Двор чудес
Шрифт:
Она разглядела вдалеке какие-то смутные тени, услышала голос короля, слов его не разобрала, но о намерениях догадалась.
— Да, да, — прошептала она, — оцепи этот дом, обыщи его весь! Меня ты здесь не найдешь. Мы с тобой в другом месте встретимся, сладкий мой Франсуа…
Потом она быстро переоделась в костюм для верховой езды, сложила кое-какую одежду в сверток, и прошла в одну из задних комнат дома.
Там был садик, окруженный невысокой оградой. Мадлен швырнула сверток в окошко и вылезла через окошко сама: дверь дома с минуты на минуту могли взломать, так что там уже не выйдешь. В саду она по лестнице перелезла через стену, оказалась в узком проулке между садами и вышла по нему на улицу. По улице она быстро пошла в сторону замка.
Десять минут спустя она услышала топот множества ног, идущих ей навстречу, и спряталась в воротную арку. Она видела, как скорым шагом прошли десятка два человек под началом какого-то человека: это Ла Шатеньере направлялся обыскивать дом Прекрасной Фероньерки. Он прошел в двух шагах от нее, но не заметил.
Когда отряд удалился, Мадлен Феррон пошла дальше. Она не остановилась у фасада дворца, а обошла справа и пошла вдоль стены парка. Наконец она оказалась в том месте, которое наметила раньше. Там она внимательно осмотрела все кругом и дважды хлопнула в ладоши.
Тотчас из парка через стену перекинули веревку. Сначала она привязала к веревке свой сверток, потом, подтягиваясь на руках, полезла по веревке сама. Усевшись верхом на стене, она перекинула веревку со свертком в парк, а затем повисла на кончиках пальцев и мягко спрыгнула на землю.
Там ее ждал человек.
— Стоишь на посту? — сказала она. — Это хорошо.
— Уже четыре ночи, мадам, — ответил тот.
— Превосходно. Веди меня теперь.
Человек молча пошел впереди, Мадлен за ним. Через четверть часа они оказались у заброшенного Караульного павильона.
Человек открыл дверь, и они вошли в нижнюю залу. Там человек зажег факел, который, должно быть, принес в тот же день или накануне.
Мадлен развязала сверток и достала увесистый кошелек, а из него солидное количество золотых монет. Она дала их своему спутнику.
— Вот немного для задатка, — сказала Мадлен Феррон. — Но не забывай: ты должен быть мне верен до конца. Будешь умен — станешь богат.
— В верности моей не сомневайтесь, тем более что, выдав вас, я и себя ведь выдам: тогда меня ждет самое меньшее — виселица… А что касается ума — постараюсь. Теперь пойдемте, я покажу вам ваше жилье.
Человек открыл дверь и спустился по лестнице в довольно просторный и не слишком душный подвал.
— Вот, — сказал он. — Я перенес сюда кровать с верхнего этажа и еще кое-какую мебель. Вот стол, кресло, а из еды я каждый вечер буду вам приносить все, что надо.
— А лошадь? — спросила Мадлен.
— Выйдите из парка через потайную калитку, идите прямо по дороге. Шагов через пятьсот будет бывшая хижина лесника. Лошадь там и стоит — только оседлать. Там же сможете ждать, когда можно будет вернуться в парк.
— Скоро поедет король на охоту?
— Послезавтра. Большая будет охота, для всего двора.
— Хорошо. Приходи каждый вечер, сообщай, что творится во дворце. Пока я тобой довольна. А теперь ступай, я устала.
Человек ушел.
Мадлен тщательно заперла дверь павильона, спустилась в погреб, легла и тут же уснула мирным сном.
В этот самый Караульный павильон герцогиня д’Этамп и собиралась переселить Жилет с Маржантиной.
— Я сама уговорю их, — сказала она, — и велю привести дом в порядок.
И действительно, как только король ушел от нее, она принялась за дело. Вскоре дюжина рабочих и слуг скребла и терла наименее запущенные комнаты павильона. Туда принесли мебель и гардины.
На другой день в нескольких комнатах павильона, предназначенных для Маржантины с дочерью, можно уже было жить. Осталось их уговорить.
— Это будет трудновато, — размышляла герцогиня, — но с терпением всего можно добиться. К тому же только маленькая Жилет настроена против меня, а Маржантина мне должна быть признательна: ведь я и вправду помогла ей отыскать дочь.
Какова же на самом деле была затаенная мысль герцогини д’Этамп? Неужели она действительно собиралась помочь королю одолеть Жилет? Или, напротив, втайне надеялась, что в уединенном помещении девушке будет проще сопротивляться? Она и сама точно не сказала бы.
Войдя в покои герцогини де Фонтенбло, она увидела Маржантину в кресле. Несмотря на рану, она не ложилась, чтобы всегда быть готовой защитить дочь.
Жилет сидела рядом. Мать и дочь, забывшись в долгом любовном разговоре — такие беседы с тех пор, как они обрели друг друга, составляли всю их жизнь, не заметили герцогини.
Она приоткрыла дверь в их комнатку, и, хотя говорили они негромко, слышала разговор.
— И как этого юношу зовут, ты говорила? — спрашивала Маржантина.
— Манфред, матушка.
— Манфред, Манфред… — задумчиво проговорила Маржантина. — Кажется, мне это имя знакомо… да и по описанию твоему я его, мне кажется, признаю… Как будто когда-то в прежнюю пору я его знала.
Когда Маржантина была безумной, она жила на улице Дурных Мальчишек, на самой границе Двора чудес. А Манфред ведь жил в самом Дворе чудес.
Но Жилет с ужасом избегала любых разговоров, которые могли бы напомнить ее матери, что она была безумна.
— Вы не тревожьтесь, матушка, — сказала она. — Главное, не думайте совсем о былом: вам это будет вредно.
— Отчего же мне не думать о былом, дорогое дитятко? Я только о нем и думаю. Хочется заполнить эту дыру в памяти, хочется перебросить мост в мою молодость, а то между мной и ней пропасть… Ну, а Манфреда, по-моему, я и вправду знала. А как, когда — вот этого сказать не могу…