Дженни ниоткуда: Ночные призраки
Шрифт:
— Он был великолепен, — вздохнула Дженни.
Эрик всегда был хорош. Но в ту ночь, сражаясь с бандой усатых налетчиков, он дрался просто невероятно.
— Вот он-то и обронил эту ягоду, которая лежит сейчас на столе перед вашими милостями. Это дало нам повод припомнить историю о Пожирателях. Предполагаю, что он и оглушил секретного агента. Леди Урсула, вероятно, знает, что я имею в виду.
Леди кивнула, задумчиво перекатывая ягоду по столешнице тощим желтым пальцем.
— О каком агенте идет речь? — обернулся к ней племянник.
— Я установила слежку за детективами, —
— Я ему почти завидую, — неожиданно улыбнулся Сертиас. — Постоянно любоваться очаровательной мисс Дженни! Если бы не дела, тетушка, я попросился бы на место этого агента.
В это мгновение он не был похож на статую, улыбка была совсем-совсем человеческая. Дженни ощутила, что щеки начинают наливаться жаром. Это что, теперь огненный дар просыпается? Нет, кажется, дело еще хуже…
Продлилась странная сцена совсем недолго. В дверь очень тихо и деликатно постучали. В комнату вошли двое, лакей и еще один господин, пожилой, пухленький, румяный, с аккуратной седой бородкой. Лакей осторожно поставил перед леди Урсулой шкатулку, а незнакомый господин отвесил поклон. Леди вытащила ключ, отперла шкатулку и достала две ягоды — те самые, которые потерял Черная Рука, спускаясь по дымоходу. Получается, лакей — вовсе не лакей, а сотрудник тайной стражи, иначе леди Урсула не отправила бы его за важной уликой. Вот как, не простой человек оставался в кабинете следить за детективами… Но кто, во имя Трохомора, этот седой господин? Он-то здесь зачем? Неужели и он состоит в тайной страже? Не похож, слишком мягкий и круглый.
Леди сравнила свои ягоды из шкатулки с той, что принесла Дженни. И, разумеется, убедилась, что сорт один и тот же. Она что-то пробурчала под нос, затем потребовала:
— Мистер Квестин, изложите все, что вам известно о богине Пожирателей и об их тайном обряде.
Квестин перечислил то немногое, что вычитал в записках Реми, добавил описание пещеры на Фирийских островах… Пухлый господин внимательно выслушал, теребя бородку и сонно моргая.
— Что скажете, мистер Гонель? — проскрипела леди Урсула, когда Квестин закончил. — Какой из современных культов наиболее похож на это описание? И восходит ли он к временам Готвинга Мореплавателя?
Мистер Гонель с минуту размышлял, теребя бородку, потом решительно объявил:
— Гианза! Ее старая, первоначальная ипостась вполне может оказаться этой богиней. Культ Гианзы возник на юге и…
— Когда? — быстро спросил Сертиас.
— Письменные известия о нем появляются не меньше двухсот лет назад. Сам культ, конечно, старше. Однако поставленным вашей милостью условиям это более или менее соответствует.
— Больше двухсот лет назад… — протянул Повелитель Огня. — То есть после того, как Готвинг изгнал Пожирателей с Фирийских островов. Они обосновались на юге. И больше не рисковали служить Гианзе открыто. Верно, мистер Гонель?
Гианза… Вино, которое они с Гаем пили в «Милости великого Симилиса», называлось Слезами Гианзы. Но ведь это же не злая богиня? Она дарит упокоение павшим?
Дженни прислушалась к тому, что продолжал рассказывать
— Если вы зайдете в современное святилище Гианзы, то найдете барельеф либо статую, на которой коленопреклоненная скорбящая дама обнимает распростертого на земле воина. Но древние гравюры представляют ее совсем иной! На старинных изображениях она скорбит лишь одной половиной лица, а на другой — жестокая улыбка. Она простирает руки, по которым стекает кровь, она зовет к себе. На ней ожерелье из черепов, а к поясу подвешены ножи и топоры.
— Улыбается половиной лица, — вставил Квестин, — с позволения ваших милостей не симметричное лицо, это один из признаков Пожирателей.
— Да, да, — подхватил Гонель, — на этот счет в хрониках какая-то невнятица, у последователей Гианзы что-то с лицом. Я склонен трактовать так, что они носили маски с изображением высокой покровительницы. Одна половина лица улыбается, по другой стекают кровавые слезы. Это моя гипотеза: маска воспринималась древними хронистами так естественно, что они просто забывали упомянуть, что описывают маску, когда говорили о чертах лица служителей Гианзы…
Дженни повертела в руках бокал, вспоминая их с Гаем обед в «Милости великого Симилиса». Слезы Гианзы… Интересно, к чему все это? Зачем Урсула позвала знатока культов? Почему расспрашивает?
— А в Долине Сотни Храмов есть святилище Гианзы? — перебила старого болтуна леди Урсула.
Гонель растерянно заморгал. Он было пустился в свои рассуждения о том, как следует понимать туманные сообщения древних хронистов, увлекся… а тут его возвращают в реальность. Собравшись с мыслями, он ответил:
— Да, ваша милость. Гианза далеко не самая популярная богиня, но в Эвероне есть и те, кто ее чтит. В храм ходят помянуть павших воинов.
— Отлично, — леди со стуком захлопнула шкатулку. Э, она и добычу Дженни туда же поместила… прощай, ягодка, память о встрече с братом… — Сертиас, ты меня понимаешь?
Тот кивнул:
— Жрец. Нужно посмотреть, кто служит в храме Гианзы.
— Верно. Мистер Гонель, вы никому не расскажете о нашем разговоре. Это приказ, отнеситесь серьезно.
— Да, ваша милость, — Гонель съежился под строгим взглядом Повелительницы Огня, замер и даже бороду теребить перестал.
— А вы, — леди хмуро уставилась на детективов, — не вздумайте соваться в Долину Сотни Храмов в течение недели. Если жрец в храме Гианзы и есть Черная Рука, я не потерплю, чтобы его спугнули. Теперь это в ведении тайной стражи. Ваша информация будет щедро оплачена. Но теперь не смейте и шагу сделать без моего ведома. Пока не проверим храм — вообще никаких действий. Под страхом смерти. Надеюсь, вы понимаете, что сейчас я не шучу.