Дьявол весной
Шрифт:
Габриэль поднял свои карты.
– Я не собирался предлагать вам ничего сложного в случае вашего проигрыша, но теперь вижу, что придётся придумать что-то более суровое.
– Ни в чём себе не отказывайте, – весело отозвалась Пандора. – Я уже привыкла выглядеть глупо. Ничего из того, что вы предложите меня не затруднит сделать.
Но, как и следовало ожидать, это оказалось неправдой.
Габриэль медленно поднял глаза от карт, они были такими ясными, что её затылок начало покалывать.
– Если я выиграю, – тихо сказал он, – вы встретитесь со мной здесь в полпервого ночи. Наедине.
Разнервничавшись,
– Для чего?
– У нас будет полуночное рандеву.
Она непонимающе на него посмотрела.
– Я подумал, что, возможно, вам захочется сходить на ваше собственное, – добавил он.
В её потрясённом разуме всплыли воспоминания о той ночи их первой встречи, когда они спорили из-за свидания Долли с мистером Хэйхёрстом. Кровь прилила к щекам Пандоры. Он был таким милым, она чувствовала себя с ним так комфортно, а теперь Габриэль сделал предложение, которое любая порядочная женщина сочтёт оскорбительным.
– Предполагается, что вы должны вести себя, как джентльмен, – резко прошептала она.
Габриэль попытался выглядеть раскаивающимся, но не преуспел в этом.
– У меня случаются промахи.
– Вы не можете думать, что я на это соглашусь.
К её раздражению, он посмотрел на Пандору, словно она была невинна, как только что снесённое яйцо.
– Я понимаю.
Её глаза сузились.
– Что вы понимаете?
– Вы боитесь.
– Я не боюсь! – Собрав в себе всё чувство собственного достоинства, она добавила: – Но я бы предпочла что-нибудь другое.
– Нет.
Её недоверчивый взгляд метнулся на него, в ней вспыхнул темперамент Рэвенелов, словно только что перемешанные угли.
– Я очень старалась вас невзлюбить, – мрачно сказала она. – Наконец-то, у меня это получилось.
– Если хотите, можете отказаться от игры, – безразлично проговорил Габриэль. – Но если решитесь сыграть и проиграете, то придётся вам сделать именно это. – Он сидел, откинувшись на стуле, и наблюдал за тем, как она изо всех сил пыталась взять себя в руки.
Зачем он бросал ей подобный вызов? И почему она колебалась?
Какой-то безумный порыв удержал её от отказа. Какая-то бессмыслица. Она сама себя не понимала. Пандору переполняли запутанные чувства: смесь ужаса и очарования. Посмотрев на Габриэля, она заметила, что, хотя он выглядел расслабленным, его взгляд оставался напряжённым и отмечал каждое изменение в её реакции. Каким-то образом он знал, что ей будет трудно ему отказать.
Комнату заполняли отголоски разговоров, музыки, смеха, звон чашек и блюдец, хрустальных графинов и бокалов, шелест карт за соседним столом, где играли в вист, тактичное бормотание слуг, джентльменов, заходящих обратно в помещение, выкурив сигару на балконе. Она находила практически невероятным то, что они и с Габриэлем обсуждали нечто настолько возмутительное посреди респектабельного семейного сбора.
Да. Ей было страшно. Они играли очень по-взрослому, с реальными рисками и последствиями.
Выглянув в панорамное окно, Пандора заметила, что на балконе стало пустынно и сумрачно, с соседнего мыса опускалась ночь.
– Мы можем выйти на минутку? – тихо спросила она.
Габриэль встал и помог ей подняться со стула.
Они вышли на крытый балкон, который тянулся
Прислонившись к одной из белоснежных опорных колонн, Пандора сложила руки на груди.
Габриэль встал рядом с ней, смотря в противоположную сторону на море и упёршись руками в балконные перила.
– Надвигается шторм, – заметил он.
– Как вы это поняли?
– Облака на горизонте гонит боковой ветер. Жара ослабеет ночью.
Пандора посмотрела на его профиль, вырисовывавшийся на фоне красного тусклого заката. Он был мужчиной из фантазий, тем, о ком мечтают другие девушки. Не она. До того, как Пандора приехала в Херон-Пойнт, она точно знала, чего хочет, а чего нет, но теперь всё запуталось. Она думала, что, возможно, Габриэль пытается убедить сам себя в том, что Пандора вполне ему нравится и этого достаточно для женитьбы. Однако, теперь она начала довольно хорошо понимать его преданность семье и обязанностям, и уверилась в том, что он никогда добровольно не выберет кого-то вроде неё в качестве жены. Это произойдёт только лишь в том случае, если спасение её испорченной репутации окажется делом чести. Даже если она и не хотела быть спасённой.
Расправив плечи, она развернулась к нему лицом.
– Вы собираетесь попытаться меня соблазнить?
Габриэлю хватило наглости улыбнуться на её прямолинейность.
– Я могу попытаться вас искусить. Но выбор останется за вами. – Он сделал паузу. – Вы беспокоитесь о том, что, возможно, не захотите, чтобы я останавливался?
Пандора фыркнула.
– После рассказов моей сестры Хелен о супружеских обязанностях, я не могу понять, с чего вдруг женщинам вообще на них соглашаться. Но полагаю, что если кто-то и смог бы сделать процесс немного менее отвратительным, чем, как о нём говорят, то это были бы вы.
– Спасибо, – ошеломлённо сказал Габриэль. – Наверное.
– Но вне зависимости от того, насколько менее омерзительно у вас получится это сделать, – продолжила Пандора, – у меня всё равно нет желания пробовать.
– Даже с мужем? – мягко спросил он.
Пандора надеялась, что сумерки помогут скрыть её покрасневшее лицо.
– Если бы я была замужем, у меня бы не было выбора, кроме, как выполнить свои законные супружеские обязанности. Но мне бы всё равно не хотелось.
– Не будьте так в этом уверенны. Я обладаю такими навыками убеждения, о которых вы ещё не слышали. – Его губы дрогнули, когда он увидел выражение её лица. – Пойдёмте внутрь и закончим игру?
– Не тогда, когда вы требуете от меня исполнения нечто такого, что противоречит всем принципам.
– Вы волнуетесь не о принципах. – Габриэль наклонился к ней поближе, осторожно заставляя прижаться к колонне. Его насмешливый шёпот проник в её правое ушко, как струйка дыма. – Вы беспокоитесь о том, что можете совершить нечто порочное и получить от этого наслаждение.
Пандора молча дрожала от стыдливого удивления, во всех потаённых местечках на её теле пробудилось медленное пламя возбуждения.