Дженни ниоткуда: Ночные призраки
Шрифт:
Лорды, в отличие от пришельцев из нижнего города, были одеты в строгие костюмы, на дамах почти не было ярких или блестящих вещиц. На черном фоне короткими проблесками огня выделялись красные отвороты, когда кто-то из Повелителей Огня поднимал руку, в манжетах изредка можно было заметить красную подкладку. Дженни встретилась взглядами с леди Урсулой и поспешно отвела глаза. Начальница тайной стражи устремила равнодушный взор в зал и как бы случайно в поле ее зрения попали Дженни с Квестином. Ну что, больше она не будет цепляться к внешности гостьи?
Оказалось, наряд Дженни не походил ни на пестрые одежды простолюдинов, ни на черные костюмы лордов. Интересно, хорошо
Тут гости расступились, по середине зала торжественно прошел лорд Сертиас. Он присоединился к родичам у дальней стены. Обернулся к залу и завел торжественную речь. Прием начался.
Это была очень хорошая речь. Речь, достойная статуи. Если бы скульптуры древних лордов, установленные в садах, ожили и вздумали обратиться к потомкам, они бы тоже выдали нечто в этом духе. Сертиас начал с того, что ему выпала великая честь защищать родной город от полчищ варваров, и он рад отдать все свои силы и таланты этому благородному делу. Если бы сейчас говорил простолюдин, то непременно вознес бы хвалу богам, которые благосклонно позволили ему победить. Но ведь это был Повелитель Огня! А она всегда подчеркивали, что не служат богам. Не верят и не просят их о помощи. Поэтому вышло, что Эверон спасен благодаря Сертиасу Истригсу-младшему. Здесь Сертиас сделал эффектную паузу и зал ответил аплодисментами. Хлопали все, у кого руки не были заняты бокалами. Дженни поискала глазами лакеев — не вооружиться ли еще одной порцией, чтобы руки уж точно были заняты и не было необходимости аплодировать.
А Истригс кивнул слушателям и продолжил. Он бы еще большего достиг. Если бы не интриги завистников, сейчас уже был бы заключен крайне выгодный Эверону мир. Толпа в зале ответила глухим, но явно неодобрительным, ворчанием. Увы, продолжил лорд, древние порядки только раньше были хороши. Тогда строгий контроль парламента оказывал благотворное влияние на течение дел, особенно за морем. Теперь же — судите сами! Когда военные действия требовали решительности и стремительности, он, главнокомандующий, должен был соизмерять каждый шаг с мнением тех, кто торчал на Вулкане. Тех, кто нежился в роскошных виллах, пока он, Сертиас, глотал гранделинскую пыль.
О, да, гранделинская пыль… Дженни непроизвольно поежилась, вспомнив серые клубы пыли, и сделала глоток из бокала. А то даже в горле запершило, как будто она снова трясется в фургоне по ухабам на Весперовом колене, и серая пыль струится из всех щелей.
Пришли новые времена, твердил тем временем Сертиас, и структура управления великого города нуждается в реформах. И Истригсы непременно этим займутся. Как только будет решена еще одна небольшая проблема: Черная Рука. Невозможно заниматься реформами, если рядом бродит опасный убийца. Ничего, генерал Истригс найдет на него управу. А как только злодей будет обезврежен, можно будет заняться и государственным устройством, и он, Сертиас Истригс-младший, надеется на поддержку лучших из горожан Эверона, которые как раз здесь, в зале, и собрались. Он, как и все прогрессивные лорды, трудится на благо граждан, а без них никакие реформы невозможны. Вельможи вроде Вестокена и Байриса заигрывают с чернью, а на нее полагаться нельзя. Истригсы мыслят шире. Только лучшие люди, цвет Эверона, чиновники, преуспевающие коммерсанты и образованные ученые — вот кто истинный цвет нации.
— Итак, я надеюсь на вас, друзья! — закончил Сертиас. — Мы вместе сделаем наш город еще сильнее и прекраснее!
Ответом послужили новые аплодисменты, а также одобрительные возгласы. Сертиас покинул общество родичей и двинулся по залу. Останавливался рядом с тем или иным гостем либо присоединялся к группе, вступал в разговор, выслушивал восхищенные речи, благодарил… К Квестину подошел осанистый рослый толстяк в красном мундире. Судя по обилию золотых нашивок, очень высокий чин, в префектуре округа ни у кого столько не было.
С ним семенила дама — наверное, жена. И на ней золота было куда больше, чем нашивок на красном мундире мужа.
Вскоре из разговора Дженни поняла, что это начальник городской стражи, бывшее начальство «дяди». Мужчины стали вспоминать служебные дела, а супруга толстяка разглядывала Дженни.
— Приближаются перемены, я это чую, — вещал высокий чин, скривив скорбную гримасу. — Что-то грядет, что-то готовится. В воздухе носится смрад, это значит, заваривается каша. Еще ничего не видно, а я чую. Знаешь, как это бывает?
Квестин кивнул. Еще бы ему не знать! Это ощущение знакомо любому в эверонской страже, уж смрада-то все на службе нанюхались.
— Ну, вот. А всякие перемены имеют такое свойство — обернуться работенкой для стражи. Грязной работенкой. Ты же понимаешь, о чем я, Эдуард?
— Понимаю, — снова кивнул Квестин. — И радуюсь, что больше в этом не участвую.
— Весперово проклятие! Ты счастливчик! А мне еще предстоит нахлебаться… уж я-то чую.
Жена одернула толстяка. Не годится поминать имя божества в гостях у его милости. Тем более, такого вульгарного божка, как Веспер. Но начальник стражи ее не слушал, он радовался случаю высказаться. Отставной префект вроде бы свой, все понимает, но при этом на службе не состоит, значит, с ним можно говорить свободнее.
— Еще ничего не случилось, а я чую, пахнет жареным, — бубнил он.
— Как не случилось? А Черная Рука?
— Он не убивает внизу. Меня не касается. Нет, у нас только зреет. Но уж когда полыхнет — вспомнишь мое слово, о Черной Руке все забудут. Может, в самом деле, чтобы противостоять новым вызовам нам нужна более сильная власть, а, Эдуард?
Жена снова зашикала, а толстяк махнул рукой в ее сторону. Потом среди гостей промелькнул еще один красный мундир, и начальник стражи удалился, чтобы переговорить с коллегой. Его жена, семеня за мужем, на ходу оглянулась, окинула взглядом Дженни, поджала губы и неодобрительно покачала головой. Интересно, что именно ей не понравилось? Костюм, внешность или молчание племянницы Квестина? Может, нужно было что-то сказать? У нее было наготове несколько реплик… Дженни, мысленно перебирая все, чего не сказала, уставилась вслед жене стражника. И наткнулась на целую серию взглядов. Дамы разглядывали Дженни, и на всех лицах было явно недовольное выражение. Или даже испуганное. Да что с ними такое?
Но тут, к счастью, всеобщее внимание переключилось на Сертиаса-младшего, который вынырнул из толпы и присоединился к группе гостей неподалеку. Около лорда закружили лакеи с подносами, чтобы все желающие могли выпить с его милостью. Один из них проносился мимо Дженни, и она успела схватить бокал.
— Вы здесь не для того, чтобы напиваться, — сердито проскрипел в спину знакомый голос.
Тетушка Урсула. Еще один кислый взгляд, устремленный на Дженни, но с ней-то как раз все понятно. Она всегда так глядит. А все дамы в этом зале, значит, взирали со страхом не на Дженни, а на милейшую тетушку, которая подкрадывалась сзади. А что поделать, такие традиции в семействе Истригсов.