Двор чудес
Шрифт:
— Вам кажется, матушка…
— Может, и так… Говоришь, он тебя спас? Да, ты так и сказала… Бедняжка моя, я-то понимаю, как тебе тут плохо без него. Ничего, кончатся твои страдания! Я тебя отсюда вытащу, не бойся…
— Я теперь ничего не боюсь, матушка… Знаете, даже тогда… когда король вдруг пришел сюда… я не испугалась. А вот если бы я была одна, как в том месте…
— Да-да, ты говорила: в гроте Отшельника… Ах, мерзавец!
— Я тогда с перепугу чуть не умерла, а с вами ничего не
— А может быть, и напрасно, дитя мое, — вошла в комнату герцогиня д’Этамп.
Жилет не знала, что и сказать. Герцогиня продолжала:
— Простите, что я застала конец вашего разговора и вмешалась в него. Я пришла как друг…
— Кто вы, сударыня? — спросила Маржантина.
Герцогиня увидела ее ясный, осмысленный взгляд и поняла: Маржантина уже не безумна!
— Правда? — сказала она. — Посмотрите-ка на меня хорошенько: вы меня не узнаете?
— Мадам! — взмолилась Жилет.
— Пусть говорит, дочка! — возразила Маржантина. — Я, кажется, наконец что-то узнаю… пойму…
— Смилуйтесь, замолчите, бога ради! — тихонько попросила Жилет.
— Я же сказала, что пришла как друг, — возразила Анна твердо, едва ли не жестко. — Поглядите на меня, Маржантина. Постарайтесь вспомнить… ну же… Помните Париж? Улицу Дурных Мальчишек?
— Дурных Мальчишек! — воскликнула Маржантина, приложив ладони ко лбу.
— Да. Там вы меня и видели, Маржантина.
— Вы меня называете по имени, как будто знакомая… а я… нет, не помню я, чтобы видела вас… и улицы Дурных Мальчишек не помню…
— Такая узкая улочка, застроена вся бедными домами с остроконечными позеленевшими кровлями — как будто гвозди торчат остриями к небу. Мостовая разбита, посредине улицы ручей… вонючие лавки… босоногие мальчишки в лохмотьях…
— Да-да… как вы стали описывать, так и я вроде начала узнавать…
— А на этой улочке, — продолжала герцогиня д’Этамп, — есть самый обшарпанный дом. Там гнилая деревянная лесенка, а вместо перил веревка подвешена к сырой стене…
— Вижу, вижу! — трепеща, воскликнула Маржантина.
— О, мадам! — сказала Жилет. — Как жестоко то, что вы делаете!
Герцогиня, пожав плечами, ответила:
— Это чтобы вас спасти, дитя мое, как я вас уже дважды спасала!
И продолжала, обращаясь к Маржантине:
— Наверху темная комната, окно выходит в тесный, мрачный, душный двор…
— Там я и жила! — крикнула Маржантина.
— Верно, там. А теперь припомните: однажды вечером — дело было зимой — к вам пришли и попросили спуститься вниз. Вы спустились, а там была дама, которая подтолкнула к вам девушку…
Жилет не сдержала громкого стона.
— Да, девушку, — продолжала герцогиня. — Вы подхватили ее на руки и унесли к себе.
— О ужас! — прошептала Жилет.
— А
— Ох, даже не передать, что творится у меня в голове! — сказала Маржантина. — Вижу все это, как сейчас. Вот я хватаю девушку… свою Жилет… и уношу ее — да с такой злобой! Уношу, чтобы сделать ей плохо… Так значит… ох, я теперь все поняла! Я была сумасшедшей!
— Матушка, дорогая! — бросилась с рыданием Жилет на шею матери. — Не думайте обо всем этом страшном! Это все неправда!
— Ангел мой бедный! Как же я не поняла тогда, что ты моя дочка?
— Вы не мучили меня! Не ругались!
— Поклянись!
— Клянусь своей душой!
— Ох, отлегло от сердца… Какой был бы ужас, если бы мать мучила свою дочку…
— А привела я ее тогда, — сказала герцогиня д’Этамп, — чтобы спасти от короля…
— Спасти?
— Конечно! Или вы не знаете…
— Знаю, знаю… малышка мне все рассказала…
— Теперь, Маржантина, слушайте дальше. Кто вам сказал, что Жилет в Фонтенбло? Кто дал деньги на дорогу? Кто рассказал, как до нее добраться?
— Вы, мадам! Все вы!
— Наконец-то вы меня узнаете!
— Может, и не узнаю, но понимаю, что вы правду говорите.
— А теперь я пришла сказать, что Жилет здесь не в безопасности!
— Пусть только посмеют ее тронуть! — грозно сказала Маржантина.
— Бедная вы! Да от вас живо избавятся: не сталью, так ядом.
Жилет в ужасе громко вскрикнула, а Маржантина содрогнулась.
— Не угодно ли положиться на меня? Я ручаюсь, что с вами обеими ничего не случится. Не спрашивайте, почему я хочу вас спасти. Хочу — и все тут. Так вы доверитесь моей помощи?
— Говорите! — разом воскликнули Маржантина с Жилет.
Герцогиня д’Этамп поняла: дело ее удалось.
Жилет, хотя интуитивно ей не доверяла, не могла не признать, что герцогиня вырвала ее из когтей короля.
А Маржантина догадалась: союзница для них герцогиня или смертельный враг, но сейчас защищать Жилет почему-то в ее интересах.
И герцогиня продолжила:
— Здесь оставаться нельзя… Из замка вас король, конечно, не выпустит: вы у него в плену — по крайней мере, одна из вас. Но я могу легко добиться, чтобы вас переселили.
— И что нам это даст? — спросила Маржантина.
— Если новое жилище будет в самом замке — ничего. А вот если нет…
— Как «нет»? Вы же сами сказали, что мы пленницы!
— Верно. Не о том речь, чтобы выехать за ограду замка. Но в ограде есть большой парк, а в парке много павильонов. Если вас поселить в таком павильоне, вам, я думаю, проще будет защищаться, а при случае, может быть…