Двойной эскорт. Экзамен для героев
Шрифт:
– Но ведь это угрожало ему самому? К чему совершать такой необдуманный поступок?
– Этот поступок был обдуманным, просто он решил поставить на эту игру самую большую ставку – собственную жизнь, – объяснил Тони.
– Но это же абсурдно – жизнь невозобновима. То есть она у человека одна.
– У него просто крыша поехала, – сказал Джим.
– Крыша… поехала? – переспросил Броссар и, обернувшись к лейтенанту Дунци, позвал ее: – Лейтенант, нам нужна ваша помощь, вы в состоянии работать?
– Да, сэр! – ответила та и перебралась в соседнее с капитаном кресло.
– Крыша поехала… – повторил капитан.
– Потеря реперных точек главной информационной матрицы, – перевела Дунци и нервно покосилась на Джима. Почему-то именно он казался ей более похожим на типичного человеческого мужчину.
– Хорошо, это мне понятно. Он потерял ориентацию и ошибочно принял смертельно опасную игру за легкое развлечение, так?
– Нет, не так, – возразил Джим, оценивая на ощупь качественную обивку салона судна. – Он полностью осознавал, в какую игру играет, и хотел выяснить, кто из этой ситуации выпутается успешнее – мы или он. Это не совсем сумасшествие, он был специалистом высокого класса, но он был…
Джим пощелкал пальцами, подбирая нужно сравнение.
– Отморозок, – подсказал Тони.
– Да, элитный специалист-отморозок, – согласился с таким определением Джим.
– Отморозок? – повторил Броссар, поворачиваясь к длинноногой Дунци.
– Субъект со смещенными параметрами социального градиента.
– Понятно. Спасибо, лейтенант.
В этот момент скайдер стал выполнять сложный вираж, такой крутой, что ремни страховочной системы больно впились в плечи Джима и Тони, в то время как Дунци и Броссар этих перегрузок, похоже, не заметили.
– Не беспокойтесь, от этого «шадоу» мы уйдем легко, – сказал капитан.
– От истребителя дифтонгов? – уточнил Тони.
– Да, именно. – Капитан улыбнулся. – Вы производите впечатление весьма информированных человеков. Хотя вы ведь на четверть канкурты.
– А ведут себя, как чистокровные человеки, – заметила Дунци.
– А почему вы считаете, что мы на четверть канкурты? – спросил Джим, хотя знал примерный ответ на этот вопрос.
– Вы, то есть ваши матери, входили в программу структурного изменения. Когда они вынашивали вас, канкуртский форматировщик встретился с ними и скорректировал ваш генетический код.
– Вот только разрешение наших матерей на это вы спросить забыли, – проворчал Тони, глядя в иллюминатор.
– Как говорят у человеков в таких случаях, победителей не судят, а мы – победители, ведь эта канкуртская четверть помогла вам в вашей жизни и трудной работе, не правда ли?
Напарники одновременно вздохнули, этот капитан знал о них немало.
– Не удивляйтесь, иногда нам удается получить информацию из Глобальной Безопасности, иногда из Управления «Р», но должен заметить, что действия Управления нам нравятся больше.
– Вы читали наши досье? – спросил Джим.
– К сожалению, так глубоко проникнуть мы не можем, но некоторые касающиеся вас отчеты мы скопировали.
– И о чем в них говорится?
Капитан улыбнулся и смахнул с брюк невидимую соринку. Он, как человек, наслаждался своим кратким могуществом.
– Ну хорошо, я скажу вам… Подозрения вашего руководства вызвали результаты медицинского обследования, после того как вы вернулись с трудного задания. Вы получили серьезные ранения, после которых должны были либо погибнуть, либо выздоравливать в течение долгого времени. Тут, надо заметить, канкуртская четверть сначала помогла вам выжить, но этим и немного подвела. Полагаю, это выгодный обмен. Потом за вами наблюдали в медицинском центре, и полученные результаты все больше убеждали ваших руководителей, что вы… инопланетяне.
Тут капитан позволил себе рассмеяться, но сразу же извинился.
– Поэтому нас и решили ликвидировать? – спросил Джим.
– Это же очевидно.
После минутного молчания, в течение которого был слышен лишь негромкий свист двигательных установок, Тони спросил:
– Как вы собираетесь нас использовать?
От следившего за капитаном Джима не ускользнуло, как тот обменялся с лейтенантом быстрыми взглядами.
– С чего вы взяли, что мы собираемся вас как-то использовать? Уже то, что родственные нам существа оказались вне опасности, приносит нам чувство радости и ощущение исполненного долга. Вы неправильно понимаете наши мотивации, мы не стремимся использовать живые организмы на опасных направлениях. Вот и операцию по вашей эвакуации выполняли оснащенные искусственным интеллектом роботы.
Джим покосился на Тони, на лбу напарника залегли морщины. Он не хотел мириться с мыслью, что воспылал чувствами к синтетической кукле.
– Ваши роботы произвели на нас хорошее впечатление, – сказал Джим. – Они как живые – отличить практически невозможно.
– О, некоторые наши технологии много лет не могут воспроизвести даже дифтонги! Канкурты весьма изобретательны!
На лицах капитана и лейтенанта появились полные скрытого торжества ухмылки.
– Из чего же собирают эти человеческие копии? – спросил Джим. – Выращивают в гигантских колбах, подпитывая растворами?
– Ну что вы, какие колбы? – улыбнулся капитан. – У нас это поставлено на поток, промышленный продукт и ничего более. Синтетический каркас, синтетические мышцы, технические жидкости и платы с управляющими модулями.
– Значит, никакой крови, органов, костей? Хотя бы имитации? – не удержался от вопроса Тони.
– Нет, конечно, в этом нет необходимости, да и потом, это нетехнологично. Не думал, что наших гостей будут интересовать такие подробности. С чего бы это?
Джим посмотрел на улыбающегося капитана и, подождав, пока улыбка сойдет с его лица, сказал:
– Когда начался бой, Делия прикрыла нас своим автомобилем и собственным телом, получив дюжину снарядов из автоматической пушки, однако сумела сбить робота и только потом развалилась на части. Тони… – Джим кивнул на напарника, – дотащил то, что от нее осталось, до челнока, а потом мы вдвоем, используя подручные материалы, сшивали ее по частям, не будучи уверенными, что из этого что-то выйдет. К счастью, ее канкуртская сущность одержала победу и девушка выжила. А вы говорите – промышленный продукт.