Двойник
Шрифт:
Руки возвращаются в карманы куртки - это движение, которое я делаю даже во сне. Одна хватает рукоять пистолета, другая - нож. Всегда наготове.
Затаив дыхание, я иду по открытому проходу, минуя книжные полки. С каждым пройденным стеллажом зона моей безопасности увеличивается. Я иду бесшумно, осторожно и неторопливо. Я чувствую, как перенапряжены силы мозга и тела, как будто я двигаюсь на несколько секунд впереди себя. Я могу видеть, еще не повернув до конца голову; могу делать выводы, еще не поняв все до конца.
В
В третьем ряду справа - старик с тростью. С ее помощью он цепляет книгу с верхней полки.
Три ряда дальше слева - подросток, кепка натянута низко на лицо.
Я продолжаю идти, пока не достигаю дальней стены.
Проверка этого этажа завершается быстрым осмотром туалета. Теперь наверх, где хранятся компьютеры, планшеты и печатные издания. Все чисто. Я чувствую, как опускаются мои плечи, а руки в карманах немного расслабляются.
Через несколько секунд я оказываюсь у нужной секции. Прошли всего пара месяцев, но все случившееся за это время заставляет секунды тянуться дольше. Стеллаж со справочной литературой, пятая полка, слева. Я пробегаю пальцами по мягким полинявшим книжным корешкам. “Альтернативы: полная история”. Альты на войне. Они заполняют полки вокруг меня.
Я вытаскиваю книгу. Она тонкая, синяя и древняя, резкий застарелый книжный запах сильно бьет в нос. Я провожу пальцем по выцветшему заголовку на передней обложке. “По ту сторону Совета”.
Как он там говорил? Полная и абсолютная чушь? Мрачная улыбка играет на моих губах. Я до сих пор помню холодное презрение в тоне Бэра, его резкие и пренебрежительные слова. В глазах Бэра и Дайра, Совет не просто больше не держит в руках наши жизни, но еще и по локоть в крови.
Я смотрю вниз на свои руки и представляю метки на своих запястьях под натянутыми рукавами. Эти метки как наручники, приковывающие меня к моему положению страйкера… и к Совету. Ведь если Совет виновен в стольких смертях, то и я тоже? Разве я не изменяю порядок вещей, так же, как и они?
Я не хочу так думать. Я хочу думать, что быть страйкером значит просто делать все, чтобы победить. Что я убегаю, потому что недостаточно убивала, не научилась, не закалилась. Что это совершенно не связанно со страхом.
– Вранье, - я выплескиваю вслух эмоции, хотя никого нет. Со злостью втискиваю книгу на место.
По крайней мере, в одном Бэр прав. Эта книга - все они - не дает ничего, кроме ощущения фальшивой безопасности. В них нет ничего, что помогло бы мне сделать первый выстрел или нанести первый удар, когда меня, наконец, найдет мой Альт.
Чья-то рука дотрагивается до моего плеча, от чего я резко оборачиваюсь. Волна паники подавляет мой самоконтроль. Ослепленная выбросом адреналина, хлынувшим в кровь, я засовываю руку в карман…
Я не готова, не готова, не готова!
… и неуклюже нащупываю свой пистолет.
– Эй! Стой! Погоди!
– ужас в голосе мужчины, прогоняет мой страх и я снова начинаю соображать.
Это библиотекарь. Низенький, неуклюжий, безобидный. Его значок небрежно болтается на шнурке вокруг шеи. Руки подняты вверх, как будто он сдается. Его зовут Сол. Он белый как мел.
Могло быть и хуже. Если бы я была наготове, если бы я не отвлеклась о того, что происходит здесь и сейчас - ведь я так старалась не отвлекаться… Я разжимаю зубы и медленно вытаскиваю руки из карманов. Я хочу показать ему, что у меня ничего нет. Его глаза умоляют меня об этом.
– Простите, вы просто… меня удивили.
– Я пытаюсь изобразить улыбку, но выходит отвратительно. Сол быстро испуганно моргает, а встретившись со мной глазами, начинает моргать еще быстрее.
– Мы скоро закрываемся, - говорит он высоким натянутым голосом, при этом дрожа всем телом.
– Через десять минут.
Ну конечно. Я забыла, что было уже поздно, когда я сюда пришла.
– Мне действительно жаль, - снова извиняюсь я.
– Я потеряла счет времени. Я уже ухожу.
Сол натянуто кивает и уходит, по его поспешной напряженной походке понятно, что он взволнован. Я бы посмеялась, если бы не была расстроена тем, что напугала его. От мысли, что я могла случайно по неосторожности убить того, кто не был ни клиентом, ни моим Альтом, к горлу подступила тошнота.
Никогда. Я бы никогда смогла простить себя.
Стук двери где-то в здании заставляет меня вздрогнуть. Времени не осталось. Нужно двигаться.
За несколько секунд я возвращаюсь вниз на основной уровень. Но вместо того, чтобы идти прямо по направлению к центральному входу, я резко сворачиваю направо в конце лестницы и продолжаю идти. Я чуть замедляю шаг, чтобы проворно схватить какую-то книгу с ближайшей полки, и выскальзываю на улицу через боковую дверь.
Дверь снабжена замком, автоматически закрывающимся изнутри. Чтобы она не захлопнулась, я подставляю ногу. Выдираю из книги одну страницу. Не из середины, а одну из чистых страниц в конце, так чтобы не вырвать слова. Количество бумажных книг ограничено. Я сворачиваю страницу пополам, потом еще раз.
Одной рукой я просовываю свернутую бумагу на уровне отверстия в дверном косяке, в которое входит язычок замка. Другой рукой я поворачиваю ручку до тех пор, пока язычок не отодвигается в корпус двери. Только после этого я убираю ногу и дверь закрывается, снова совмещаясь с косяком. Я аккуратно отпускаю ручку в исходное положение.
Одно мгновение мне кажется, что бумага не выдержит, что она слишком тонкая: замок или сдвинет ее с нужного места, или прорвется сквозь нее. Но нет. Все в порядке. Держит.