Дядя самых честных правил 8
Шрифт:
Даже не сомневаюсь, что Шереметев сможет выбить финансирование. Половина, скорее всего, прилипнет к его рукам, но кое-что дойдёт и до компании. Этого хватит, чтобы ускорить работы.
Возвращаясь в особняк Марьи Алексевны, я прокрутил в голове разговор ещё раз и остался доволен. Пусть я не буду единоличным владельцем компании, зато и деньгами вкладываться придётся по минимуму. Они мне потребуются на освоение и развитие моего княжества. А с такими вкладчиками дорогу теперь точно построят, может, даже быстрее, чем я рассчитывал.
Глава 24
Дубасов
Едва
— Дмитрий Иванович, ты ещё позже прийти не мог?
Я сел на постели и щёлкнул пальцами, зажигая свечу на прикроватном столике. Киж прищурился от света и вздохнул.
— Простите, Константин Платонович, раньше никак не получилось: только что вернулся из небольшой поездки. Хотел нанести визит незабвенному князю Мышкину, но меня не пустили даже на порог.
— Садись и рассказывай с самого начала.
Плюхнувшись в кресло, он закинул ногу на ногу и принялся вещать.
— Всё оказалось примерно так, как вы и предполагали, Константин Платонович. Троица шулеров действительно держит под своей рукой преступников Мурома. Чулкова собирает дань с купцов, так сказать, за защиту. Если кто-то платить не хочет, то у того или пожар случается, или товары крысы попортят. Хомутов, Гришка который, с разбойного люда серебро получает. Ещё под его началом ватага удальцов из бывших опричников ходит. Доставляют на дом неприятности тем, кто в дела троицы слишком уж лезет или Чулковой платить не хочет.
— Разбой и вымогательство, — кивнул я, — провинциальные мелкие делишки.
— Не скажите, Константин Платонович. По меркам столицы, может, небольшие, но суммы с них получаются вполне приличные. Курочка по зёрнышку, как говорится, вот и набегают тысячи рублей. А ещё Чагин есть, который на мелочь не разменивается. Этот гусь работает по-крупному: продажа крепостных без земли, махинации с наследством, жульничество с казёнными закупками, крупные взятки городскому начальству через него идут, ну и всякое подобное.
— И часть собранных сумм…
— Львиная доля, — Киж ухмыльнулся, — идёт князю Мышкину. Чагин почище генерал-прокурора следит, чтобы к рукам подельников ничего лишнего не прилипло. А затем лично отвозит деньги в имение князя под Владимиром. Я тоже поехал, прямо с Чагиным в карете.
— Но в имение не попал?
Киж кисло улыбнулся.
— Никакой возможности не было, Константин Платонович. Там усадьба какой-то дурной магией накрыта. Не против покойников, а вообще от любых нежелательных посетителей. Я едва из кареты успел выскочить, когда мы туда въехали. Знаете, будто меня наизнанку выворачивать начало.
Он изобразил руками жест, словно выкручивал мокрую тряпку.
— Пришлось оттуда убегать, как воришке из чужого сада. Я хоть и под «плащом» был, но всё время казалось, что за мной огромный огненный глаз наблюдает, — Киж передёрнул
— Не страшно. Основное ты выяснил, а разбираться с Мышкиным всё равно предстоит мне.
— Вы уверены, Константин Платонович, что нам стоит с ним связываться? Я в вас, конечно, не сомневаюсь ни на секунду, но уж больно неприятная и тёмная там магия.
— Посмотрим, — я потёр переносицу. — Для начала я собираюсь провести беседу с Чагиным, а там уже буду решать. В любом случае нападение на Павлово нельзя оставлять без ответа. Есть у меня некоторые подозрения, что село хотели грубо отобрать из-за производства замков.
Пожевав губами, Киж сердито бросил:
— Эдакую наглость спускать однозначно нельзя. Прикажите убрать Чагина и его камарилью, Константин Платонович. Обещаю, никто даже не догадается о вашем участии.
— Успеется. Сначала проведём переговоры, а затем уже будем действовать.
Киж кивнул, но на его лице было заметно лёгкое разочарование.
— Можешь до завтра быть свободен, — махнул я рукой, — делай что хочешь, но чтобы был к началу бала. Прикроешь меня на всякий случай.
Мертвец встал, поклонился, сделал шаг назад и растворился в темноте. А я лёг спать, совершенно не раздумывая о грядущих переговорах с местной «мафией». Да и что тут думать? Выбор-то небольшой. Или я их смогу прогнуть, или они сядут мне на шею и будут помыкать.
К особняку дворянского собрания мы приехали в карете княгини, с двумя сундуками багажа. Бал ведь мероприятие серьёзное, вдруг понадобится взять свежий платок, заменить шарфик или переодеть платье. Даже для меня имелся запасной мундир на всякий случай. Да, я хоть и в отставке «по состоянию здоровья», но на официальные мероприятия обязан являться в генеральской форме. Общество за такими вещами следит очень пристально, знаете ли.
Я подал руку своим спутницам, помогая выйти из кареты, и мы двинулись в особняк. Впереди Марья Алексевна под руку со мной, а следом сладкая троица — Таня, Агнес и Вахвахова. Судя по их шушуканью и хихиканью, девушки собирались оторваться на балу по полной программе.
В этот раз жена предводителя Муромского дворянства встречала нас не в холле, а на самом верху парадной лестницы. Марья Алексевна усмехнулась и шепнула мне:
— Дубасовы-то силу потихоньку набирают и начинают нос задирать. Через пару лет Лизка и вовсе побрезгует лично всех встречать.
Сударыня Дубасова за два года, что прошли с нашего знакомства, из дородной дамы превратилась в монументальную. Обзавелась третьим подбородком, слой пудры на лице стал ещё толще, а парик раза в полтора пышнее. А вот дочерей с ней уже не было, видимо, она успела выдать их замуж. Вместо них за спиной Дубасовой маячил слуга с книгой в руках — в паузах между прибывающими гостями он развлекал её чтением вслух.