Ельцын в Аду
Шрифт:
У пахана появился прекрасный повод в очередной раз изобразить картину «Явление Ельцина народу»: и эффектно заявить о своих правах, и погасить конфликт, и защитить своего проводника по инферно.
– Начальник, руби дверь – пальцы не пролазят!
– заорал он дурным голосом, изобразив своими ручищами немыслимых размеров распальцовку. Дэпан от него шарахнулся: не ожидал подобного поведения от своего «некрестника». Шагнув через проход, Трехпалый рухнул на пол, продолжая орать, как заправский рецидивист:
– Моя хата! Родной пол, родные стены! Сюда навек кости брошу!
И тут же вскочил.
Желаемого он добился: все – кто с ужасом, кто с почтением, кто с недоверием – уставились на новоприбывшего, громогласно объявившего о своем намерении править зоной.
– Здорово!
– гаркнул главшпан.
– Чо вы тут замутили с моей шестеркой?
Фридрих болезненно поморщился. Кто-то пояснил:
– Блудняка в стойло ставим (указываем никчемному зэку его место, перевел дэпан).
– «Исправить!» - рявкнул медведем снова разозлившийся Ельцин.
– Мы вам не бакланы у бановского шалмана (хулиганы у вокзальной пивной)!
– Спокуха, адограждане заключенные!
– вмешался инфернальный лягавый.
– Это пассажир с экватора (простак, ничего не знающий о тюрьме). Но за него дает мазу очень уважаемый человек — ваш пахан...
– Волей клянусь!
– просипел Ельцин, не желающий ботать по фене, однако не могущий изъясняться по-другому.
– Федя — достойный арестант! Хоть и букварь (новичок)! Перед мусорами не кланяется, с петухами никогда не кантовался, корешей не закладывал, книг наизусть знает множество и треплется нехило...
Самая гнусная характеристика в моей жизни, опечалился Ницше.
Зэки довольно загудели: сиделец, знающий литературу и умеющий хорошо болтать, ценится если не на вес золота, то уж чая или табака — точно!
– Ну, если сам Трехпалый рекомендует.. Как твоя погремуха, брателло?
– Философ, - ответил за него новоявленный вожак.
Вот так дело жизни стало кличкой. Обидно! — еще сильнее расстроился Фридрих.
– Слышь, бес!
– попросил эрзац-Данте своего искусителя.
– Ты Феде растолкуй понятия, чтоб он в моей зоне косяк не упорол (серьезной ошибки не сделал). И объясни попроще, на ясном для него языке, а то он не врубится!
Ницше хотел было впасть в совсем уж глубокую обиду, но дэпан не дал ему на это времени, начав свой урок жизни в ельцинской инфернальной России:
– Общаясь с зэками, забудь обращение на «вы». И сам никогда не кричи урке: «Ты мне не тычь!» Он ответит: «Я тебя еще не тыкал», имея в виду гомосексуальный акт.
Заходя в хату, поприветствуй всех. Только не каждого за руку и не растерянно: «Здравствуйте». А нормально, уверенно: «Здорово!» Не добавляй «братва» или «мужики» - в камере могут находиться блатные, пидоры.
Нары и шконки часто заняты: число обитателей не всегда соответствует количеству спальных мест. Не топчись растерянно в дверях. Пройди вперед, присядь за стол или с краю нар. Баул не ставь на стол или шконку, лучше у ног.
Уронил на пол вещь — смотри по обстоятельствам. Ладно, если пачку курева на чистое место. Пошути, типа, «упало на газету» и подними. Но если подберешь сигарету у параши и сунешь ее в рот, уедешь в петушатник, то бишь к голубым.
– Какие баулы и вещи в инферно?
– удивился Ницше.
– Ворованные, как и все в России!
– пояснил дэпан.
– Конечно, фантомные. Ладно, двигаем дальше.
Свободную шконку желательно занять подальше от параши. Не удивляйся, когда вместо имени спросят: «Ты за что?» или: «По какой статье?» Обитателям важно знать, с кем придется чалиться. Вдруг с педофилом. Назови номер статьи, но никаких подробностей о самой делюге. Дальше тебя расспрашивать нельзя. Если начнут — значит, перед тобой либо стукач, либо дурак...
Тут оба собеседника отвлеклись на обычный для пекла и ельцинской правоохранительной системы эпизод. Из служебного кабинета рядом с Индией раздались звуки ударов и крик: «А-а-а, хоть убейте, суки, ничего не скажу!..» Секунд через двадцать тот же голос заверещал: «У-у-у, все скажу, только не бейте!» Чертов опер пообещал допрашиваемому мужику «порвать зад на британский флаг». Ницше попытался вспомнить, как выглядит государственный символ Соединенного королевства, и представить, как арестант будет ходить с подобным украшением пониже спины, однако даже его изощренная фантазия дала слабину...
Тут же послышался еще один диалог.
– Что ж ты гонишь лажу, будто не знал, что это — смертный грех?
– А ты всегда говорил правду?
Бес-следак завизжал:
– Ты меня что, на порожняке поймал, за фуфло спросить хочешь?
Сразу последовал молниеносный ответ:
– С ментов и пидоров не спрашивают.
Дэпан взъярился:
– Ну, я этому черту покажу! Этот дурак доволен! Опытный бес порвал бы зэка за подобное сравнение...
Издевательства бывалого арестанта над простофилей — допросчиком тем временем усилились...
– Где мой адвокат?
Лягавый засипел от ярости:
– Какой на хрен адвокат в аду?
– Ну там ангел-хранитель или святой, в чью честь я назван...
– Не будет тебе защитника! Реально в России они только у богатых бывают, а сейчас у тебя в кармане блоха на аркане! Колись, падла, а то я тебя...
– Ты у меня только минет можешь! И вообще — заткнись!
– Ты мне не тычь!
– Я тебе еще не тыкал!
– Вот, я только что про эту подколку рассказал, - напомнил Фридриху его ментор.
– Сотруднику я рога обломаю, чтобы впредь с арестантами разговаривал правильно...
– А почему Вы не урезоните зэка?
– Пусть болтает! Отрицалы сами себе хуже делают, когда хорохорятся! Однако продолжим. В камере могут попросить закурить или поделиться чаем...
– Откуда им взяться в инферно?!
– Реально их нет, они остались в твоих воспоминаниях... Как и вещи, кстати...
– Но это — приятные воспоминания! Где их взять в аду?!
– Не перебивай! Почти за любого покойника кто-то молится, ставит свечки, поминает добрым словом... По-здешнему: греет зону. В такие минуты на душу снисходит благодать. Ее не хватает на освобождение из пекла или избавление от мук, но немного счастья она приносит: воспоминания о любви, еде, питье... Ими можно делиться. Так вот, о куреве и чае. Если их попросят, не ври, что нет, но и не отдавай все. Угости сигареткой. Если есть чай, скажи: «Давай заварим!» После того как неспешно расположитесь, отсыпь на бумажку примерно большую ложку с горкой.