Дьявол

Хорнер Ланс

– А ну, начинайте, трусливые душонки, – крикнул Спаркс, – или я прикажу Стингеру пощекотать вас раскаленным железом!

Спаркс уже стоял, уставясь на них. И хотя Рори не смел даже на секунду ослабить внимание к Тиму, он почувствовал нетерпение в голосе капитана.

Вдруг рука Тима дернулась вверх, и кнут змеей взвился в воздух. Рори сделал шаг в сторону, готовясь тоже нанести удар и предчувствуя, что Тим сделает шаг влево. Хлыст обрушился на правое плечо Тима, обвился вокруг шеи и врезался в белую плоть, оставив багровый след. Но одно мгновение бездействия, которое потребовалось Рори для того, чтобы оценить эффективность своего удара, заставило его поплатиться. Кнут Тима взвился

и хлестнул его по бедрам, чуть ниже ягодиц, и жгучий огонь пронзил все его тело. Бой начался, и ни один из них не мог надеяться на передышку. Нужно было хлестать и двигаться, хлестать и двигаться, пытаясь предугадать следующий шаг соперника по движению его глаз влево или вправо. Кнут Рори попал Тиму по уху, и брызнувшая кровь свидетельствовала, что он отсек Тиму часть уха. И вновь Тим достал его, на этот раз поперек груди, с оттяжкой, так, что хлыст впился в кожу, вызвав сначала струйку крови, а потом кровотечение, которое залило все тело Рори.

Рори нигде не мог найти укрытия от жалящего хлыста и был слишком поглощен собственной болью, чтобы сознавать, что причиняет боль другому. Сейчас он был счастлив видеть, что все тело Тима иссечено красными рубцами. Каждый удачный взмах кнута доставлял ему наслаждение, пока он не чувствовал удар, полученный в ответ. Перед ним не было больше Тима, не было больше человека; это было что-то, что необходимо было обуздать, прежде чем оно покорит тебя.

Крепко привязанная рука мешала Рори удерживать равновесие, когда он вкладывал всю силу в удар хлыстом; дважды он чуть не упал. После, как ему казалось, многочасового размахивания кнутом – в действительности бой длился всего несколько минут – у него стала вырабатываться определенная тактика владения кнутом: взмах над головой поднимал кнут высоко в воздух и делал его прямым, как стержень, пока тот не обрушивался на тело Тима, обвивая, как живая змея, растерзанную плоть.

– О-ох! Матерь Божья! – орал Тим каждый раз, когда хлыст настигал его.

Рори не кричал, чтобы не сбивать дыхание. У него была только одна мысль. Сохранить силы, продержаться дольше Тима.

Один из ударов Тима пришелся ему по животу, и сразу же последовал еще один удар, и хлыст опоясал ему икры так, что Рори чуть не упал на колени от нестерпимой боли. Что-то автоматически сработало в голове у Рори. Ноги Тима! Вот куда надо целиться. Низко опустив голову и плечи, Рори сменил взмах над головой, который у него получался уже почти идеально, на широкие боковые удары, после которых хлыст несколько раз обвивался вокруг ног Тима, пока они не стали багровыми от крови, а белое полотнище под ногами стало красным и скользким. День быстро догорал, и резкий щелчок Тима после плохого прицела рассек кожу на голове Рори так, что глаза залило кровью и он почти ничего не видел. Его длинные, пропитанные потом и кровью волосы налипли на глаза, и Рори ругал себя за то, что не воспользовался ножницами, прежде чем начать эту смертельную забаву.

Шлеп! Снова хлыст врезался в ноги Тиму. Шмяк! Укусил Рори за правое плечо, но Рори чувствовал, что в ударах Тима не было того огня, как вначале. Раны, нанесенные его рукам, начали давать о себе знать. Теперь Рори целиком сосредоточился на ногах Тима, раз за разом нанося по ним удары уже без широкого взмаха, а короткие, хлесткие, глубоко врезающиеся в плоть. Тим спотыкался, едва держась на ногах, и наконец свалился почти к ногам Рори. Он попытался подняться, и Рори почувствовал, что Тим не обессилел, а только притворяется, но встать Тим не смог и снова упал. Рори приблизился к нему и, широко расставив ноги по обе стороны от груди Тима, стал над ним, слушая, как тот, захлебываясь кровью, кричал: «Хватит, хватит!». Рори

посмотрел туда, где стоял Спаркс, и вдруг толпа взревела.

– Почему вы остановились, мистер Махаунд? – прорезал крики матросов голос Спаркса.

– Я не убийца, сэр. – Рори пришлось прочистить горло от кровавой мокроты, прежде чем он смог говорить. – Позвольте напомнить вам, что наш бой не предполагает смертельного исхода. Я побил его. Он сдался. Бой окончен.

– У Тима еще полно сил, чтобы драться. До тех пор, пока я не скажу, что он проиграл. – Спаркс стоял во весь рост, и даже залитыми кровью глазами Рори видел искаженное лицо капитана и его маниакальный взгляд.

– Все кончено, – крикнул кто-то на палубе.

– Тим хорошо дрался!

– Он побежден и сказал об этом.

– Поднимите руку миста Махаунду, – послышался голос с вант. – Он победил честно и справедливо.

– Поднимите ему руку! Поднимите ему руку, поднимите ему руку! – начала скандировать команда от палубы до вант.

Демоническое выражение исчезло с лица Спаркса, и он поднял вверх руку, чтобы успокоить команду, но матросы были неуправляемы. Он был один с двумя пистолетами против всех. Наступила тревожная минута для Спаркса: будто он сидел на бочке с порохом, а команда держала зажженную спичку. Уж лучше проявить свое великодушие и сохранить популярность, чем бросить вызов разбушевавшейся толпе.

Он поднял руку в ожидании тишины.

– Подними ему руку, Стингер! – прокричал он. – Объявляем мистера Махаунда победителем.

Стингер вышел на скользкую парусину и высоко поднял руку Рори. Так он долго держал ее над лежащим навзничь Тимом, а команда неистово ликовала. Теперь все были за Рори. Все забыли про своего прежнего фаворита.

– Развяжи меня, Стингер! – Рори пытался высвободить свою руку и обрадовался, когда Стингер перерезал бечевку ножом.

Выхватив нож из руки Стингера, он наклонился над все еще лежащим на парусине Тимом. Зрители охнули и затаили дыхание.

Несмотря на сказанное, многие думали, что Рори собирался прикончить соперника; но Рори перерезал бечевку, вынул руку Тима из-за спины и поднял его на ноги.

– Вставай, Тим, – подбадривал он его. – Ты хорошо дрался. Все довольны, и никто из нас не стал слепым, слава Богу.

В неожиданном порыве он поднял руку Тима высоко в воздух, и команда вновь разразилась радостными криками. Тим всем весом навалился на Рори.

– Ну, а теперь пожмем друг другу руки, Рори, дружище, – простонал он.

– Обязательно. – Рори сжал руку Тиму.

Поддерживая Тима и сопровождаемый подбадривающими возгласами команды, Рори проковылял через парусиновый помост, пролез под канатом, который для него приподнял Стингер, затем с трудом спрыгнул на палубу и повернулся, чтобы помочь спуститься Тиму. Команда расступилась, давая им проход к баку; медленно, преодолевая боль и хромая, они шли, оставляя кровавые следы на выдраенной добела палубе.

Споттсвуд и Стингер шли за ними.

– Ложитесь на палубу, мистер Махаунд, и ты тоже, Тим. – Споттсвуд говорил грубо, но с некоторой добротой в голосе. – Раны лучше всего промыть морской водой.

Чьи-то руки с готовностью поддержали Рори и Тима, когда они свалились на палубу, и с такой же готовностью чьи-то руки спустили ведро за борт и раз за разом поднимали его, чтобы окатить их тела прохладным рассолом. Кто-то притащил с бака два тонких матраса из соломы и положил их на палубу, а другие принести старые рубахи и тряпки и превратили их в компрессы, наложив их на тела Рори и Тима.

Довольно долго они оба лежали, вытянувшись, на матрасах, не в состоянии пошевелиться. Холодные компрессы на теле стали теплыми, и бойцов поглотила тьма.