Ее высочество

Банг Герман

Она сидела согнувшись, с книгою на коленях. Кончит, -- и сидит, опершись головою на руку, глядя прямо перед собою.

В зале слышались только звуки падающих карт, когда их сдавали, да кашель гофмаршала, который он старался скрыть принужденным смехом.

Ее высочество опускала руки и смотрела в зал. Она видела согнутую спину герцога и профиль гофмаршала, он покачивал головой.

Графиня фон Гартенштейн сидела в расстоянии нескольких шагов от нее. Черный парик резко выделялся от лба, на котором морщины были засыпаны poudre de riz.

И ее высочество

опять склонялась над книгой и принималась читать.

– - Мария-Каролина, -- звал его высочество.

Мария-Каролина поднималась и захлопывала книгу.

– - Мы кончили, -- говорил его высочество.

Мария-Каролина тихо подходила и садилась за стол.

Перед отходом в свои покои августейшие особы играли одну партию в пикет.

* * *

Комитет общественного собрания вознамерился просить господина придворного актера Кайма, чтобы он оказал любезное содействие устроителям праздника своею декламациею. Обер-бургомистр сообщил эту идею в собрании комитета однажды вечером, после того, как он был у стола августейших особ. В собрании дамского комитета в замке просили разрешения у ее высочества, августейшей покровительницы, обратиться к господину Кайму с просьбою оказать содействие успеху базара, -- "это внесло бы, может быть, некоторое разнообразие".

Ее высочество находила, что, конечно, господин Кайм соберет много публики.

Придворный актер Кайм очень любезно принял это приглашение.

Придворный актер фон Пельниц должен был сознаться, что он не понимает комитета.

Фон Пельниц в этот день долго пробыл на улице. Стоило только показать нос на улицу, чтобы непременно увидеть фон Пельница.

– - Милый друг, -- говорил он, -- можете ли вы это понять? Уже двадцать лет, -- милый друг!
– - уже двадцать лет оказывал я им эту любезность.

– - Да, любезный господин фон Пельниц... но мне, к сожалению, надо идти в ту сторону.

– - Уже двадцать лет, -- господин фон Пельниц хватался за лоб и стоял один миг с растопыренными пальцами и неподвижно устремленными вперед глазами, -- милый друг...ну, вы туда хотите идти? Пойдемте вместе.

Фон Пельниц слонялся по улицам туда и сюда.

– - Должно же быть для этого какое-нибудь основание, -- говорил он.
– - Они должны со мною объясниться, -- они должны сказать мне, на каком это основании.

Вечером, когда закрывали ресторан "Герцог", фон Пельниц схватил под руку какого-то господина. Не скоро отпустил его.

– - Милый друг!
– - фон Пельниц стоял и смотрел ему в лицо, -- дело в том, что об этом нельзя молчать, -- на все существуют известные правила, -- надо же это знать.

Фон Пельниц пришел домой в два, не то в три часа ночи.

Вернувшись домой, фон Пельниц тихо сидел на своем стуле, положив руки на бедра. Иногда медленно поднимал он руку и клал ладонь на свой toupet [парик].

– - Так-то, Марианна, -- говорил фон Пельниц, -- понимай это, как хочешь.

* * *

Ее высочество принцесса Мария-Каролина никогда еще не имела такого хорошего вида. ее высочество была в нарядном, блестяще-сером платье; оно сидело на ней превосходно; ее высочество можно было назвать почти красивою, когда она вошла на базар под руку с обер-бургомистром.

Ее высочество поднялась по лестнице на трибуну и села. Певцы начали петь.

Г. фон Пельниц вызвался стоять у лотореи-томболы [томбола -- разновидность лото].

– - Милый Пельниц, -- говорила ему госпожа фон Пельниц, -- если ты хочешь последовать моему совету...

Фон Пельниц постоянно следовал советам своей жены; фон Пельниц с улыбкой bon vivant'а [т.е. бонвивана] стоял у томболы.

– - Как это приятно -- послушать разок кого-нибудь другого, -- говорил всем фон Пельниц.

В шумном беспокойстве он метался и подпрыгивал.

– - Милый друг, -- говорил он, -- бываешь иногда свободен...

Фон Пельниц был счастлив.

Ее высочество принцесса Мария-Каролина обошлась не очень милостиво с букетом от общественного собрания; во время пения падал листок за листком около ее стула.

Фон Пельниц стоял у своей томболы, скрестив руки. Придворный актер Иосиф Кайм, во фраке и белом галстуке, вышел к рампе.

Ее высочество принцесса Мария-Каролина поклонилась, нагнувшись над букетом от общественного собрания.

Г. Иосиф Кайм декламировал "Проклятие певца". С иголочки новенький фрак висел на его плечах. От его усилий крахмальная сорочка лезла вверх и несколько вышла из жилета. Г. Кайм обдергивал ее после каждого стиха. Г. Кайм декламировал не лучше и не хуже всякого другого.

Госпожа фон Пельниц уселась в укромное местечко. У нее на носу было пенсне, и она неотступно смотрела на принцессу. ее высочество сидела, склонив голову. Она смотрела на ноги г. Кайма, -- непомерно большие ноги в лаковых ботинках с высокими каблуками. Такие большие ноги!

Ее высочество была очень взволнована; бедный букет от общественного собрания!

Госпожа фон Пельниц была уверена, что скоро вся лента будет измята.

Он стоял совершенно так же, как и г. фон Пельниц. Правая рука прижата к груди -- толстая, затиснутая в белую перчатку рука, -- и шею вытянул вперед, -- и какой он был весь горячий!

Ее высочество не могла отвести глаз от его больших ног. Он кончил и поклонился. В зале оживленно аплодировали, и фон Пельниц поднял руки почти вровень с головою и горячо хлопал.

Ее высочество, августейшая покровительница, быстро поднялась. Певцы только что затянули было свой заключительный номер, но вдруг оборвали, и голоса затихли на взвизгнувших нотках. Дирижер, который стоял обернувшись спиною к зале* остался стоять с протянутою рукою.

Ее высочество принцесса Мария-Каролина уже спустилась с трибуны.