Дядя самых честных правил 8
Шрифт:
Мы с братом не успели посетить вас в Москве, чтобы выразить всю благодарность, какую вы заслуживаете. Не думайте о нас плохо — тот случай с Анной возбудил в нашем роду некоторые разногласия, которые мы с Николаем вынуждены были разрешать. Но знайте, что мы ничего не забыли, а род Голицыных всегда помнит добро и платит за него тем же.
Если вам случится быть в Москве, мы просим вас оказать нам честь и посетить наше подворье. Мы будем безмерно рады видеть вас и сказать вам лично все те слова, которые вы заслуживаете. Брат хотел бы устроить приём в честь вас: нашего друга и благодетеля. Но даже
А пока мы не можем увидеться с вами лично, позвольте передать вам небольшой подарок. Надеюсь, он поможет вам в ваших новых заботах и будет напоминать о нашей искренней благодарности и дружеских чувствах.
Всегда ваши Софья и Николай'.
Я дочитал письмо и поднял взгляд на Третьякова.
— По поручению князя Николая Алексеевича, — купец снова поклонился, — мной были приобретены фрегаты «Гера» и «Небось», а также шлюп «Надежда». Они полностью снаряжены для длительного путешествия, загружены припасами, и подобраны команды из русских моряков. Корабли записаны на ваше имя и дожидаются вас в порту Кронштадта.
У меня даже в горле запершило от такой новости. Сдержав кашель, я переспросил:
— На моё имя?
— Софья Алексеевна и Николай Алексеевич просят принять этот скромный подарок. Они надеются, что корабли будут вам полезны для отправки людей в Алеутское княжество и исследования берегов ваших владений.
Глава 23
Компания
Подарки — это всегда хорошо, но подарок, сделанный вовремя, ценней во сто крат. Я уже думал о кораблях, а Лаврентий Палыч даже узнал по своим каналам цену на них. Так что я представлял ценность подарка Голицыных: постройка нового фрегата на европейских верфях стоит в серебряных рублях от пятидесяти до семидесяти тысяч. А найм команды, припасы и все прочие траты тянут ещё тысяч на пять. Смело можно сказать, что Софья с Николаем не поскупились, желая сделать мне приятное. Так что в ответном письме я от всей души рассыпался в благодарностях, заверениях в искренней дружбе и обещал помочь, если в этом будет нужда.
С Третьяковым я тоже переговорил, но чуть-чуть на другую тему. Раз уж он разбирается в кораблях, не смог бы он подыскать ещё несколько фрегатов для меня? Пока эфирная дорога на Дальний Восток будет строиться, мне понадобится свой маленький флот, чтобы доставлять людей в Алеутское княжество.
Купец не стал отказываться от предложения, запросив вполне разумные комиссионные за работу. С экипажами он тоже обещал подсобить, ссылаясь на свои знакомства и связи Голицыных в Адмиралтейств-коллегии.
Естественно, полагаться на Третьякова без проверки я не собирался. Так что в Петербург вместе с ним поехал Камбов. Нет, опричник не был морским волком, но утверждал, что у него есть друзья, кто поможет оценить уже имеющиеся и предложенные к покупке корабли. Я не сомневался, что всё будет сделано как надо — самому же Камбову и плыть со своими людьми на этих кораблях.
Едва Третьяков с Камбовым уехали, пришло время и мне с домашними отправляться в Муром на осенний дворянский бал. Разместились мы, как всегда, в особняке Марьи Алексевны: княгиня считала, что раз
Пока княгиня с девушками занималась последними приготовлениями, у меня возникло неотложное дело. Демидов тоже прибыл в Муром и прислал записку с предложением срочно встретиться. Я только улыбнулся: кажется, он разглядел перспективы моего предложения и пытается закрепить наше партнёрство. Демидов ведь не единственный промышленник в России, и я легко могу найти другого компаньона.
Встречу он назначил в ресторации, где я встречался в своё время с Шереметевым. Тогда чуть не дошло до магической драки, но, к счастью, нас разняла Марья Алексевна. Сейчас же ожидались «мирные» переговоры со спорами по финансовым вопросам. Может статься, что они выйдут жарче, чем прошлая встреча.
Едва я вышел из кареты и оказался у входа, ко мне выбежал хозяин заведения. Круглый, как колобок, он катался вокруг, лично открывал передо мной двери и указывал путь.
— Ваша светлость! Как я рад! Такая честь принимать вас в нашей скромной ресторации! — Каждое слово колобка было наполнено восторгом от лицезрения моей особы. И ведь звучали эти фальшивые восхваления самым искренним образом. Видимо, в нём погиб гениальный актёр, а его место занял самый радушный хозяин на свете. — Прошу сюда, ваша светлость! Ах, осторожнее, здесь ступенька! Вас уже ждут, ваша светлость.
Он распахнул дверь отдельного кабинета и согнулся в поклоне чуть ли не до земли. За столом в окружении кадок с фикусами сидели двое мужчин. Сам Демидов, пригласивший меня, и совершенно неожиданная фигура — старший Шереметев.
— Какая приятная встреча, Пётр Борисович! — я улыбнулся и шагнул к нему, протягивая руку.
Мужчины поднялись, и мы обменялись рукопожатиями.
— Рад вас видеть в здравии, Константин Платонович, — Шереметев приветливо кивнул. — Надеюсь, моё появление здесь вас не расстроило?
— Что вы, Пётр Борисович! Ваше присутствие всегда исключительно приятно.
Так-так, интересные дела творятся. Будет очень занимательно послушать, зачем Демидов привёл сюда Шереметева. Хочет взять его третьим компаньоном? Или, наоборот, уступить ему свою долю? Не переставая улыбаться, я пристально посмотрел на Демидова, ожидая пояснения. Тот кивнул и указал на стул, предлагая садиться. Сам налил в бокал чего-то крепкого и протянул мне.
— Я отослал слуг и велел нас не беспокоить, так что кладите себе закуски, Константин Платонович. Разговор у нас будет долгий.
Когда я устроился за столом, Демидов едва заметно вздохнул и начал заготовленную речь.
— Вы, Константин Платонович, в свете последних событий из тёмной лошадки превратились в весьма значимую фигуру. Да, мы в курсе вашей роли в восшествии Екатерины Алексеевны на престол, хотя и удивлены вашим отъездом в имение.
Я пожал плечами и пригубил из бокала. Нет, никаких комментариев не будет. Мы не настолько близки, чтобы я пускался в объяснения.
— Ваша идея телеграфа показала, — продолжил Демидов, — что вы не пустой прожектёр, а человек дела.