Дьявольский вальс

Келлерман Джонатан

– Смертельный удар? Ничего себе.

– Добрая душа, должно быть, не носит натуральные меха... Потом он добавил: «Вероятно, мы сможем заключить сделку. Не сорвите мое дело, и я помогу вам». И он рассказал, что от Стефани ему известно о Кэсси, но он ничего не делал потому, что не было достаточных доказательств, может быть, теперь они появились.

– Отчего же вдруг так внезапно?

– Возможно, оттого, что он подошел достаточно близко, чтобы накрыть дедушку, и не возражал бы погубить всю семью. Меня также не удивит, если на каком-то

уровне сознания он доволен, что Кэсси страдает, – проклятие семьи Джонсов. Он действительно ненавидит их, Алекс... С другой стороны, чего бы мы достигли без него? Поэтому давай используем все, что можем с него взять, и посмотрим, что из этого выйдет. Как тебе мой костюм?

– Классно, Бен Кейси.

– Ага. Сделай фотографию. Когда все закончится.

* * *

Движение на экране.

Опять ничего.

Моя шея затекла. Не отрывая взгляда от монитора, я переменил положение.

Хененгард продолжал заниматься своим «домашним заданием». Прошло уже несколько часов с тех пор, как он последний раз обратил на меня внимание.

Время текло до жестокости медленно.

Опять движение.

Что-то затенило один угол экрана. Верхний правый.

Затем долгое время опять ничего.

Затем...

– Эй! – проговорил я.

Хененгард взглянул поверх своей бумаги. Ему было скучно.

Тень росла. Светлела.

Приобрела форму. Белая, но пока неясная.

Морская звезда... человеческая рука.

Что-то зажато между большим и указательным пальцами.

Хененгард выпрямился.

– Начинайте! – воскликнул я. – Вот же она!

Он улыбнулся.

Рука на экране продвигалась вперед. Становилась больше. Большая, белая...

– Давайте же! – не унимался я.

Хененгард отложил свои бумаги.

Рука дернулась... ткнулась во что-то.

Казалось, что Хененгард любуется этой картиной.

Он посмотрел на меня так, будто я прервал потрясающий сон.

Предмет, зажатый между пальцами, что-то нащупывал.

Улыбка Хененгарда растянулась под его маленькими усиками.

– Будь ты проклят! – проворчал я.

Он взял маленький черный радиопередатчик и поднес его ко рту.

– Цель появилась.

Рука находилась уже у счетчика аппарата для внутривенного вливания. Предмет, зажатый между пальцами, нащупывал резиновое входное отверстие.

Предмет с острым концом.

Белый цилиндр, очень похожий на ручку. Сверхтонкая игла.

Она ткнулась в резину, как птица, клюющая червяка.

Погрузилась...

– Давай! – скомандовал по радио Хененгард.

Только позже я понял, что он пропустил команду «Приготовиться!».

32

Он кинулся к двери, но я рванул задвижку и выскочил первым. Годы бега трусцой и занятия на тренажере в конце концов принесли пользу.

Дверь палаты 505W уже была распахнута.

Кэсси лежала на спине в своей кроватке и дышала через рот.

Сон после припадка.

Закутана до самой шеи. Трубки аппарата внутривенного вливания вились из-под одеяла.

Синди тоже спала – она лежала на животе, одна рука свисала с кровати.

Майло стоял около стойки аппарата. Зеленый хирургический костюм висел на нем, как мешок. Больничный пропуск был приколот к рубашке. «М. Б. Стерджис, доктор медицины». Лицо на фото было сердитым, похожим на медвежье.

Настоящее его лицо было лицом полицейского-стоика. Одной рукой он обхватывал кисть Чипа Джонса. Другой заламывал руку Чипа за спину. Тот вскрикнул от боли.

Майло не обратил на это внимания и зачитал мужчине его права.

Чип был одет в спортивный костюм цвета верблюжьей шерсти, коричневые замшевые кроссовки с кожаными косыми полосами. От захвата Майло его спина выгнулась, глаза расширились и сверкали – в них был ужас.

Именно этот страх вызвал у меня желание убить его.

Я подбежал к кровати и проверил счетчик аппарата. Запечатан суперклеем Крейзи. Это была идея Стефани.

Ничего из того, что находилось в колбе аппарата, не попадало в кровь Кэсси. Изобретательно, но не без риска. Несколькими секундами позже Чип почувствовал бы нагнетание давления в шприце. И понял бы все.

Майло уже надел на него наручники. Чип начал было плакать, но перестал.

Хененгард облизнул губы и сказал:

– Ты засыпался, младший.

Я не видел, когда он вошел.

Чип уставился на Хененгарда. Его рот все еще был открыт. Бородка дрожала. Он что-то уронил на пол. Белый цилиндр с тончайшей иглой. Цилиндр прокатился по ковру и остановился. Чип поднял ногу и пытался наступить на него.

Майло отдернул его. Хененгард натянул хирургическую перчатку и подобрал цилиндр.

Помахал им перед лицом Чипа.

Чип издал звук, похожий на хныканье, Хененгард ответил неприличным жестом.

Я подошел к Синди и потолкал ее. Она повернулась на другой бок, но не проснулась. Я потряс ее за плечи, но разбудить не смог. Затем потряс сильнее и позвал. Безрезультатно.

На полу, вблизи ее свисающей руки, стояла чашка с недопитым кофе.

– Какое снотворное ты ей дал? – спросил я Чипа.

Он не ответил. Я повторил вопрос, но он продолжал смотреть в пол.

Сегодня в его серьге был изумруд.

– Что ты ей дал? – добивался я ответа, набирая номер телефона.

Чип надулся.

Ответила оператор, я попросил соединить меня с реанимацией.

Чип наблюдал за всем происходящим широко открытыми глазами.

Хененгард опять двинулся к нему. Майло остановил охранника взглядом и сказал:

– Если она в опасности и ты не скажешь нам об этом, ты только усложнишь свое положение.

Чип прокашлялся, как будто готовясь к важному объявлению, но так ничего и не сказал.

Я направился к кровати Кэсси.

– Хорошо, – продолжал Майло. – Пошли в тюрьму. – Он подтолкнул Чипа вперед. – Предоставим возможность определить это лаборатории.