Двор чудес
Шрифт:
Анна села рядом с королем, положила белую ручку ему на руку и несколько дрожащим голосом спросила:
— Это ведь каприз вашего сердца, правда?
— Да, каприз! — воскликнул король, цепляясь за протянутый шест. — Просто каприз, дорогая Анна. А в сущности мое сердце ваше надолго… думаю, навсегда!
— Ну что же, мой король, мой возлюбленный: мы еще и достаточно друзья для того, чтобы ясно представлять себе положение. Вы любите эту Жилет… и хочу верить, хочу быть уверенной, что меня вы все-таки тоже любите. Увы, только жертвуя
— Анна, дорогая! — воскликнул король с непритворным волнением.
— Но если я принесу себя в жертву, мой король, — продолжала она, — если… если я помогу вам в вашей любви, то что останется мне? Скоро вы меня совсем забудете; меня, прежде первую при дворе, совсем засмеют уничтоженные мною соперницы, так что мне останется одно средство: удалиться в свой замок, и там, в бесславной старости, в слезах, дожидаться смерти, которую буду призывать… а может быть, и ускорю.
— Анна! Анна, клянусь вам, даю королевское слово: вы останетесь при моем дворе первой, самой почтенной…
Ему даже хватило смелости прибавить:
— Самой любимой.
Как бы рассеянно возвращаясь к оставленной мысли, она продолжала:
— Так эта Маржантина вам мешает? Что ж, помеху надо устранить.
— Об этом я и думаю, — ответил Франциск I таким голосом, что Анна, несмотря на все самообладание, невольно вздрогнула.
— Есть такой способ… но он нехорош.
— О каком способе вы говорите?
— О том, о котором вы думаете.
Они посмотрели друг на друга и увидели, что оба бледны.
— Так что ж! — со злобой возразил Франциск I. — Раз эта женщина мешает мне…
Он жестом докончил мысль.
— А я, Франсуа, говорю вам, что это дурной способ.
— Почему?
— Потому что, если на вас будет кровь Маржантины, вы внушите Жилет такой ужас, что она скорее умрет, чем падет в ваши объятья.
Король немного подумал.
— Теперь-то я вижу всю силу вашей преданности, дорогая Анна, — сказал он. — Вы тысячу раз правы… Ну так довершите то, что начали: ведите меня, давайте мне советы…
— Их надо оставить вдвоем, — сказала герцогиня. — Безумно было бы пытаться их разлучить, но оставить вдвоем — легко, а когда они останутся одни и не смогут полагаться на страх скандала…
— Да, понимаю… но как их оставить одних? Куда отправить? Поселить вне замка? Ни за что!
— Есть Караульный павильон в глубине парка. Я распоряжусь приготовить его, а завтра уговорю их туда переехать.
— Анна, ты спасла мне жизнь! — воскликнул король, не думая о том, что его слова острым кинжалом вонзились в грудь герцогине.
XXXII. Караульный павильон
Домик, о котором герцогиня д’Этамп сказала Франциску, находился очень далеко в парке среди старых деревьев, тень от которых летом была почти непроницаемой.
Туда мало кто заходил. Место было совершенно уединенное.
Как раз тем вечером, когда происходило свидание герцогини д’Этамп и Франциска I, на котором мы только что побывали, один лакей из дворца вдруг вбежал в помещение, где ужинали его товарищи, весь бледный и дрожащий.
Он рассказал, что его послали что-то передать часовым у задней стены, а возвращаясь, он решил срезать дорогу и пройти мимо Караульного павильона, хоть и было уже темно. И там через щелочки в ставнях он увидел свет!
Сначала лакею безумно захотелось опрометью убежать, но потом он, как уверял, набрался храбрости и подошел на цыпочках к окошку. Заглянул в щель и увидел, как к нему медленно направляется черный силуэт.
Все сошлись на том, что ничего чрезвычайного в этом не было. Все и так давно знали, что караульное помещение в парке зачаровано.
Кто там есть? Что там происходит? Этого сказать уже не могли. Да и то: никто никогда не знает, кто зачаровал зачарованный дом. Иначе этот дом будет уже не зачарованным, а просто жилым.
Эту теорию, которую мы передаем, не беря за нее ответственности, выдвинул один из служащих королевской кухни — человек почтенный и вполне достойный доверия.
Итак, все сочли, что в караульном помещении теперь живет «черный силуэт». Для большей определенности его назвали Дамой в черном, хотя и не были уверены, что призрак действительно женского пола.
Мы слишком уважаем господ служащих королевского дома, чтобы хоть на минуту усомниться в существовании Дамы в черном, о которой говорится в «Записках сьёра Обри де Рибекура, служителя при королевской кухне, о некоторых событиях и делах, бывших в замке Фонтенбло». Отсылаем к этим запискам недоверчивого читателя, который не захочет поверить в легенду об этой Даме.
Но так как мы не только изучили манускрипт сьёра Обри де Рибекура (именно манускрипт, ибо записки эти не удостоились чести быть напечатанными), а еще постарались поверить эти записки другими рукописями и изданиями того времени, то сможем теперь раскрыть тайну Дамы в черном.
Итак, попросим читателя, любопытствующего раскрыть инкогнито этой дамы (если у кого-то для этого хватает любопытства) соблаговолить вернуться к тому мгновенью, когда Франциск I, выбежав из дома Прекрасной Фероньерки, имел ту встречу с Манфредом и Лантене, о которой мы как могли рассказали.
Представьте себе Мадлен Феррон рядом с трупом Дурного Жана, которого она убила, спасая Франциска I — желая сохранить его для собственного мщения.
Когда король убежал, Мадлен склонилась над мертвым телом и с холодным равнодушием рассмотрела его. Убедившись, что Дурной Жан мертв, она поднялась наверх и отворила окно, пытаясь в последний раз увидеть возлюбленного.