Экстренный контакт
Шрифт:
— Ни. Слова.
Мне нужно время. Нужно время, чтобы осознать, что я стою в Буффало со своей бывшей женой, а не развалился на диване в Чикаго, набитый маминой пастой болоньезе, со своей будущей женой.
И что у нас все меньше вариантов добраться до Чикаго.
Как обычно, Кэтрин игнорирует мою просьбу о тишине.
— По крайней мере, на этой внизу нет надписи: «Счастливых праздников», — говорит она голосом, который звучит слишком бодро, учитывая ситуацию. Она обводит жестом соседние стойки проката автомобилей, на которых написаны
В кои-то веки я с ней согласен. Действительно, кажется жестоким наносить удар по попавшим в беду путешественникам незадолго до Рождества, одновременно используя слово «счастье».
Мой телефон в кармане жужжит, и на секунду я думаю о том, чтобы отправить звонок на голосовую почту, потому что есть только два вероятных варианта входящего звонка в 22:00 23 декабря: Лоло или моя семья.
Ни один из них не обрадуется, услышав это конкретное обновление.
Вздохнув, я достаю телефон, бросаю взгляд на экран. Лоло. Сглатываю необоснованный прилив раздражения из-за того, что это FaceTime. Мы с ней всегда общались текстовыми сообщениями, но, полагаю, вполне справедливо, что, учитывая обстоятельства, она хочет более личного общения.
Мой телефон продолжает настойчиво жужжать, и Кэтрин опускает взгляд на экран. Как и в течение всего дня, мне инстинктивно хочется спрятать Лоло от Кэтрин — инстинкт, который я до сих пор не понимаю. Но мои рефлексы притупились от усталости, и я действую недостаточно быстро.
Кэтрин видит имя Лоло. Улыбающееся лицо.
Но вместо того чтобы задать вопрос, на который я не хочу отвечать, моя бывшая просто говорит:
— Подожди. Тебе это нужно.
Я наблюдаю, как она роется во внешнем кармане своей сумки, достает зарядное устройство для телефона и размахивает шнуром передо мной.
— О. — Я удивлен. — Спасибо.
— Теперь ты рад, что я вернулась за своей сумочкой? — радостно спрашивает она.
Я бросаю на нее мрачный, вполне заслуженный взгляд. Ее улыбка становится еще шире.
Хватаю зарядное устройство, потому что она права. Оно мне действительно нужно. Если не считать нескольких минут в поезде, на который мы успели сесть, я не заряжал телефон с самого утра, и батарея разрядилась до 12 процентов.
Кэтрин указывает в сторону неудобных на вид стульев вдоль стены.
— Розетка там.
Я смотрю на нее с подозрением.
— Почему ты так стараешься помочь?
— Немного мучает совесть, — говорит она, поднимая пальцы, чтобы показать насколько «немного». — Не волнуйся. Это скоро пройдет.
— Ага. — К тому времени, как подхожу к креслам, а затем неловко опускаюсь на сиденье, чтобы приспособиться к короткому проводу, я пропускаю вызов. Нажимаю повторный набор и на долю секунды надеюсь, что Лоло не возьмет трубку.
Конечно же, она берет трубку. После первого гудка.
— Эй! — говорит она своим успокаивающим, мягким голосом. — Как проходит путешествие?
— Хм... — Я щипаю себя
Ее улыбка сползает.
— О, нет. Что происходит?
— Ну... это долгая история.
— Но скоро ты сможешь рассказать мне ее лично, верно? — поддразнивающе спрашивает она, ее улыбка вернулась, хотя и не такая яркая.
— Ло. Мне очень жаль. Я все еще в Буффало и опоздал на последний ночной поезд.
— Том. — Это скорее выдох, чем что-либо еще.
— Я знаю.
— Но ты ведь все равно будешь здесь. В канун Рождества?
— Я буду там, — говорю я с большей уверенностью, чем чувствую. — Клянусь тебе. Пусть это будет не совсем канун, но я буду там.
Я кладу руку на кольцо в сумке. Чтобы сделать предложение.
Почему это слово кажется таким хрупким?
Лоло заправляет волосы за ухо.
— Хорошо. Ладно. Но... как?
Мой взгляд скользит по залу к Кэтрин, которая ходит от пустующей стойки проката автомобилей к следующей стойке проката, роясь там, где ее совершенно не должно быть, словно надеясь найти запасной комплект ключей, который оставили сотрудники.
На мгновение я радуюсь, что мне досталась именно Кэтрин. Она не только быстро соображает в кризисной ситуации, но и откровенно пренебрегает правилами, социальными нормами и всем, что стоит на ее пути.
Если кто и может найти решение, так это она.
Иронично, учитывая, что она же и есть проблема.
— Я работаю над этим, — говорю я Лоло, стараясь не привлекать излишнего внимания к своей попутчице. Вряд ли Ло нуждается в напоминании.
— Так... что случилось? — спрашивает Лоло, и мне кажется, что я слышу недосказанность в конце.
Кэтрин случилась.
— Мы опоздали на поезд, — говорю я вместо этого.
Лоло на долю секунды прищуривает глаза, хотя я не знаю, из-за чего: из-за того, что я употребил слово «мы», или из-за подозрения, что я упускаю важные детали.
Затем черты ее лица разглаживаются, как будто она намеренно решила оставить все как есть, и я пытаюсь вспомнить, что именно это мне в ней и нравится. Я люблю в ней — быстро поправляю я. В отличие от Кэтрин, которой приходится приводить неопровержимые аргументы каждый раз, когда у нее есть свое мнение по поводу чего-либо — а это происходит всегда, — Лоло предпочитает оставить все как есть, если это вызывает трения.
— Ладно, значит, поезда нет. Из Буффало вылетают какие-нибудь самолеты? Учитывая шторм.
— Нам не очень повезло. Но мы рассматриваем возможность взять машину напрокат! — Каким-то образом мне удается сказать это с абсолютным оптимизмом, как будто я не упускаю довольно важную деталь, что прокатных машин нет.
— Машина напрокат? Разве это не займет еще больше времени, чем поезд?
Да.
— У меня не так много вариантов, милая, — мягко говорю я. — Этот шторм внес хаос в и без того напряженное время поездок.