Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 10
Шрифт:
— За это, — сказал он, — я получу поцелуй.
И не успела она оттолкнуть его, как он прижался губами к ее губам. Она вырвалась и надавила кнопку звонка. Корвен поспешно отступил к двери.
— Au revoir [44], — сказал он и вышел.
Клер вытерла губы. Она была растеряна, измучена и не могла понять, кто же на сей раз остался победителем: она или он.
Она стояла возле камина, положив голову на руки, и вдруг почувствовала, что сэр Лоренс вошел в комнату и из деликатности молчит.
— Прости, ради бога, дядя, за все эти сцены. На той неделе я буду уже в своей конуре.
— Хочешь сигарету, детка?
Клер закурила и с наслаждением затянулась. Тем временем сэр Лоренс сел. Его брови насмешливо приподнялись.
— Совещание закончилось, как обычно? Клер кивнула.
— Уклончивая формула. Людям никогда не нравится то, чего им не хочется, как бы ловко оно им ни предлагалось. Продолжение следует?
— Что касается меня — нет.
— Жаль, что при обсуждении всегда бывают две стороны…
— Дядя Лоренс, — вдруг спросила Клер, — каковы теперь законы о разводе?
Баронет вытянул свои длинные тонкие ноги.
— Никогда с этим не сталкивался. Полагаю, теперь развестись все же легче, чем в старину. Но посмотрим в «Уитекере».
Он протянул руку к справочнику в красном переплете.
— Страница двести пятьдесят восьмая — вот, тут.
Клер стала молча читать, а он с грустью смотрел на нее. Затем она подняла глаза и сказала:
— Значит, чтобы получить от него развод, я должна решиться на измену.
— По-видимому, они так выражаются из деликатности. В лучшем обществе эту неприятную сторону дела берет на себя мужчина.
— Да, но он не желает. Он хочет, чтобы я к нему вернулась. Кроме того, он должен считаться со своим положением.
— Разумеется, это вполне понятно, — задумчиво сказал сэр Лоренс. — В нашей стране карьера — растение хрупкое.
Клер захлопнула справочник.
— Если бы не родители, я бы завтра же дала ему повод для развода, и конец.
— А ты не думаешь, что вам бы стоило еще раз попробовать?
Клер покачала головой. — Я просто не в силах.
— Что ж, пусть все останется так, но это очень неприятное «так», сказал сэр Лоренс. — А что думает Динни?
— Мы с ней еще не говорили. Она не знает о его приезде.
— Значит, тебе сейчас не с кем и посоветоваться?
— Нет, я сказала Динни только, почему я от него ушла. Вот и все.
— Сомневаюсь, чтобы Джерри Кореей был очень терпелив.
Клер засмеялась.
— Мы оба не отличаемся долготерпением.
— Где он остановился?
— В «Бристоле».
— Неплохо бы установить за ним наблюдение, — задумчиво проговорил сэр Лоренс.
Клер содрогнулась.
— Недостойное занятие. Да и потом, дядя, я вовсе не хочу портить ему карьеру. Он ведь очень способный человек.
Сэр Лоренс пожал плечами.
— Для меня и для всей твоей семьи твое доброе имя гораздо важнее его карьеры. Давно он здесь?
— Думаю, недавно.
— Хочешь, я с ним повидаюсь и попытаюсь уговорить его дать тебе полную свободу?
Клер не отвечала, а сэр Лоренс смотрел на нее и думал: «Прелестна, слов нет, но очень своевольна. Воля есть, но терпения — ни на грош».
— Виновата я одна, — наконец заявила Клер. — Никто меня не заставлял выходить за него, и я вовсе не хочу обременять тебя этими переговорами. Да он и не согласится.
— Почем знать? — пробормотал сэр Лоренс. — А если все-таки подвернется случай, — попытаться?
— Это было бы замечательно с твоей стороны, но…
— Вот и прекрасно. А пока — безработные юноши умеют быть благоразумными?
Клер рассмеялась.
— О-о!.. Я его вымуштровала. Огромное тебе спасибо, дядя Лоренс. Ты очень мне помог. Я страшная дура, но у Джерри есть надо мной какая-то власть, и, кроме того, я всегда любила рисковать. Прямо не понимаю, как у такой матери может быть такая дочь. Мама ненавидит всякий риск, а Динни признает его только из принципа.
Клер вздохнула.
— Ну, больше не буду тебе надоедать, — и, послав дяде воздушный поцелуй, она вышла.
Сэр Лоренс остался сидеть в кресле. Он размышлял: «Придется и мне вмешаться в эту историю, а история становится все неприятнее. Но Клер еще так молода, надо же для нее что-то сделать. Поговорю-ка я с Динни».
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Горячее время выборов в Кондафорде миновало, и генерал выразил сущность воцарившейся затем атмосферы словами:
— Что ж, они это заслужили.
— А тебя, папа, не пугает мысль о том, как будут ругать этих людей, если им ничего не удастся сделать?
Генерал улыбнулся.
— «Довлеет дневи злоба его», Динни. Клер устроилась?
— Привыкает к работе. Сейчас она занимается главным образом тем, что пишет благодарственные письма людям, выполнявшим перед выборами черную работу, тем, кто вербовал голоса, разъезжая по всему округу.
— А как ей нравится Дорнфорд?
— Говорит, что он удивительно внимателен.
— Его отец был отличным солдатом. Я служил одно время в его бригаде, в бурскую войну.
Он испытующе посмотрел на дочь и спросил:
— О Корвене что-нибудь слышно?
— Да, он приехал.
— Ах вот как! Почему от меня все держат в секрете? В наше время родителям приходится подсматривать в замочную скважину.
Динни нежно взяла его под руку.
— Нет, папа, просто мы бережем вас. Вы ведь очень чувствительные растения, не правда ли, папочка?
— Мы с твоей матерью считаем, что во всем этом весьма мало хорошего. И очень хотели бы, чтобы дело как-нибудь уладилось.