Дьявол в музыке
Шрифт:
Кестрель повёл фонарём вокруг, но никого не увидел. Он подошёл к люку в центре пещеры.
– Заперт. Я так и думал. Такой ночью, как эта, нашлись бы охотники украсть вино из погреба.
– Ты не думаешь, что у Орфео мог остаться ключ?
– Так это или нет – неважно, потому что у нас ключа нет. Пойдёмте, посмотрим, не вытянул ли Гримани козырь.
По пути назад они наткнулись на Франческу и Валериано. Они прогуливались – женщина льнула к певцу, опираясь на его руку обеими своими. Валериано в свободной руке держат фонарь с
– Вы не видели никого в саду? – спросил Кестрель.
– Кого? – переспросил Валериано. – Кого мы могли увидеть?
– Молодого мужчину, - сказал Джулиан. – Тенора.
– Тенора? – глаза Франчески расширились.
– Да. Орфео появился, его узнали по голову. Он только что пел серенаду.
– Мадонна!
– воскликнул Валерино.
– Где он сейчас?
– Мы не знаем. Мы сейчас возвращаемся на виллу, чтобы узнать, не нашли ли его остальные.
Валериано и Франческа присоединился к ним. Спешно шагая к дому, Джулиан спросил:
– Вы видели или слышали что-нибудь в саду?
– Нет, - ответили оба.
– Вы были вместе всё это время?
– Конечно, - отозвался Валериано. – Даже в огороженном саду я не оставил бы синьору Аргенти одну в праздничную ночь.
– Вы покидали сад?
– Нет, - ответил Валериано.
Они вернулись на террасу. Гримани в напряжении ходил взад и вперёд. Карло опустошал стакан какого-то ликёра. Донати сидел на прежнем место, рядом, как часовой, стоял Себастьяно. Маркеза была у перил, лицом к озеру, отвернувшись от остальных.
– Где вы были? – резко спросил Гримани.
– У пещер, - ответил Джулиан. – Мы подумали, что Орфео мог сбежать тем путём, но не нашли его.
Гримани снова начал мерить террасу шагами.
– Мы дошли до ворот сада. Но у него была фора. Проклятие! В эту ночь мне повезёт, если на пять миль вокруг найдётся хотя бы один трезвый жандарм. Даже Занетти на празднике, чёрт бы его побрал!
Он остановился и сжал кулаки – его тело подрагивало от попыток сдержать ярость.
– Я поеду в казармы и найду фон Краусса – пусть пошлёт солдат на поиски. Но я не думаю, что от этого будет польза. Он мог уже убраться подальше или вернуться к своей настоящей личности.
Услышав эти слова, маркеза обернулась.
– Настоящей личности? – переспросила она странно весёлым голосом. – Что вы имеете в виду?
– Я хочу сказать, что в Соладжио сейчас два молодых англичанина. Я хочу привести их сюда и расспросить, - глаза Гримани сузились. – И этого француза, что столько знает о музыке, а если верить бумагам Занетти, то и говорит по-английски как англичанин. Я хочу знать, смогут ли они объяснить, где были в то время, когда пел Орфео.
– А какое это время? – спросил Карло. – Я не заметил.
– По моим оценкам – около десяти, - ответил Гримани. – Но я не посмотрел на часы в тот же миг.
– Это очень точная оценка, - заметил Джулиан. – Это было ровно в десять, если верить часам в библиотеке.
Глаза Гримани метали искры.
– Мне не требуется подтверждение от любителей!
МакГрегор подтолкнул Джулиана локтем.
– Покажи ему, что ты нашёл!
Джулиан достал полосу белой ткани и объяснил, как обнаружил её завязанной бантом на ветви дерева у насыпи. Гримани осмотрел находку и спрятал в карман.
– Возможно, это ничего не знает. Но это может быть какой-то условный знак карбонариев. Так или иначе, это единственная улика, что у нас есть, - он неохотно кивнул Джулиану.
– Вы уже осмотрели южную террасу? – спросил Джулиан.
– Я знаю, как вести расследование, синьор Кестрель. Да. Но мы осмотрим её ещё раз, при свете дня. Как только взойдёт солнце, надо будет прочесать весь сад. Если это дерзкий мерзавец оставил хоть нитку или пуговицу, я найду её!
– А сейчас вам не лучше отправится в Соладжио, синьор комиссарио? – с нотками нетерпения спросила маркеза. – Чем дольше вы остаётесь здесь, там больше шансов, что он сбежит.
– Я выезжаю, ваша светлость. Но ночью все равно его не найти. Орфео выбрал лучший миг, чтобы подразнить нас своей песней – разгар праздника, когда мы не сможем устроить поиски ещё несколько часов. Это умный трюк!
– Che invenzione prelibata! – протянул Джулиан.
Гримани повернулся к нему.
– Вы находите это смешным?
Сейчас Джулиан находил. Внезапно он заскучал по де ла Марку, почувствовал, что никто другой не оценил бы юмор ситуации, в которой целую казарму поднимут искать одинокого исполнителя серенад.
– А вы полагаете, Орфео сделал это, чтобы подразнить нас?
– Он очевидно упивается собственным злодейством, - ответил Гримани, - дразня нас и напоминая о том, что мы его так и не поймали.
– Он стал бы этого делать, - мрачно сказал Донати. – Я уверен, что у него были веские причины.
– Если он это сделал, - ответил Гримани, - то я намерен выяснить, как и зачем. Я еду в Соладжио. Никто из вас не должен покидать виллу и никого нельзя сюда пускать, кроме месье де ла Марка, если он вернётся. Я пришлю солдат, чтобы проверить, как исполняются эти приказы.
– Вы не можете превращать этот дом в казарму! – воскликнул Карло.
В голосе Гримани был лёд.
– Я могу делать всё, чтобы поймать Орфео, синьор граф. Если мне придётся поставить по солдату у каждого окна и под каждой кроватью, я это сделаю.
Он зашагал в сторону Соладжио. Маркеза снова обернулась к озеру. Карло предложил проводить её внутрь, но она отказалась. Джулиан хотел бы попытать счастья самому – хотя бы для того, чтобы выяснить, что кроется за её отчуждённостью и сдержанностью. Она как будто была переполненным сосудом, что изо всех сил стремиться не расплескать содержимое. Но сейчас есть дело важнее.