Ельцин
Шрифт:
Каждую пятницу президент Ельцин отдавал жене конверт со своей зарплатой — точно так же, как делал это в Свердловске, а она возвращала ему определенную сумму на расходы. Ельцин не понимал уровня цен, не различал банкноты после деноминации, у него не было кредитных карточек. Его приходилось учить обращаться с банковскими карточками в банкомате, которые в то время появились в Москве [1091] . Его зарплата при пересчете на доллары составляла от пятисот до тысячи долларов в месяц в зависимости от курса обмена. Несколько сотен тысяч долларов он получил от издания своих книг за рубежом. Особой популярностью пользовался второй том, «Записки президента», опубликованный на русском и иностранных языках в 1994 году. В «Президентском марафоне» Ельцин пишет, что после его отставки у семьи был автомобиль BMW 7-й серии 1995 года выпуска, мебель, личное имущество (охотничьи ружья, теннисные ракетки, украшения жены и дочерей, электроника); ни акций, ни векселей, ни счетов в иностранных банках у него не было [1092] .
1091
Владимир Шевченко, третье интервью с автором, 15 июля 2001.
1092
Ельцин Б. Президентский марафон. С. 340–341. В 1994 году Ельцин получил гонорар за издание своих книг за границей в размере 280 тысяч долларов. Он впервые обнародовал информацию о своих доходах и собственности во время избирательной кампании 1996 года. См.: Мухин А. А., Козлов П. А. «Семейные» тайны, или Неофициальный лоббизм в России. М.: Центр политической информации, 2003. С. 106–109.
Если Ельцину и довелось открыть золотую жилу, то это была недвижимость. Президентская резиденция «Барвиха-4» (и «Горки-9», где семья жила во время второго президентского срока Бориса Николаевича) была подконтрольна тому ведомству, которое сегодня называется Федеральной службой охраны. Дом никогда не считался личной собственностью Ельцина, он не мог продать его или завещать наследникам. В «Президентском марафоне» Ельцин написал: «Владею (совместно с женой) недвижимым имуществом», под которым подразумевалась квартира в Крылатском и дача площадью 452 квадратных метра, расположенная на участке размером в четыре гектара, недалеко от «Барвихи-4» [1093] . В данном контексте «владею» означало «имею в распоряжении», «занимаю». Ни квартира, ни дача Ельцина в «Горках-10» не принадлежали Борису и Наине. Они числились на балансе Управления делами Президента РФ. По российскому закону, принятому в 1991 году, Ельцины могли приватизировать квартиру в Крылатском, заполнив ряд документов, но, в отличие от некоторых соседей, не сделали этого. Дачу в «Горках-10» в 1995–1996 годах строили солдаты из службы охраны — нужно было обеспечить должный уровень безопасности. Ельцин оплачивал строительные материалы из доходов, полученных за книги, и, поскольку он не осознавал уровня цен, стоимость проекта повергла его в такой ужас, что он подумывал отказаться от него. Только в 2006–2007 годах, воспользовавшись законом о дачах, принятым уже в путинские времена, Ельцин приватизировал дачу в «Горках-10». Это владение, которое, вероятно, оценили бы в несколько миллионов долларов, представляет собой главное материальное приобретение Ельцина — не самое значимое, полученное им лишь незадолго до смерти и оформленное юридически [1094] .
1093
Yeltsin B. Midnight Diaries / Trans. C. A. Fitzpatrick. N. Y.: PublicAffairs, 2000. Р. 314–315. Оригинал приводится в книге: Ельцин Б. Президентский марафон. С. 340.
1094
Интервью автора с членами семьи. В конце 1990-х годов в налоговой декларации Ельцин оценил городскую квартиру, участок земли и дачу в Горках-10 примерно в 210 тысяч долларов. В сегодняшних ценах один участок в Горках-10 стоит во много раз больше. Не поддающиеся проверке и, на мой взгляд, недостоверные данные об обогащении семьи Ельциных за счет государственной кормушки приводятся на сайтах:иМногие из этих статей были напечатаны в газете «Московский комсомолец».
За исключением приобретенной тяги к алкоголю, Ельцин, став президентом, сохранил вкусы и манеру поведения своих жестоковыйных уральских предков. Он не курил и не терпел, когда курят рядом с ним. Во время визита в Германию он сидел за ужином рядом с женой Гельмута Коля, Ханнелорой. Заметив, что она закурила, он взял сигарету из ее пальцев и затушил в пепельнице [1095] . В отличие от Горбачева, который ругался как сапожник, Ельцин никогда не матерился и запрещал выражаться матом другим. Он усомнился в разумности выбора Александра Руцкого на пост вице-президента, когда в 1991 году на банкете в честь победы на выборах услышал, как сам Руцкой и его жена Людмила используют нецензурные выражения [1096] . У Ельцина не бывало вспышек ярости, он почти никогда не повышал голос. В отличие от Горбачева он ко всем обращался по имени и отчеству и всегда на «вы». Это касалось даже его приятеля Коржакова, которого он на людях всегда величал Александром Васильевичем и только в личном общении называл Александром и совсем редко — Сашей [1097] . Ельцин по-прежнему требовал, чтобы его ботинки были начищены до блеска, и во время пауз в разговоре разглядывал их, чтобы убедиться в их идеальности. Гардероб его слегка обновился: отечественную одежду и обувь он сменил на более элегантные иностранные костюмы и туфли, а на формальные кремлевские приемы являлся в смокинге и при черном галстуке (эта традиция возобновилась впервые с ленинских времен) [1098] .
1095
Батурин Ю. М. и др. Эпоха Ельцина: очерки политической истории. М.: ВАГРИУС, 2001. С. 473.
1096
Неудовольствие, которое в тот день Руцкой вызвал у Ельцина, было отмечено многими. В одном из интервью с репортерами уже после смерти Ельцина в 2007 году Руцкой говорил о том, какое сильное впечатление на него произвел тот факт, что Ельцин никогда не использовал нецензурные выражения.
1097
Александр Коржаков, интервью с автором, 28 января 2002.
1098
Шевченко В. Повседневная жизнь Кремля при президентах. М.: Молодая гвардия, 2004. С. 126–127.
Анализируя качества, составлявшие самую суть личности Ельцина, мы должны вернуться к тем противоречиям, о которых говорили в начале этой книги. Многие современники считали, что в Ельцине сочетается несочетаемое: он был одновременно слишком откровенным и слишком недоверчивым, слишком дерзким и слишком осторожным. У него часто и круто менялось настроение. Иногда он был полон энергии и сил, а порой — молчалив и замкнут. Все это объяснялось и переменчивостью обстановки, и особенностями характера самого Ельцина.
Он всегда старался держать дистанцию практически со всеми своими профессиональными и политическими соратниками. Судя по всему, этой чертой он был обязан своим уральским родственникам. Житель Бутки, который был знаком с Николаем Ельциным, говорил журналисту: «Борис Николаевич… думает, что если он с кем-нибудь подружится, то не сможет требовать с этого человека. Поэтому он держит всех на расстоянии. Он очень похож на своего отца» [1099] . Беспощадная конкуренция в партийном аппарате усилила эту его черту. В бытность свою первым секретарем Свердловского обкома Ельцин этого не скрывал. Во время охоты на лосей и уток, «на природе он расслаблялся, позволял себе товарищеское обращение. Но дистанцию соблюдал всегда» [1100] . О годах работы в обкоме, а после — в Московском горкоме Ельцин писал: «У „первых“, как правило, нет близких друзей. Возникает какой-то синдром закрытости, осторожность в общении повышается неимоверно. Все это и во мне со временем появилось — закрытость, осторожность в общении с новыми знакомыми» [1101] . Другой человек мог бы в такой ситуации потянуться к родственным душам, а не отгораживаться от них. Не таков был Ельцин: став «первым», он погрузился в почти чеховское одиночество. Это чувство еще более усилилось, когда в период неопределенности и постоянных перемен он возглавил всю Россию.
1099
Taibbi M. Butka: Boris Yeltsin, Revisited // http://exile.ru/105/yeltsin.
1100
Манюхин В. Прыжок назад: о Ельцине и о других. Екатеринбург: Пакрус, 2002. С. 178.
1101
Ельцин Б. Записки президента. С. 270.
Порой Ельцин сближался с некоторыми иностранцами. Одним из таких людей был последний американский посол в СССР и первый посол в России Роберт С. Страусс. 15 лет спустя Страусс в разговоре со мной вспоминал: «Он не любил и не доверял многим людям, но мне доверился». Объяснить это Страусс может только духом товарищества — оба видели друг в друге некую «искру», — а также тем, что они принадлежали к одному поколению, и Страуссу ничего не нужно было от Ельцина [1102] . Другой пример: Ельцин подружился с Гельмутом Колем, ставшим первым иностранным лидером, которому он нанёс визит в 1991 году, и китайским президентом Цзян Цзэминем. Все эти люди были ровесниками Ельцина или чуть старше его (Страусс родился в 1918 году, Коль — в 1930-м, а Цзян — в 1926-м) [1103] .
1102
Роберт С. Страусс, интервью с автором, 9 января 2006.
1103
В «Президентском марафоне» (с. 164) Ельцин писал: «Нам с Колем всегда было психологически легко понять друг друга — мы были похожи по реакциям, по манере общаться. Мы видели мир с одной поколенческой колокольни». Коля, Цзяна и Ширака (р. 1932) Ельцин называл «друзьями» и упоминал, что ему очень нравится говорить по-русски с Цзяном, который в 1950-х годах жил в Москве. О Страуссе в своих мемуарах он не пишет. Отношения же с Франсуа Миттераном (р. 1916), который был президентом Франции до января 1996 года, у Ельцина были весьма прохладными.
С русскими отношения складывались совершенно иначе: дружеские чувства омрачались подозрениями. Примером тому может служить его дружба с Геннадием Бурбулисом (р. 1945), преподавателем из УПИ, который имел на Ельцина большое влияние в начале его президентства. После того ак они познакомились в советском парламенте, Бурбулис был правой рукой Ельцина на российском съезде, руководил избирательной кампанией 1991 года, именно ему Ельцин хотел поручить возглавить президентскую администрацию (это предложение тот неосмотрительно отклонил). Бурбулис посоветовал Ельцину кандидатуру Егора Гайдара, стал первым вице-премьером и госсекретарем. Но, как мы могли видеть, еще до окончания 1992 года отношения между Бурбулисом и Ельциным испортились. Отчуждение возникло и в личных, и в политических отношениях:
«Не скрою, в какой-то момент я начал чувствовать подспудно накопившуюся усталость — одно и то же лицо я ежедневно видел в своем кабинете, на заседаниях и приемах, у себя дома, на даче, на корте, в сауне… Можно и нужно стремиться влиять на президента — для пользы дела, для реализации своих идей. Но только знать меру при этом! Так же просто, как входил Геннадий Бурбулис на любое совещание, он начал входить в меня самого. В личных отношениях наступил какой-то предел. Что ж, это бывает» [1104] .
1104
Ельцин Б. Записки президента. С. 250.
Дольше всего дружеские отношения у Ельцина сохранялись с Александром Коржаковым, его коренастым телохранителем, которого он сделал начальником кремлевской охраны. В первой половине 1990-х годов они не расставались — вместе работали, делили хлеб, занимались спортом и отдыхали. Во время поездки в Республику Саха Ельцин случайно поранил Коржакова подаренным ему ножом. По предложению Ельцина Коржаков сделал надрез на руке Ельцина, и они смешали кровь. Тот же обряд они повторили через несколько лет уже в Москве [1105] . В 1994 году, услышав, что Ельцин боится операции по исправлению искривленной перегородки носа, Коржаков, у которого было то же заболевание, вызвался сделать операцию первым — «в роли подопытного кролика». После Коржакова на операцию решился и Ельцин [1106] . Коржаков получил квартиру в том же доме в Крылатском, на шестом этаже, рядом с квартирой Ельциных, и дачу в «Горках-10», по соседству с ельцинской. Когда в 1994 году дочь Коржакова, Галина, выходила замуж, Ельцин находился в поездке и не смог присутствовать на свадьбе; семья повторила торжество после его возвращения. В 1995 году Коржаков стал крестным отцом четвертого внука Ельцина, Глеба Дьяченко.
1105
Детали из интервью А. Коржакова. Поездка в Саху состоялась в декабре 1990 года, когда Ельцин все еще возглавлял парламент.
1106
Коржаков А. Борис Ельцин. С. 391.
В «Записках президента», опубликованных в 1994 году, Ельцин писал, что работа Коржакова «заставляет его круглые сутки быть рядом со мной» [1107] . Завоевать доверие президента Коржакову удалось благодаря своей уникальной совместимости с ним. Они были товарищами, отношения между которыми строились на симпатии и доверии. Оба были выходцами из низов (Коржаков родился в 1950 году в семье московского рабочего и до семи лет жил в гнилом бараке), хотя Ельцин был более образованным человеком. Товарищество, политическое и неполитическое, в Советском Союзе возникало преимущественно между мужчинами, так было еще со времен большевиков, и именно такие отношения сложились между Ельциным и Коржаковым [1108] . Для Ельцина Коржаков был и собутыльником, и доверенным лицом, готовым всегда подставить надежное плечо. В своей книге Ельцин вспоминал, как во времена опалы ездил на дачу к Коржакову: «В доме мы не помещались, ставили палатку рядом, удили рыбу, купались в речке». Став президентом, Ельцин не утратил доверия к Коржакову: «И сегодня Коржаков никогда не расстается со мной, а в поездках даже и ночью, когда не спится, сидим вдвоем. Очень порядочный, умный, сильный и мужественный человек, хотя внешне кажется очень простым» [1109] . Несмотря на то что Наина Иосифовна всегда относилась к Коржакову с некоторым сомнением, она считала его «почти что членом [их] семьи». Однажды за обедом она спросила у жены Коржакова, Ирины, не делится ли он с ней тем, что слышит в их доме. Ирина ответила, что они любят Ельциных так сильно, что унесут их секреты с собой в могилу, и то же самое повторил сам Коржаков [1110] .
1107
Ельцин Б. Записки президента. С. 9.
1108
О мужской составляющей товарищества много написано в исследованиях советской пропаганды, литературы и искусства. См.: Borenstein E. Men without Women: Masculinity and Revolution in Russian Fiction, 1917–1929. Durham: Duke University Press, 2000.
1109
Ельцин Б. Записки президента. С. 198–199.
1110
Беседа с Наиной Ельциной во время моего третьего интервью с Борисом Ельциным, 12 сентября 2002.