Ельцын в Аду
Шрифт:
– Мы хотели служить Отечеству и науке!
– хором возразили обиженные ученые.
– Что это за Родина, которая тебя и твою семью гноит в лагере без вины?! Мы вон с товарищем Лениным боролись против собственной страны в Первой мировой! Даже деньги от немцев на революцию брали! Не боялись ни расстрела, ни обвинений в предательстве! А вы?! Трусы вы все и легковерные придурки!
– Мы за свои семьи боялись!
– Вы прекрасно знали, что родственники осужденных все равно пострадают! Брали бы с меня пример — я своей семьей пожертвовал ради достижения своей цели — захвата и сохранения власти! А вы за жизни свои цеплялись!
– Мы о Родине заботились, чтобы она получила первоклассную военную технику!
– О своем благе вы заботились! О том, чтобы стать академиками, иметь свои КБ, персональные авто и самолеты! А насчет качества техники... Вы постоянно интриговали друг против друга, чтобы в производство взяли именно ваши изделия, хотя знали частенько, что продукция конкурента куда лучше! Вот что стояло за вашими «научными спорами»!
– Ты не смеешь так говорить о гордости советской науки!
– не выдержал ЕБН.
– Чья бы корова мычала! Я многих из них сажал, но кормил исправно, большинство выпустил, наградил, создал рабочие и бытовые условия куда лучше, чем у обычных граждан СССР. В результате добился такого научно-технического прогресса, что в науке и оборонной отрасли мы догнали США! А за твои девять лет правления двести тысяч ученых убежали из России — ты их голодом заморил и работы лишил! Наука и оборонка при тебе приказали долго жить!
Ельцина начало крючить...
– Не могу я с этим гадом без мук общаться!
– пожаловался он своему гиду.
– Пойдем в следующую зону, куда ни Гитлеру, ни Джугашвили, ни даже мне хода нет... Я туда смогу попасть только вместе с тобой — а очень хочется там побывать, - Фридрих в первый раз в завуалированном виде снизошел до просьбы.
– Айда!
– согласился экс-гарант. Его съедало любопытство: что же это за место такое, куда даже Ницше может пройти только по блату...
Зона пятая. Чистилище
Любопытство экс-президентской души сменилось страшным удивлением и отвращением, когда Ельцин и Ницше попали в столь желанное для философа место. Это был клочок глинистой почвы с одинокой осиной, торчащей посередине и напоминающей древнеримский крест для преступника. Весь в ямах, участок выглядел неприглядно: как испещренная оспинами рожа прокаженного со стрелой во лбу. Осина непрерывно и как-то очень болезненно дрожала — и листочками, что в общем-то обычно для этого вида дерева, и всем стволом, что выглядело весьма странным. На вершине древа висела табличка с надписью «И Богу свечка, и черту кочерга». Под осиной бился в конвульсиях явный самоубийца: с разорванной веревкой на шее и с внутренностями, выпавшими от удара об землю.
Что это?
– чуть ли не пролепетал вообще-то весьма бойкий на язык ЕБН.
Акелдама, - неожиданно ответил конвульсирующий кандидат в мертвецы.
Да неужто?!
– восхитился ни с того ни с сего Фридрих.
– То самое легендарное поле горшечника?
А что значит — Акелдама?
– не удержался от вопроса Ельцин.
В этом страшном магическом названии сокрыта игра слов на древних языках!
– пустился в пространное объяснение эрудит Ницше.
– Арамейские и схожие с ними по звучанию древнееврейские термины «дама» - «кровь», «доме» - «цена, стоимость», «акал» - «пища», «хакал» - «поле», сливаясь в причудливые комбинации, породили фразы — близнецы: «хакал дама» - всем известное «поле крови» и «акал доме» - «стоимость пищи, компенсация». Оба этих словосочетания превратились в одно название — Акелдама. Видимый его смысл - «поле крови», глубинный - «возмещение за искупительную жертву»... За принесенного людьми в жертву Богу-Отцу Бога-Сына...
Некоторые историки полагают, будто Иуда Искариот купил себе это поле около старого погоста близ Иерусалима. На самом деле кладбище образовалось здесь после того, как сей участок земли обрел всемирную известность: жрецы просто не могли использовать его для других целей. Он находился на юго- востоке долины Гионской, на юге от холма Сион, за городскими стенами, первоначально назывался землею горшечника, так как тут копали особую глину, годную для горшечного производства. Гончары античности, как и кузнецы, считались колдунами, а их земельные участки — зачарованными. Служила местом погребения Акелдама очень долго. Еще в VII столетии здесь хоронили армянских христиан, живших в Иерусалиме. В Средние века верили, будто земля, взятая с этого поля, владела особенным свойством разлагать тела покойников за несколько дней, поэтому отсюда вывозились целые корабли почвы для кладбищ города Пизы в Италии. До конца XIX века в Акелдаме стояло каменное полуразрушенное здание с дугообразною кровлею, глубоко вросшее в землю, но без всякого выхода. Якобы это и была та самая усыпальница «для погребения странников», задуманная служителями Храма. Если верить преданию, именно на этом кусочке земли под Иерусалимом (ныне он внутри города) самый страшный предатель в истории планеты нашел свой злосчастный конец и здесь же был первым похоронен...
Как много, оказывается, ты обо мне знаешь, враг церкви Христовой!
– умирающий вдруг встал, вправил свои внутренности в живот, рана на котором мгновенно затянулась — как и странгуляционная полоса на шее. Полутруп преобразился в рыжеволосого бородатого взлохмаченного старика с огромными глазами. На его исполненную небесного света фигуру в белоснежном хитоне было невозможно смотреть. Впрочем, на сияющем фоне выделялись два черных пятна: губы и середина лба.
Ты — Иуда Искариот?!
– ужаснулся экс-президент своей догадке.
Ты сказал, тезка, - ответил архипредатель древней фразой — формулой, подтверждавшей правоту собеседника.
А почему от тебя исходит райское сияние?
Потому что я — один из Двенадцати апостолов Христа и пребываю подле Него в Чертогах Небесных...
Но ведь ты предал Спасителя!
Верно. И потому я частенько спускаюсь в преисподнюю, дабы получить воздаяние за свой великий грех, очиститься муками…
Во какая загогулина! Ничего не понимаю!
– затряс призрачной седой гривой Борис Николаевич. Душенька Фридриха тем временем аж приплясывала от нетерпеливого любопытства.
Ладно, я вам постараюсь объяснить свою тайну, - снизошел до них двенадцатый апостол.
– Помните предупреждение — обещание Иисуса нам, Своим ученикам? «... Потерявший душу свою ради Меня сбережет ее». Ради кого я потерял душу? Ради Христа — а значит, сберег ее!
Обо мне в том числе сказал Учитель: «И будете ненавидимы всеми за имя Мое; претерпевший же до конца спасется». Первая часть пророчества исполнилась: все христиане ненавидят меня - предателя. Но сбылась и вторая часть: Бог-Сын дал команду Цутэлю - херувиму с огненным мечом, охранявшему вход в рай (пока его не сменил Петр), впустить туда душу Иуды, прозванного Искариотом!
Не может быть!
– ахнул Ельцин.
Может! Ведь Христос дважды обещал мне, что в числе Двенадцати я буду сидеть на троне и судить колена Израиля в Царстве Небесном! Причем во второй раз это случилось на Тайной Вечере, после моего сговора с первосвященниками — и Он ведь знал о том, что я предал Его! Значит, понимал истинные мои мотивы — и не осудил!
А почему тогда Вы покончили с собой? И почему сведения о Вашей гибели так противоречивы?
– Ницше перевел инициативу в беседе на себя.