Ее город
Шрифт:
— Что же, я не могу пригласить друга?
Но ни Ло Лянцзи, ни Фэн Чунь даже не улыбнулись. Они все еще не могли прийти в себя от внезапной встречи.
Ло Лянцзи был шокирован неожиданной красотой стоявшей перед ним женщины. Те остроты, которые он заранее припас, тут же растворились, и язык двигался с трудом. Сегодня он специально надел костюм от именитого бренда, перед выходом покрутился перед зеркалом и решил, что выглядит просто отлично: широкие плечи, прямые стройные ноги, вдобавок он уложил волосы. Сейчас же, стоя перед Фэн Чунь, он сам себя ощущал глупым: костюм выбрал не тот, тело слишком напряжено, с укладкой переборщил, и волосы казались маслянистыми и жирными. Короче, все не так. Ло Лянцзи не сомневался: Фэн Чунь посмотрит и поймет, что он ее недостоин. Оказывается, когда мужчина робеет
Сестрицу Ми их переживания не заботили. Она четко поставила цель и хотела завершить начатое. Оставив Ло Лянцзи пить чай в лавке, сестрица Ми велела Фэн Чунь выйти в подсобку на пару слов с глазу на глаз. Та последовала за ней, но хозяйка не задержалась в подсобке — слишком тесно, и все будет слышно снаружи. Поэтому она повела Фэн Чунь к черному входу. Их взору открылся длинный тупик, ужасная изнанка квартала Ляньбаоли: дорожное покрытие в трещинах, повсюду ручейки нечистот, на окнах — закопченные решетки, через прутья которых временами валит едкий дым, провода провисают под тяжестью пыли и паутины, накопленных за многие годы, прямо на обочине штабелями свалены выкинутые бамбуковые кровати, унитазы и плевательницы, а рядом — засохшие цветы в горшках. На уровне второго этажа натянуты веревки с развешанными на просушку разнообразными предметами гардероба, с которых стекает вода; лифчики с толстыми подкладками из поролона, открывающие посторонним глазам интимные подробности, задевают проезжающих под веревками велосипедистов — в основном припорошенные сединой макушки сборщиков ненужной техники, забирающих старые телевизоры, стиральные машинки и компьютеры. Сестрица Ми и Фэн Чунь поспешно отвели взгляды, лица их ничего особого не выражали, а вот сердца покалывало: кому понравится, что родной город выглядит так? Сестрица Ми решительно махнула рукой, словно отгоняя увиденное, и заговорила.
Она кратко посвятила Фэн Чунь в курс дела. Ло Лянцзи вчера заявился в лавку, и сын сестрицы Ми прислал ей смс. В тот момент пьяная Фэн Чунь храпела, уснув за столиком в ресторане. Сестрица Ми попросила сына передать Ло Лянцзи, чтобы он пришел сегодня в половине шестого. Терпеливая и внимательная по отношению к Фэн Чунь, она сказала:
— Этот парень в тебя втюрился с первого взгляда — вон каждый день в лавку таскается. Если такое будет и дальше происходить под носом у наших соседей на Шуйтацзе, то все быстро раскусят вас, поползут слухи и вам не поздоровится. Это не пойдет на пользу вашим отношениям. Да и вообще, все эти прятки не способствуют взаимопониманию, лучше уж для начала просто подружиться. Иногда бывает, что люди знакомятся, узнают друг друга получше — и оказывается, что между ними нет ничего общего. Фэн Чунь, ты еще мало пожила и опыта не успела набраться, не понимаешь, когда тебя обижают и обманывают, а потому не сумеешь с этим разобраться. Тут надо иметь некоторый багаж. Сегодня я просто представила его тебе как друга. А дальше ты сама. Но я тебе сразу скажу одну неприятную вещь: не спеши прыгать к нему в кровать, перед этим стоит просто побыть друзьями. Ты меня услышала?
Фэн Чунь поспешно ответила:
— Угу!
Разве могла она сказать что-то другое? Ради нее сестрица Ми ломала голову над дальновидным решением — таким разумным, о каком Фэн Чунь и мечтать не могла. Она вчера напилась и ни о чем не думала, просто дрыхла, полагая, что сестрица Ми делает то же самое. Откуда ж ей было знать, что сестрица Ми тайно спланировала и устроила их встречу. Вот уж и правда жесткая она тетка.
Сестрица Ми сказала:
— Ну что ты столбом стоишь? Иди!
— Сестрица Ми!
Хозяйка торопливо прижала палец к губам девушки и предостерегла:
— Пожалуйста! Не благодари меня! А то я чувствую себя сводницей. Говорю тебе, я это делаю в первую очередь ради себя самой. Мне еще жить на Шуйтацзе.
Фэн Чунь не двинулась с места и снова проговорила:
— Сестрица Ми!
— Ну иди уже. Он тебя ждет. Просто пообщайтесь, не переходя границы дозволенного. Вам нужно получше узнать друг друга. Ты ведь вообще не представляешь, что он за человек, так что для начала подружитесь. Чаю попейте, поболтайте, вместе поужинайте. Не нужно с ходу воображать, что мужчина, который тобой
Фэн Чунь по-прежнему не двигалась с места. Она сказала:
— Сестрица Ми, ты все-таки меня послушай. Ты даже не знаешь, как меня тронули твои слова, со мной так никто не говорил, даже мама. Но я сейчас чувствую себя очень глупой.
— Ты и есть глупышка!
Видя, что Фэн Чунь топчется на месте, сестрица Ми вошла обратно в подсобку.
Фэн Чунь догнала ее и призналась, что ее чувства изменились. Когда она сегодня увидела Ло Лянцзи, он вдруг показался ей совсем другим, не тем человеком, которому она позавчера чистила ботинки. Он тогда сидел и выглядел очень высоким, а стоя вдруг уменьшился в росте. На нем великолепный с иголочки костюм — сразу видно, что он любит пускать пыль в глаза. И эти напомаженные волосы выглядят не так красиво, как чистые два дня назад. Всего-то пара дней, а все так изменилось. Фэн Чунь и сама поняла, что ее одержимость была смешной. Но Ло Лянцзи с горящими глазами в который раз пришел к ней в лавку. А она всего лишь простая чистильщица обуви, замужем, да еще и с ребенком, к тому же далеко не красавица. Учитывая материальное положение Ло Лянцзи, разве он не окружен целой толпой девушек?! Да, она оценила по достоинству его искренность и вообще не подозревала, что такие мужчины существуют где-то за пределами телесериалов. Она отказывалась верить своим глазам, но при этом все сильнее хотела увидеть реальное положение вещей. Все родные и друзья Фэн Чунь — обычные люди, работают на простых работах, им вечно не хватает денег. Вдобавок еще и муж непонятно какой пол предпочитает. В глубине души Фэн Чунь действительно надеялась на то, что перед ней распахнется прекрасный новый мир. Это было нечто совершенно незнакомое для нее, новизна пугала, и потому она топталась на месте, не решаясь сделать шаг дальше. Она нуждалась в совете сестрицы Ми.
— Кроме того, что не стоит бросаться в омут с головой, какой еще совет ты хочешь получить? Вы же лишь по-дружески пообщаетесь.
Сестрица Ми посмотрела на Фэн Чунь и испытала жалость к девушке. Она увидела в ней отражение себя в молодости: женщина тридцати с небольшим лет от роду впала в депрессию после шести-семи лет брака, обнаружив, что муж не тот человек, в которого она влюбилась, но за юбку уже цепляется ребенок, не подозревающий о страданиях матери. Подвернулась возможность поделиться с Фэн Чунь тем, что ей самой довелось пережить. Сестрица Ми сказала:
— Ладно. У меня есть для тебя афоризм: деньги не могут выразить любовь, но тот, кто любит, способен выразить любовь деньгами. Не стоит думать, что это меркантильность. — Сестрица Ми вытащила из кошелька стопку банкнот и квитанцию и продолжила: — Вот, например, ты на меня работаешь. Мы с тобой близкие подруги. Могу ли я тебе не платить зарплату? Есть же правила! Так нельзя! В отношениях между мужчинами и женщинами — то же самое. Кстати, это твоя зарплата до сегодняшнего дня включительно. Пересчитай и распишись. Будет время — забегай в гости!
Сердце Фэн Чунь екнуло, и она все поняла. Сестрица Ми все равно уволила ее. Она не изменила своего решения, просто сделала это иначе. Сколько веревочке ни виться, а конец будет. И похоже, настал тот самый конец. Вот ведь какая женщина! Действительно жесткая! Однако теперь Фэн Чунь уже не станет удивляться и плакать. Всего сутки — а она сама полностью изменилась. Пусть простое дружеское общение и нельзя назвать изменой, но ни то, ни другое недопустимо в лавке сестрицы Ми. Улица Шуйтацзе есть улица Шуйтацзе, Ханькоу есть Ханькоу, и правила, согласованные жителями города, никуда не денутся. Сопротивляться бессмысленно — это повредит невинным людям. Сестрица Ми и так к ней более чем лояльна.
Фэн Чунь молча забрала банкноты, не считая, сунула в карман куртки и расписалась в квитанции. Сестрица Ми взяла листок, помахала рукой на прощание и поднялась по лестнице на второй этаж.
Фэн Чунь смотрела ей вслед. Когда дверь на втором этаже открылась, вспыхнул свет, но потом в подсобке снова стало темно. Все погрузилось в тишину, перед ней словно приоткрылся первозданный хаос, и она увидела реальный смысл. Фэн Чунь собралась с духом, отдернула занавеску, вошла в лавку и поздоровалась с Ло Лянцзи.