Ее город

Ли Чи

— Ладно! Ладно! Не будем об этом! — Фэн Чунь ужасно смутилась, схватила подушку и закрыла лицо.

Сестрица Ми отобрала у нее подушку и оттолкнула Фэн Чунь. Они хихикали и какое-то время возились, пробуждаясь от долгого сна. Обе испытывали неловкость из-за вчерашнего скандала и хотели замаскировать ее. Потом они поднялись, прибрали постели, сложили в шкаф одеяла и по очереди умылись. Затем принялись названивать по телефонам: Фэн Чунь — родителям, сестрица Ми — сыну, чтобы спросить, как дела внизу, и поболтать обо всяких бытовых мелочах; да, это ерунда, но каждый день кто-то должен брать на себя такие заботы, чтобы семья жила спокойно. Сестрица Ми отметила про себя, что сын Фэн Чунь находится у ее родителей, а с Чжоу Юанем она и не общается, будто

и нет никаких мелочей, связывающих обычно супругов, так что проблема достаточно серьезная. Сестрица Ми подумала: ничего себе, у них с мужем дошло уже до такого, а Фэн Чунь никому не жалуется и не ругает прилюдно Чжоу Юаня. Она-то упрекала ее — мол, Фэн Чунь слишком молода, но на самом деле она великодушная и надежная, и ненавидеть ее по-настоящему сложно.

Сестрица Ми и Фэн Чунь привели себя в порядок и вышли на улицу. Теперь они обе выглядели свежо: темные брови, яркая помада, блестящие волосы. Осенью погода постепенно меняется с прохладной на холодную, а по ночам даже подмораживает. На шумных городских улицах мороз не оставляет следов, но усиливает ощущение холода. Холод на улице подстегнул обеих женщин, они подобрались и выпрямились. У сестрицы Ми раскраснелись щеки, а у Фэн Чунь заблестели глаза; от красной сеточки сосудов после вчерашних слез не осталось и следа, и зрачки ее напоминали черный лак. Фэн Чунь была одета в джинсы и куртку, горло она замотала длинным шарфом. На сестрице Ми — длинная юбка, свитер с глубоким вырезом, ветровка и сапоги. Они шли по улице бок о бок, полные энергии, свежие и элегантные, словно пара городских красавиц со страницы модного журнала. Прохожие смотрели на них, и женщины явственно ощущали доселе неизведанную гордость. Они уже проспали завтрак и теперь направлялись обедать.

Мысль о совместном обеде пришла к ним совершенно естественно. Сестрица Ми хотела оплатить счет за них обеих, и Фэн Чунь тоже. Сестрица Ми все-таки старше, и к тому же начальница, так что Фэн Чунь взвешивала, как это предложить, а потом сказала:

— Сестрица Ми, я хочу угостить тебя обедом. Ты должна согласиться.

У сестрицы Ми на душе стало тепло, она ответила:

— Даже не спорь со мной. Я уже все обдумала и вчера еще сказала, что сегодня я угощаю.

— Разве ты вчера говорила об этом?

Сестрица Ми авторитетно заявила:

— Говорила!

Фэн Чунь принялась тараторить:

— Не помню я такого, не помню, так что я первая предложила!

Сестрица Ми возразила:

— Обух плетью не перешибешь.

— Ну, тогда пообещай, что следующий обед за мной.

Сестрица Ми закивала.

Обсуждали ли они, что будут есть? Сестрица Ми приглашала, так что на правах гостя Фэн Чунь выбирала ресторан. В итоге Фэн Чунь назвала «Макдоналдс». Сестрица Ми фыркнула — мол, это же для молоденьких девчонок, которые падки на все западное. Фэн Чунь, краснея, объяснила:

— «Макдоналдс» близко, там можно спокойно поговорить.

Сестрица Ми заметила, что фастфуд — это несерьезно, да и не так вкусно, как в обычном ресторане, а потом воскликнула:

— Нет уж! Не будем играть в демократию. Я тебя отведу туда, где можно поесть нормальной еды.

— Ладно!

Сестрица Ми подняла руку, чтобы подозвать красное такси. Женщины сели в автомобиль, и водитель поехал по указанному адресу. Они петляли по улицам и переулкам мимо толп прохожих, а за окном мелькали бетонные столбы бесчисленных линий надземного метро — такие высокие, что люди рядом с ними казались крошечными, будто муравьи. В одном месте какой-то автомобиль столкнулся с мопедом; водитель мопеда потер рану на лбу, а когда увидел на руке кровь, глаза его округлились, словно бычьи яйца. Обе женщины везли в душе воспоминания о вчерашних буре и холоде. Пока они путешествовали через весь город, наблюдая из окна за жизнью Уханя, у них возникло отчетливое ощущение: им захотелось вдохнуть воздух, покачать головой, почувствовать, что горожане живут скучно и банально — настолько, что не стоит даже упоминания, — и потому сами они могут стать более

великодушными, снисходительными, более красивыми и щедрыми, чем прохожие за окнами автомобиля.

Выбравшись из такси, они зашли в ресторан, в котором частенько бывала сестрица Ми. Ее знакомый администратор тепло приветствовал их, отвел к столику у окна, откуда открывался красивый вид, и подождал, пока гостьи усядутся. Женщины смотрели прямо перед собой, и в их глазах уже плескались радость и веселье: смех помог им преодолеть все преграды, от былых неприятностей не осталось и следа. Сегодня отличный день. А дальше начнется новая жизнь.

(13)

Первым делом меню, разумеется, дали Фэн Чунь. Сестрица Ми велела ей заказать все, что она хочет.

— Мне все равно, — сказала Фэн Чунь.

Сестрица Ми усмехнулась:

— Разве есть в меню такое блюдо — «мне все равно»? Обед — это очень важно. Надо заказывать то, что больше всего нравится.

Фэн Чунь изучила меню до конца и подняла голову:

— А мне вроде как все нравится, а вроде все и не нравится. Названия все звучат очень вкусно, но кто ж знает, принесут вкусные блюда или нет.

— Тогда давай я? — предложила сестрица Ми.

Фэн Чунь обрадовалась:

— Да-да, давай! Обычно я ем то, что другие заказали, а сама и не умею выбирать. Ты же меня сюда привезла. Главное, чтобы не очень много, а то не доедим.

Но сестрица Ми уже не слушала Фэн Чунь. Захлопнув меню, она отодвинула его к краю стола, подозвала администратора и продиктовала, что им нужно приготовить. Она заказала суп с уткой и желтой грушей, который долго томили на медленном огне, запечатав горшок сверху слоем глины, — потому что осенью именно такой суп особенно вкусен и подходит по сезону. Зимой, например, годится исключительно суп из свиных ребрышек и лотосового корня, поскольку лотосовый корень не приобретает нежную консистенцию до первых холодов. Еще она заказала порцию белого леща. Обычно в больших городах предлагают в основном пресноводную рыбу, а из дикой рыбы в меню присутствует лишь белый лещ. Однако дикая рыба — она и есть дикая рыба, даже несвежая, она в тысячу раз вкуснее, чем искусственно выведенная, совсем другое качество! Из овощных блюд сестрица Ми выбрала жареные овощные стрелки. Готовить их надо так: разогреть на чугунной сковороде масло, но налить его не слишком много; если пережарить, то исчезнет естественный аромат. Перец в это блюдо не кладут, однако по желанию в самом конце можно добавить немного чеснока. Что еще подать к столу? Салат «Три полоски»: порезанное полосками мясо, нашинкованная капуста, натертый сладкий картофель — все приправленное сушеным красным перцем, ломтиками маринованного имбиря и чесноком.

Сестрица Ми предупредила администратора:

— Обязательно скажи повару, что это заказ сестрицы Ми с Шуйтацзе, урожденной жительницы Ханькоу. Чтоб не делал тяп-ляп, решив, будто готовит для приезжих туристов!

С этими словами сестрица Ми сунула пятиюаневую купюру в карман администратора. Тот послушно поддакивал:

— Сестрица Ми, не беспокойтесь!

Фэн Чунь, совершенно ошарашенная, сидела напротив с чашкой чая. Когда администратор ушел, она выдохнула:

— Ого, вот это круто! Даже пока слушала, уже слюнки потекли! Я никогда не видела, чтобы ты готовила, а столько всего знаешь! Недаром все сравнивают тебя с А-Цин из той пьесы. Сегодня и я убедилась в том, что это так!

— Да ты же ни черта не знаешь, кто такая А-Цин! — Сестрица Ми пристально посмотрела на Фэн Чунь, хотя ей и польстили эти сладкие речи. Сестрица Ми понимала, что Фэн Чунь вообще не в курсе, чем примечательна А-Цин. Она родилась уже после «Культурной революции» и не могла постичь скрытый смысл некоторых исторических реалий. Сестрица Ми буркнула: — Деточка моя, в уханьской кухне столько всего вкусного. Каждое время года — какое-то сезонное блюдо. То, что я сегодня заказала, — это классическое осеннее меню. Ох, похоже, ты вообще не разбираешься в местной еде, даром что родилась здесь!