Джихад. Экспансия и закат исламизма
Шрифт:
В 1983 году «Хизбаллах» осуществила две акции, превратившие эту организацию в важный геополитический субъект. После израильского вторжения христианская милиция при попустительстве израильского командования и с молчаливого одобрения еврейского государства совершила 15 и 16 сентября 1982 года массовые убийства палестинских беженцев в лагерях Сабра и Шатила в пригороде Бейрута, что вызвало международный скандал. Чтобы предотвратить подобные зверства, в Ливан были направлены Многонациональные силы, в состав которых вошли американские, французские и итальянские войска. Однако Дамаск, Тегеран и их местные союзники восприняли это как усиление западного присутствия в Ливане. 23 октября 1983 года «Хизбаллах» организовала и провела нападения смертников на французский и американский контингенты из состава Многонациональных сил, закончившиеся многочисленными жертвами. [590] 4 ноября аналогичная акция была предпринята против штаб-квартиры оккупационного командования израильской армии в Тире. Количество жертв было столь внушительным, что все три государства поспешили вывести свои войска. Таким образом, был положен конец прозападной ориентации Ливанского государства и восстановлена гегемония Сирии, которую отныне она не собиралась утрачивать. Народное движение «Хизбаллах», поддержанное Ираном (и поощряемое Дамаском), оказалось способным нанести могущественным государствам Запада значительный военный урон, а затем и политическое поражение. В итоге оно снискало ореол исключительности не только среди шиитов, но и у других противников израильского и западного присутствия в Ливане.
590
В результате взрыва погибли 241 американский морской пехотинец и 56 французских легионеров. В Тире число
Начиная с лета 1982 года, особенно в период с 1984 по 1988 год, «Хизбаллах» в качестве инструмента интересов Исламской Республики приступила к широкомасштабному захвату заложников, граждан тех стран, на которые Тегеран хотел оказать давление. Несколько похищений были совершены единственно с целью получения выкупа или отдельной частной выгоды. В большинстве же случаев мотивами захвата заложников было выполнение заказов иранских спецслужб. Этим объясняется то, что «Партия Аллаха» ни в одном из случаев «официально» не взяла на себя ответственность за совершение того или иного террористического акта. В роли исполнителей выступали различные группировки. Это от их имени подписывались листовки с требованиями выкупа под угрозой казни заложников или информацией о приведении в исполнение «приговоров». [591] «Хизбаллах» выступала в роли посредника, способствующего поиску решений, то есть в роли получателя выкупа, который шел на помощь «сиротам и нуждающимся», находившимся на их попечении.
591
См.: Ranstorp M. Op. cit. P. 86. В книге приводится точная хронология и анализ методов и целей похищения и взятия заложников.
В середине 80-х годов захват заложников принял крайнюю форму противостояния Исламской Республики и ее врагов. Это противостояние носило завуалированный характер, но тем не менее такая тактика позволила Тегерану разжать тиски, в которых оказался Иран в результате войны с Ираком, и смягчить враждебное к Республике отношение со стороны западных и арабских государств. Им дали понять, что любая враждебная акция против Ирана может вызвать ответную волну терроризма против ее заказчиков и исполнителей. Целью многочисленных похищений людей было освобождение или помилование исламистских шиитских террористов, находившихся в тюрьмах различных стран и обвинявшихся в организации взрывов и убийствах. Так, в Кувейте прохомейнистские активисты, среди которых было несколько ливанцев, были арестованы и приговорены к смертной казни за совершение ряда преступлений, в том числе за нападения на американское и французское посольства в декабре 1983 года. [592] Во Франции ливанский шиитский интеллектуал-революционер Анис Наккаш, связанный с иранским истеблишментом, был отправлен в тюрьму за попытку убийства Шапура Бахтияра — последнего премьер-министра при шахе и противника Исламской Республики, бежавшего в Париж. Аресты активистов, фигурировавших в делах о терроризме, прошли в Германии и Швейцарии. Помимо освобождения своих сторонников, захваты заложников вписывались в контекст войны Ирана против Ирака. Франция поставила Ираку партию ультрасовременных истребителей-бомбардировщиков и отказывалась возместить кредит, подписанный при шахе и связанный с европейской ядерной программой Евродиф. [593] США, заморозившие все иранские авуары в отместку за захват американского посольства в Тегеране 4 ноября 1979 года, держали в руках ключ к поставкам запчастей для армии Исламской Республики, вооружение которой было американским. Таким образом, захват заложников, воздействуя на общественное мнение названных стран, влиял на их внутреннюю политику. В случае Франции террористы и их спонсоры использовали в своих целях приближение выборов 1986 и 1988 годов. В США каждый американский гражданин помнил о том, что Джимми Картер проиграл Рональду Рейгану потому, что не сумел решить первую же проблему, возникшую в связи с захватом заложников, — проблему дипломатов, аккредитованных в Тегеране, пленение которых длилось 441 день.
592
В этих акциях, предпринятых в отместку за оказание Кувейтом финансовой помощи Ираку в его войне против Ирана, были замешаны активисты иракской партии «Даава», а также ливанские активисты движения «Амаль», связанные родственными узами с руководителями этого движения.
593
Давление, оказываемое на Францию, проявилось также в серии терактов, совершенных в Париже и провинциях страны в 1985–1986 гг.
В 1985 году начались секретные переговоры с целью поставок вооружений и запчастей иранской армии в обмен на освобождение заложников в Ливане. Эти переговоры провалились после обнародования фактов об их проведении одной из противившихся их ходу иранских фракций. [594] Разразился скандал, названный «Ирангейтом», который долго сказывался на президентстве Рональда Рейгана.
Развитие движения «Хизбаллах» в ливанской шиитской общине было единственным успешным примером экспорта исламской революции. Она смогла породить исламистское движение, в которое муллам удалось вовлечь бедную шиитскую молодежь темами, лозунгами и действиями, схожими с темами, лозунгами и действиями в Иране. Она также использовала это движение, чтобы с помощью терроризма шантажировать враждебные государства. Успехи революции, однако, были ограничены как в пространстве, так и во времени. В самом деле, ни в одной другой стране мусульманского мира не возникло движения, сравнимого с ливанским «Хизбаллах», проводившим в жизнь политическую линию Хомейни. Распад Ливана, деление территории страны на зоны, контролировавшиеся соперничавшими вооруженными группировками, — вот обстоятельства, благоприятно сказавшиеся на развитии этого исламистского движения. В суннитском мире восприятию воинствующей исламистской политической культуры препятствовал ее лексикон, слишком сильно маркированный шиитской символикой, несмотря на усилия небольших групп активистов, пытавшихся преодолеть различия двух доктрин. Шиитские общины Пакистана, Индии, арабских стран Залива не имели той социальной и демографической специфики, какая сложилась в Ливане, где неимущая, недавно урбанизированная и получившая образование в 80-е годы молодежь была значительно более многочисленной и более обездоленной, чем это было в других конфессиях.
594
Секретные переговоры с США были санкционированы Рафсанджани — председателем парламента, будущим президентом ИРИ. Они подверглись резкому осуждению со стороны потенциального «наследника» Хомейни в качестве вождя революции аятоллы Монтазери. Последний был поддержан основным творцом «радикальной» линии на экспорт революции Мехди Хашеми, организовавшим «утечку» информации об этих переговорах. Это стоило аятолле Монтазери опалы, а Мехди Хашеми — жизни: в 1987 г. он был казнен. Данный случай вскрыл наличие разногласий в иранском истеблишменте по вопросу отношений с остальным миром между «реалистами» и «радикалами». Однако вплоть до смерти Хомейни в июне 1989 г. эти разногласия оставались малозаметными.
Однако в начале 80-х годов аналитики и политические деятели во всем мире, пораженные успехом исламской революции в Иране, не располагали достаточным историческим промежутком времени для того, чтобы реально оценить ее потенциал. Зачастую они переоценивали ее силы и недооценивали слабости. Тегеранские же правители, напротив, быстро осознали реальную притягательность своих идей. Организуемые ими международные конференции и конгрессы сторонников привлекали к себе внимание лишь маргинальных исламистских интеллектуалов и некоторых молодых улемов, из которых лишь немногие имели влияние на религиозную жизнь своих стран. [595] Пропагандистский аппарат, журналы на разных языках оказались не на высоте революционных устремлений и не могли противостоять тяжелой артиллерии саудовского прозелитизма. Вот почему Иран, в духе своего исламистского популизма, сконцентрировал силы на подрывной работе против самого уязвимого места своего противника и самой сокровенной ценности его религиозной легитимности — организации паломничества в Мекку. Однажды возглавив массовые шествия, завершившиеся победой исламской революции, правители Тегерана чувствовали себя в силах повести за собой толпы манифестантов во время двухмиллионного собрания паломников.
595
В январе 1982 г. власти Тегерана организовали и провели «международный форум имамов и проповедников» в ознаменование годовщины рождения Пророка, в то время как муфтий Саудовской Аравии, шейх Бен Баз, провозгласил фетву, осуждавшую торжества как еретические (ваххабиты приравнивали эти празднования к обожествлению человека, будь то сам Пророк, в то время как только Бог может быть объектом поклонения правоверных). В противовес ваххабитскому догматизму этот форум стал местом встречи шиитов и суннитов и их совместного выражения почитания Мухаммада. Однако это событие не получило большого резонанса. Лучше была организована первая конференция (1982 г.), в которой приняли участие 130 делегатов. На третью встречу, в мае 1984 г., собрались около 500 чел., прибывших из 60 стран мира. См.: KramerM. Intra-Regional and Muslim Affairs // Middle East Contemporary Survey [далее — MECS]. Boulder: Westview Press, [1981–1982]. Vol. 6. P. 290; [1983–19894]. Vol. 7. P. 240; Vol. 8. P. 168.
В шиитской традиции хадж в Мекку пользуется огромным престижем, хотя многочисленные верующие совершают также паломничество к святым местам шиизма: к гробницам имамов и членов семьи Пророка в Неджефе и Кербеле (Ирак), в Мешхеде и Куме (Иран), мавзолею Сайиды Зейнаб (Сирия). Об особой политической значимости самого большого форума мусульман планеты говорили революционные шиитские мыслители. Али Шариати посвятил этому целый труд, в котором показал, какую пользу могут извлечь из хаджа «обездоленные», учитывая их численность и силу, в борьбе против врагов ислама. Первый хадж после революции в сентябре 1979 года стал для иранских паломников возможностью поделиться своими взглядами и идеями и довести их до мусульман всего мира, не вступая при этом в борьбу против саудовских властителей, к которым они имели две основные претензии. Прежде всего, ваххабитская концепция паломничества рассматривалась как враждебная шиитскому благочестию: хозяева Мекки разрушили (как уже говорилось в предыдущей главе) гробницы имамов в Медине, оставив от них лишь бесформенные руины на кладбище, обнесенном высокими стенами. [596] С другой стороны, стремление саудовских властей избежать любых эксцессов шло вразрез с революционным духом, в котором иранские руководители трактовали хадж.
596
Кладбище Баки считается местом погребения дочери Пророка Фатимы, супруги Али, от которых ведут свою родословную шииты, и четырех имамов. Во время захвата Медины кладбище было разгромлено ихванами Ибн Сауда.
Первые серьезные инциденты случились во время хаджа 1981 года. Несмотря на предупреждения городских властей Мекки и предварительные переговоры с Тегераном, семидесятипятитысячная толпа иранских паломников с портретами Хомейни в руках, скандируя антиамериканские и антиизраильские лозунги, бросила вызов саудовской монархии в самом ее сердце, в месте, обеспечивавшем ей престиж и превосходство в мировом исламском пространстве. Для Ирана, территория которого год назад была захвачена иракской армией при поддержке — по крайней мере, неявной — арабских государств, паломничество становилось поводом к столкновению, в котором Тегеран не имел мотива для проявления сдержанности. На следующий год саудовские власти, опасаясь новых инцидентов, грозивших еще более уронить их авторитет, были вынуждены пойти на переговоры с представителем Хомейни по делам паломников. Им был ходжат-уль-исламХоиниха, самый оголтелый выразитель интересов духовенства, вдохновлявший студентов на захват американского посольства в Тегеране. Тем не менее манифестации, закончившиеся столкновениями с полицией, все же произошли. Их результатом были десятки раненых и сотни арестованных, среди которых оказался и сам Хоиниха.
В 1983–198б годы два противника пришли к компромиссу, который показал слабость саудовцев: они были заинтересованы в том, чтобы избегать конфликтов, катастрофических для их имиджа. Взамен на обязательство Ирана проявлять «умеренность» саудовские власти вынуждены были согласиться на существенное увеличение ежегодной квоты для иранских паломников, достигшей 150 тысяч человек, [597] и позволить им проводить сборища, на которых прославлялась революция и проклинались ее враги как вне исламского мира, так и внутри его. Так, с помощью уступок в сфере, которую саудовская монархия считала областью ее собственного суверенитета, [598] Эр-Рияд сохранял внешние приличия. За эти годы положение на иракско-иранском фронте изменилось в пользу Тегерана, так что саудовская осторожность вписалась в контекст происходивших событий.
597
Иранцы составили самую крупную группу паломников (около 18 % от их общего числа) в ситуации, когда саудовские власти, безотносительно к политическим соображениям, стремились убавить в целом их вал, возросший благодаря падению цен на авиабилеты и породивший неразрешимые проблемы
598
Степень иранского давления была напрямую связана с успехами боевых действий против Ирака (в 1984 г. в войне наметился перелом в пользу Ирана) и попытками Тегерана вбить клин между Саудовской Аравией и Саддамом Хусейном.
Зато паломничество 1987 года приняло драматический оборот: 31 июля иранцы, заподозренные в намерении захватить Большую мечеть после разрешенной демонстрации, были блокированы полицией. В результате столкновений погибло более 400 человек, что вызвало скорбь по всему мусульманскому миру. Поскольку точные обстоятельства инцидента не были прояснены, каждая из сторон возложила ответственность за случившееся на оппонента, что положило конец четырехлетнему относительно мирному сосуществованию. В ноябре Иран созвал конференцию, призывавшую освободить Мекку из «когтей Саудитов», но участие в ней иностранных делегатов свелось к присутствию привычных попутчиков исламской революции. Ни один из влиятельных политических актеров мусульманского мира не поддержал идеи Тегерана. Месяцем раньше на чрезвычайный съезд Всемирной исламской лиги приехало множество сторонников саудовской линии: политический итог столкновения был в пользу королевства, которое добилось консенсуса в поддержку восстановления порядка и возобновления своего контроля над хаджем. В следующем году на сессии Организации Исламской конференции Саудовская Аравия провела проект предоставления каждой мусульманской стране квоты из расчета один паломник на тысячу верующих. По этому положению иранский контингент паломников уменьшался на две трети, ко всему прочему им было запрещено устраивать манифестации и собрания. В данной ситуации Ирану ничего не оставалось делать, как бойкотировать паломничество, чему предшествовал разрыв дипломатических отношений между двумя странами. [599] На военном фронте Ирак возобновил наступление, и 18 июля 1988 года Иран был вынужден пойти на подписание перемирия, положившего конец восьмилетней войне. Аятолле Хомейни пришлось выпить «чашу с ядом» во имя спасения революции, отказавшись от стремления «наказать агрессора» и изгнать Саддама Хусейна. Саудовский режим воспользовался ослаблением Тегерана для закрепления своих позиций и восстановления полного контроля над паломничеством в Мекку. В 1989 году Иран вновь бойкотировал хадж, показав, что он утратил инициативу на этом фронте. Но он проявил ее в ином плане: 14 февраля Хомейни издал фетву, приговаривавшую к смерти Салмана Рушди. Эта новая инициатива была направлена на прорыв изоляции, в которой оказалась исламская революция, устроенной недругами Ирана как внутри мусульманского мира, так и за его пределами.
599
Об истории паломничества в Мекку см.: Kramer M. Intra-Regional and Muslim Affairs. О хадже 1987 г. см.: Idem. Tragedy in Месса.
Глава 2
Сдерживание Исламской революции: джихад в Афганистане
У американских руководителей и их консервативных арабских союзников, в первую очередь у Саудовской Аравии, исламская революция в Иране вызывала растущие опасения: в первые месяцы яростная тональность антизападных и революционных лозунгов внушала тревогу, но США поддерживали контакт с правительством Мехди Базаргана. Однако события конца 1979 года ознаменовали резкое изменение в восприятии революции: за захватом американского посольства в Тегеране и пленением дипломатов последовало вступление Красной Армии в Афганистан в конце декабря. В тогда еще биполярном мире, где всё, что ослабляло Вашингтон, было хорошо для Москвы, стремительная последовательность этих двух событий вписала пертурбации в регионе в контекст важнейших — после Ялтинских соглашений — геополитических ставок планеты. Исламская революция породила озабоченность у Запада и его союзников в мусульманском мире своей непредсказуемостью и приводящими в замешательство религиозными лозунгами. Захват Большой мечети в Мекке 20 ноября внес еще большую путаницу в оценку происходивших событий. Более того, дестабилизация одного из основных военных союзников США в важнейшем нефтеносном районе планеты облегчала доступ сюда Советского Союза, который уже начал свое опасное продвижение, устремившись на выручку коммунистическому режиму в Афганистане. Казалось, что в сентябре 1979 года Советы поймали попутный ветер: Красная Армия вступила в Кабул, а американцы претерпели никогда ими прежде не испытываемое унижение в Тегеране. Через десять лет последует крах коммунистической системы. Одной из основных причин, ускорившей ее падение, станет поражение в Афганистане.