Джума
Шрифт:
Спрашивается, в Афганистан какого черта полезли? Они там до сих пор деревянной сохой пахали - и счастливы были. А мы им решили социализм на чалмы - с вертушек и из стволов. Заигрались "рулевые"!
– Он мысленно крепко выругался.
– Некогда им сесть и спокойно учебник истории почитать, для девятого класса. А ситуация сейчас, как накануне первой русской революции, после поражения России в русско-японской войне. Это первая ласточка была крушения Великой империи... Бросить бы все к чертовой матери и на пенсию! подумал раздраженно.
–
Приехав в управление и пройдя в кабинет, Малышев вызвал Стрельцова.
– Присаживайтесь, Владимир Александрович, - пригласил он вошедшего.
Это был темноволосый, чуть выше среднего роста, тридцатипятилетний мужчина, в чертах лица которого просматривались гены не только издавна поселившихся в этих краях переселенцев из средней полосы России, но и местных народностей.
Группа Стрельцова всего два дня занималась расследованием преступления, где наряду с откровенной уголовщиной, выявились обстоятельства, заинтересовавшие и их ведомство. Главными были два аспекта: первый - упоминание в материалах дела о большой сумме в валюте, второй личность подозреваемого в убийстве.
– Что нового по "делу Свиридова"?
– хмуро спросил Роман Иванович.
Стрельцов открыл принесенную с собой папку:
– Портрет подозреваемого, реконструированный по снимкам с места происшествия, был предъявлен работникам аэропорта. Некоторые подтвердили, что видели похожего человека 25 февраля в промежутке между 16 и 16.30. На это время приходится рейс из Ашхабада. Мы проверяем списки пассажиров. В Туркмению вылетел Казанцев, чтобы на месте встретиться с членами экипажа, которые сейчас работают на другом направлении.
– Что по валюте? Откуда вообще взялось упоминание о сумме в пятьсот тысяч долларов?
– Мы думаем, в "дипломате" Свиридова была не собственно сумма, а ее эквивалент.
Малышев с интересом взглянул на подчиненного.
– Буквально вчера вечером, - продолжал тот, - Свиридова по фото опознал работник кооператива "Каблучок" Сумакин. Он находится недалеко от места преступления. С его слов, около 17 часов в мастерскую вошла молодая женщина, попросив передать знакому стопку книг. Объяснила тем, что, планы у нее изменились и нет времени занести самой, но она договорилась, что оставит их в "Каблучке". Книги были завернуты в плотную, коричневую бумагу и перевязаны шпагатом.
– Там, действительно, были книги?
– Сумакин оказался человеком честным и не любопытным.
– Жаль, - со вздохом заметил Малышев, но тут же спохватился: - Редкие качества в наши дни. И что же Свиридов?
– Появился примерно через час. Забрал книги, дал Сумакину "за труды" десять рублей, поблагодарил и вышел. Книги положил в "дипломат". По словам сапожника, абсолютно пустой.
– Он был на машине?
– Выйдя, якобы, остановил частника.
– Сумакин заметил через окно.
– Значит, книги. Предположительно... Что
– вслух рассуждал Малышев, барабаня пальцами по столу.
– Он ведь был очень образованный, этот Свиридов, а, Владимир Александрович?
Стрельцов кивнул.
– А если предположить, что это были, скажем, иконы?
– Мы проверяем и эту версию. Свиридов считался признанным знатоком антиквариата. Но по нашим данным и агентурным сведениям, за последнее время предметы старины на такую сумму нигде не всплывали.
– Что с его людьми?
– У него было два доверенных лица - Франк и Мухин. Их ищут не только мы и милиция. Весь криминалитет области. Есть две версии на этот счет: либо убиты, как и Свиридов; либо замешаны в его убийстве и теперь скрываются. Это, к сожалению, пока все, - подвел итог Стрельцов.
– Владимир Александрович, вам не кажется странным, что нашим подопечным в больнице никто до сих пор не поинтересовался? Кстати, как он?
– Без изменений, - покачал головой Стрельцов.
– Врачи утверждают: безнадежен. Есть заключение главного нейрохирурга города Артемьева, в котором говорится о необратимых изменениях мозга. Сильный удар о бордюр оказался для него роковым.
– Его, если не ошибаюсь, нашли на соседней улице?
– Так точно, - подтвердил Стрельцов.
– При нем оказалось оружие с его отпечатками пальцев, из которого и был убит Свиридов.
– Прямо классика, - усмехнулся Малышев.
– Шел, поскльзнулся, упал... Только не очнулся до сих пор и непонятно, куда делся "дипломат", стоимостью в полмиллиона долларов. Что-то здесь не сходится, Владимир Александрович... Кто занимается "делом Свиридова" в милиции?
– неожиданно сменил тему Роман Иванович.
– Расследование проводит группа майора Иволгина.
– Петр Андреевич, - впервые за все время улыбнулся Малышев. Талантливый оперативник, честный и упрямый. Есть у него присказка интересная: "Я свои трупы, отродясь, в чужом огороде не хороню". Было у него два громких дела в 70-х годах. Попытались надавить и прикрыть. Иволгин до Главка дошел, но и там на место поставили. А он такие хитрые комбинации провел и все-таки посадил мерзавцев. Битый он, а, значит, умный и, без сомнения, продвинется в расследовании.
– Малышев бросил на Стрельцова красноречивый взгляд: - Связь с ним держите "плотно".
– Я понял, - кивнул тот, поднимаясь.
– Да, и вот еще что, Владимир Александрович, - остановил его жестом Роман Иванович, - надо в ближайшие дни решить вопрос о переводе подозреваемого в какой-нибудь закрытый наш пансионат. Естественно, обеспечить за ним надлежащий уход. Не нравится мне вакуум вокруг него, сказал он задумчиво.
– Еще больше не нравится заключение эксперта. Безнадежные больные, с "необратимыми изменениями мозга" не говорят на нескольких языках.
Стрельцов собрал в папку бумаги и, попрощавшись, вышел.