это остается прямо на поверхности, терпеливо ожидая, чтобы снова напомнить ему о любых зверствах, которые он пережил в детстве. Ночные кошмары. Стыд. Острая необходимость в физическом контакте с женщинами. Воспоминания так ужасны, что его тошнит от их появления. Могу лишь надеяться, что причины, которые всплывают в моем сознании из прежней работы с другими маленькими мальчиками с подобными симптомами посттравматического стресса, не относятся к Колтону.
Заставляю себя выдохнуть, избавляясь от печали и впитать приятное тепло солнечных лучей раннего утра, наслаждаясь тем фактом, что этим утром мы избежали катастрофы, с которой оно началось. Могу только надеяться, что со временем Колтон доверится мне настолько, чтобы открыться и чувствовать себя комфортно, разговаривая со мной. С другой стороны, кто я такая, чтобы думать, что окажусь той особенной и изменю человека, который так долго эмоционально изолировался от всех?
Динамики на террасе оживают, и Бакстер мгновенно поднимает голову, прежде чем опустить ее обратно. Растянувшись на шезлонге, наблюдаю за ранними пташками, тренирующимися на пляже. Полагаю, сейчас не так уж и рано после наших отвлекающих маневров в ванной. Клянусь, не знаю, что на меня нашло и заставило так поступить. Это совершенно мне не свойственно, но было очень забавно видеть, как Колтон становится податливым, словно пластилин. И когда все было сказано и сделано, а вода в ванной остыла, он позаботился о том, чтобы я размякла так же, как и он.
Но в нашем времяпровождении в ванной есть и обратная сторона. Его признание, что средняя продолжительность его пребывания с женщиной составляет четыре или пять месяцев. Дерьмо. Тони может оказаться права. Ему станет скучно со мной и моим отсутствием постельных навыков. Отмахиваюсь от упоминания, что моё время неумолимо мчится вперед. От этой мысли перехватывает дыхание и каждый мой нерв наполняется паникой. Я не могу его потерять. Не могу потерять то, что испытываю, когда нахожусь с ним. Он уже слишком много для меня значит, и я стараюсь быть сдержанной в своих эмоциях.
Джаред Лето поет о том, как быть ближе к краю. Закрываю глаза, думая, что я уже обеими ногами у края, а Колтон прямо дал понять, что не хочет балансировать на грани. Но как же мне не упасть, когда он заставляет меня чувствовать себя так невероятно хорошо. Пытаюсь объяснить это просто невероятным — невероятно крышесносным — сексом, который заставляет меня испытывать эти безумные чувства, учитывая, что мы знакомы друг с другом всего лишь три недели. А я понимаю, что заниматься сексом не означает любить.