Джек Ричер, или Сплошные проблемы и неприятности
Шрифт:
Нигли проверила другие сообщения в своем почтовом ящике. И замерла. Она получила еще одно сообщение от того же человека. Другой вариант имени, другой электронный адрес.
– Адрес одноразового использования, – сказала Нигли и открыла сообщение.
В нем говорилось: «Фрэнсис, рад тебя слышать. Нам нужно встретиться. Может, пообедаем или ты предпочитаешь сходить в кино? Я должен вернуть тебе диски Хендрикса. Спасибо, они мне ужасно понравились. Шестая песня второго альбома динамически безупречна. Дай мне знать, когда в следующий
– Ты собираешь диски? – поинтересовался Ричер.
– Нет, – ответила Нигли. – И не переношу Джимми Хендрикса.
– Ты ходила в кино или на свидания с этим парнем? – спросил О’Доннел.
– Никогда, – ответила Нигли.
– Значит, он путает тебя с другой женщиной.
– Сомневаюсь, – пробормотал Ричер.
– Это шифр, – сказала Нигли. – Он отвечает на мой вопрос. Иначе быть не может. Он дал мне официальный ответ со своего обычного электронного адреса, а потом послал кодовое сообщение с одноразового. Так он прикрывает свою задницу.
– Что за шифр? – спросила Диксон.
– Это как-то связано с шестой песней второго альбома Хендрикса.
– А каким был второй альбом Джимми Хендрикса?
– «Electric Ladyland»? – высказал предположение О’Доннел.
– Этот альбом вышел позднее, – возразила Диксон. – Первый назывался: «Are You Experienced».
– А на каком альбоме была обнаженная женщина на обложке?
– На «Electric Ladyland».
– Мне нравилась обложка.
– Ты отвратителен. Тебе ведь было всего восемь лет!
– Почти девять.
– Второй альбом – «Axis Bold As Love», – сказал Ричер.
– Как называлась шестая песня? – спросила Диксон.
– Понятия не имею.
– Когда возникают проблемы, нужно прошвырнуться по магазинам, – заявил О’Доннел.
Они пошли на восток по Сансет, наткнулись на «Тауэр рекордс», зашли и оказались в окружении прохладного воздуха, молодых людей и громкой музыки. Довольно быстро им удалось обнаружить секцию «Х», где продавали альбомы Джимми Хендрикса. Четыре старых названия, которые Ричер узнал, а также ряд посмертных изданий. Продавался и «Axis Bold As Love» – три экземпляра. Ричер взял один из них и открыл, чтобы просмотреть названия песен. Однако ярлык с ценой закрывал список.
Аналогичная картина наблюдалась на втором и третьем экземплярах.
– Сорви ярлык, – предложил О’Доннел.
– Украсть диск?
– Нет, сорви пластик.
– Я не могу так поступить. Диск нам не принадлежит.
– Ты лупишь полицейских по носу, но не можешь испортить упаковку в магазине?
– Это другое дело.
– И что же ты собираешься делать?
– Куплю диск. В машине есть проигрыватель дисков?
– Последние сто лет, – проворчала Диксон.
Ричер взял диск и встал в очередь за девушкой, на лице которой было больше металла, чем у человека, пострадавшего от взрыва
– А теперь сними обертку, – нетерпеливо сказал О’Доннел.
Это оказалось непростой задачей. Ричеру пришлось пустить в дело зубы. Наконец он извлек диск, провел пальцем по списку песен и прочитал:
– «Маленькое крыло».
О’Доннел пожал плечами. Нигли тоже ничего не понимала.
– Все без толку, – упавшим голосом произнесла Диксон.
– Я помню эту песню, – сказал Ричер.
– Только не надо ее петь! – взмолилась Нигли.
– И что все это значит? – спросил О’Доннел.
– «Новая эра» создала систему вооружения, которую назвали «Маленькое крыло», – ответил Ричер.
– Очевидно, так. Но это нам не поможет, если мы не сумеем узнать, что такое «Маленькое крыло».
– Судя по названию, как-то связано с аэронавтикой. Похоже на беспилотный летательный аппарат или что-то в том же роде.
– Вы о нем слышали? – спросила Диксон. – Хоть что-нибудь?
О’Доннел покачал головой.
– Только не я, – сказала Нигли.
– Значит, это действительно суперсекрет, – продолжала Диксон. – И никто не проболтался ни в Вашингтоне, ни на Уолл-стрит, ни среди знакомых Нигли.
Ричер стал открывать коробку и обнаружил, что она запечатана клейкой лентой с названием. Он попытался сорвать ее ногтями, но у него в руках остались только липкие обрывки.
– Вот почему этот бизнес пришел в упадок, – заметил Ричер. – Не так-то просто получить удовольствие от этой штуки.
– Что будем делать? – спросила Диксон.
– А что говорилось в электронном послании?
– Ты знаешь, что там говорилось.
– А ты?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну так что там говорилось?
– «Найди шестую песню во втором альбоме Хендрикса».
– И?
– И ничего.
– Нет, там говорилось: «Пожалуйста, позвони как можно скорее».
– Это смешно, – вмешалась Нигли. – Если он ничего не написал в письме, что он может сказать по телефону?
– Но там не написано «позвони мне». Когда речь идет о зашифрованном письме, каждое слово имеет смысл.
– И кому мне следует позвонить?
– Должен быть кто-то. Он знает, что тебе знаком человек, который может помочь.
– Но кто может помочь с такими вещами, если даже ему это не под силу?
– Кого из твоих знакомых он знает? Может быть, из Вашингтона, раз уж он использовал это слово, а каждое слово важно?
Нигли открыла рот, чтобы ответить: «Никого». Ричер видел, как это отрицание зарождается у нее в горле. Но в последний момент она что-то вспомнила.
– Есть одна женщина, – сказала она. – Ее зовут Диана Бонд. Мы с ним оба ее знаем. Она работает в штабе у одного типа из комитета по обороне.