Ельцын в Аду
Шрифт:
– А как сюда кости бросил (попал)? И откуда?
– Да из земной зоны. За месяц до того, как мне звонок (освобождение) должен был выйти, двух фуфлыжников (нарушивших слово) у нас на отряде глушанули. А кум (начальник оперчасти) мне этот двойной мокряк и пришил. Раскрутили меня и на крытку кинули. Там я с одним авторитетом поспорил: что вкусней – омлет или яичница-глазунья? Не сошлись во мнениях, он на меня кинулся – и я его отоварил (избил). Он заточил весло (ложку) и на другой день на меня попер. Пока махались, он мне глаз выставил, а я ему пику засунул (ножом ударил). Ну и стал по мокрухе взаправду чалиться. А потом меня его корефаны с мойками (бритвами) в клешнях замочили... А ты за что сидел?
– Банк набздым поставили (вдвоем ограбили), кассу ломанули...
– А слам (добычу) большой взяли?
– Да по сто лимонов (миллионов) баксов на рыло. А тут хлоп — опера нас приняли. Пришлось договариваться-делиться. Обчистили они нас, да еще пришлось кое-кого из поделов сдать... Те мне киллеров и подослали...
– Так ты что — банкир?! А я думал, ты за гоп-стоп зону топчешь...
– А какая разница?
– ухмыльнулся бывший финансист.
– Взять кредит — лучший способ кинуть на бабки легально! Теперь на соседних шконках кемарить будем...
Ельцин и Ницше проследовали дальше и услышали еще несколько откровений.
– Вызвал меня начальник «на ковер» - и так вздрючил, у меня аж матка опустилась!
– Как может у мужчины быть женский детородный орган?!
– ахнул Ницше.
– Значит, его так часто дрючили, что появилась!
– прокомментировал дэпан.
– Такова судьба чиновника ельцинской (да и не только его) России! Все стоят раком, а вышестоящие начальники их дерут! Все бюрократы – глиномесы (активные гомосексуалисты)! И одновременно манечки (пассивные)!
– А народ?
– возмутился за своих избирателей ЕБН.
– А россияне всем своим паханам позволяют себя кернить, а сами гусю шею ломают (дают совершить с собой половой акт, занимаясь при этом онанизмом).
– ...Сечешь, брателло, святые-то тоже шантажом балуются!
– Фуфло гонишь!
– В натуре корешам никогда дуру не гнал (не врал)!
– Обоснуй (поясни, докажи)!
– Пришел к одному старцу за прорицанием о будущем, а он меня на бабки попытался поставить!
– Эт как?
– Говорит: я ничего не возьму за рассказ о будущем, но ты построишь церковь для нашего монастыря, чтобы я умолчал о твоем прошлом.
– И ты че?
– Ну, я ж все-таки депутат был! Выбил лавэ у государства, построил церквушку. Думал, от ада отмажусь... Не прокатило... Но компру на меня тот старец и вправду не запустил.
– Какой ужас!
– долетел голос из соседней зоны.
– Люди, с которыми рядом срать садиться нельзя, сидят в Госдуме!
Тут Ельцин отвлекся на заинтересовавший его разговор.
– А что матерно и постоянно ругал мэра, губернатора и президента, так ведь не при Советской власти живем! Теперь свобода слова — какими словами желаю, такими и обкладываю. Во всем остальном был неправ, а уж это — извините, - объяснял свое политическое кредо черту-следователю какой-то диссидент.
– За то, что на меня пасть разевал, я тебе ее порву, моргалы выколю!
– пригрозил ему ЕБН для острастки.
– Шнифт (глаз) на жопу натяну!
– Это же анатомически невозможно!
– попытался опровергнуть своего подопечного лже-Виргилий.
– Для президента России все возможно!
– К вопросу о невероятном. Говорят, в твоей стране есть настоящее чудо: танцующие телки. Никогда не видел, чтобы коровы занимались искусством Терпсихоры! Наверное, изумительное зрелище?
– Когда телки танцуют — да; коровы — нет!
– пояснил ему адский сиделец в малиновом пиджаке с толстой цепурой на шее.
– Зуб даю!
– А Вы — кто?
– поинтересовался вежливый немец.
– Что, сами не видите?
– раздался голос Пушкина.
– Один из героев моей поэмы «Руслан и Людмила»!
– А кто конкретно?
– начал размышлять вслух выдающийся знаток литературы.
– Не Руслан и уж, конечно, не Черномор... Рогдай? Ратмир?
– Не угадали! Я о нем так написал: «Златая цепь на дубе том...» - захохотал поэт.
– Ну, Пушкин, я тебя урою!
– пообещал обозленный бандит.
– Куда ты на хрен из твоего заколдованного круга денешься!
– Я тебя Дантесу закажу!
– Ишь ты — историю знает!
– удивился Александр Сергеевич.
– Выходит, не такой уж дуб!
– А как Вы сюда попали?
– Ницше отвлек нового русского от своего собрата по перу.
– Принял на грудь в кабаке. Залез в свой «мерин», дал по газам. Скоростенка так себе — где-то под двести. Врубил музон, ансамбля... бля...анспб... бля, типа группа запела:
«Еще чуть-чуть — и прямо в рай,
Ведь жизнь удалась!»
Ништяк! Алмазно! Балдел по-черному (очень хорошо)!
Вдруг врезаюсь в каких-то козлов на «Жопорожце» - и вместо рая я в аду!! Разве справедливо! За что мне сразу вышкарь-то (приговор к высшей мере)?! Я ведь только-только такую маклю придумал! Сечешь, бизнес на женах! Покупаешь своей благоверной дорогое авто, страхуешь обеих — типа и тачку, и телку. Обучаешь вождению кропаль (немного) - и в свободный полет по российским дорогам! Очень скоро трандец и той, и той – потому что дорогам песец наступил еще раньше! Только успевай получать бабки за двойную страховку! Затраты — пустяк: лишь на покупку телке прав и на похороны. А кайф тройной: меняешь старых жену и авто, когда хочешь, и тещам горе доставляешь!
– Клевый расклад (информация о преступлении), - оценил бывший кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС.
– Как тебя зовут, бродяга?
Новый русский оказался исключительно наглым и невежественным - своего бывшего президента не узнал и начал выступать:
– Меня не зовут, я сам прихожу! И я всех знаю, и меня все боятся!
– «Эта шта... такое?!» Как твоя погремуха?
– в своей медвежьей манере зарычал ЕБН.
– Чего?
– не понял его гид.
– Ну, погонялово...
– Это что, кнут такой?
– продолжал тупить философ.