Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель
Шрифт:
– Достаточно, пожалуй, для первого раза, – остановил тюремного охранника писарь, и тот нехотя отпустил побагровевшего прощелыгу. – Ну, Мигель, с какой целью тебя отправили в Марну?
– Никто… – закашлялся парень. – Никто меня не отправлял…
– Да ну? – делано удивился Карл и взмахом руки остановил решившего повторить удушающий прием надзирателя.
– Всеми Святыми клянусь, так и есть, – отняв ладони от горла, прохрипел Мигель.
– Тебе видней, – пожал плечами писарь и больше тюремного служаку
Когда потерявший сознание менестрель свалился на пол, надзиратель выплеснул ему в лицо ковш воды. Арестант моментально очнулся, с трудом уселся на табурет и сразу же получил по почкам.
– Руки за голову!
– Продолжаешь запираться? – уставился на менестреля Карл.
– Может, на дыбу? – вновь предложил надзиратель.
– Пожалуй, придется…
– Нет, не надо, – взмолился Мигель. – Я все расскажу, все!
– Да ну?! – удивился Карл. – Кто тебя завербовал?
– Никто! – чуть ли не плача, залепетал менестрель. – Мне пришлось уехать из Довласа, у меня не было выбора.
– Почему?
– Ревнивый муж…
Мигель никак не ожидал, что табурет из-под него может вылететь столь стремительно, а потому со всего размаху приложился затылком о пол. Несколько минут музыкант повалялся, приходя в себя, потом надзиратель ухватил его за шиворот и усадил обратно.
– Ревнивый муж тебе бы кишки выпустил, – покачал головой начавший звереть Карл. Дел сегодня у него было просто невпроворот. – Или просто физиономию начистил.
– Я случайно позаимствовал… – Менестрель замолчал и облизнул губы.
– Ну? – поторопил его писарь. – Что ты спер в Довласе?
– Кольцо. Золотое кольцо.
– Кольца в твоих пожитках не было.
– Я его продал.
– Кому ты мог продать краденое кольцо? – усмехнулся почувствовавший в словах Мигеля какую-то недоговоренность писарь.
– Скупщику…
– О! Так ты со скупщиками краденого знаешься? – оживился Карл. – Ну-ка с этого места поподробней…
– Да чего там знаться? Можно подумать, их искать надо…
– Не свисти! У человека с улицы скупщик и медной брошки ворованной не возьмет. – Надзиратель уже примерился отвесить музыканту подзатыльник, но опустил руку, когда писарь покачал головой.
– Я в Ольнасе без малого год прожил… – замялся музыкант. – И в кабаках поначалу выступать приходилось, а там с кем только не познакомишься. Да и вообще…
– Подворовывал, значит, – кивнул Карл и уставился на заглянувшего в дверь Шарля Мааре: – Чего еще?
– Тебя Такарь срочно к себе требует.
– Вот ведь! – выругался писарь, захлопнул чернильницу и направился на выход. – Этого обратно в камеру, я с ним еще не закончил.
Жак Такарь дожидался Карла на улице. Нервно постукивая плетью по голенищу сапога, армейский контрразведчик даже не пытался скрыть своего недовольства –
– Сколько можно ждать? Разве вам не передавали, что десяток солдат нужен прямо с утра?!
– Передавать – передавали, – спокойно выдержал взгляд собеседника Карл. Сейчас, как никогда, господин Такарь показался ему похожим на принявшего человеческое обличье таракана. Одутловатое лицо, тоненькие, слегка завитые по последней моде усики… – Но свободных людей у меня нет, и взять их неоткуда.
– Что?! – взвизгнул Жак. – Вы что, совсем ничего не понимаете? Для участия в облаве мне нужен от вас десяток солдат!
– Обращайтесь к господину Маавалю, – только и пожал плечами Карл, прекрасно понимая, что вряд ли комендант объявится даже к вечеру. Высшее общество Ронева казалось ему более подходящей компанией, нежели собственные подчиненные.
– Когда он вернется, будет поздно!
– Поговорите с командиром гарнизона…
– Он и так выделил полторы дюжины бойцов.
– Пусть еще выделит.
– Больше он не может!
– Я тоже.
– Все! – взмахнул плетью Жак. – Хватит! Я доложу о неподчинении…
– Карл, можно тебя на пару слов? – На шум перебранки вышел командовавший гарнизоном лейтенант Эдмунд Дюмиль.
– Одну минуту, господин Такарь, – отошел к лейтенанту писарь.
– Выдели ему людей, – попросил вдруг Эдмунд. – Не лезь на рожон.
– С чего бы? – поразился необычной просьбе Карл. Дюмиль и Такарь настолько не выносили друг друга, что обычно даже не здоровались при встрече. Писарь краем уха слышал, что черная кошка между ними пробежала, еще когда оба служили в городской тюрьме Ронева. – У меня каждый человек на счету.
– Этот подлец выбил из кого-то информацию, где прячется банда Жиля Таарне, – пояснил лейтенант. – Не дашь ему людей, он настрочит кляузу. Ну и бандитов прижучить неплохо было бы.
– Понятно, – кивнул писарь и зашагал к дожидавшемуся его ответа контрразведчику.
По большому счету, особого выбора и не было: только за прошлую декаду головорезы Таарне сожгли окрестный хутор и напали на два армейских обоза. Если им и сейчас удастся ускользнуть, полетят головы.
– Десяток людей я вам, господин Такарь, дать не могу…
– Сколько? – успокоился почувствовавший смену настроения собеседника Жак.
– Полдюжины.
– Мало.
– Больше никак. И то мне самому ехать придется.
– Бес с вами, собирайтесь. Отправляемся через четверть часа.
Карл задумчиво посмотрел вслед торопливо шагавшему к воротам контрразведчику, потом обернулся к командиру гарнизона. Дюмиль только пожал плечами и ушел в казарму. Писарь выругался и поспешил в караулку.
– Господин Вадер! – нагнал его дежурный. – Господин Вадер!