Ельцын в Аду
Шрифт:
– Товарищ Сталин, я же не говорю, что совсем не достиг результатов! Удалось переманить оттуда группу полуграфоманов, кропавших свои труды в стиле «социалистического реализма»: обещал дать им возможность читать их опусы вслух перед массовой аудиторией в качестве измывательства и истязания для слушающих!
– Вот-вот, пусть помучаются! Власик, ко мне посетители?
– Так точно, товарищ Сталин!
– Почему же не докладываешь?! Проинструктируй их – и ко мне!
К новоприбывшим подошел толстый генерал, в два раза перещеголявший двуличного римского божка Януса. У него на одной голове было сразу четыре лица, характеризовавших его главные качества: пройдоха, обжора, пьяница и бабник.
– Товарищ Сталин болезненно реагирует, когда к нему тихо подходят! Шагайте крепким шагом, не смущайтесь, не тянитесь. А то он говорит: «Что ты передо мной бравым солдатом Швейком вытягиваешься?» Говорить коротко, точно, по делу! Ясно? А теперь представьтесь!
– Гениальный философ, «первый имморалист» Фридрих Ницше!
– Экс-президент России Борис Николаевич Ельцин!
Власик явно испытал почти невозможное для пекла чувство – искренне обрадовался.
– Товарищ Сталин, к нам доставили арестованного агента мирового империализма Бориса Ельцина!
Вождь жутким взглядом посмотрел на разрушителя Советского Союза. Кто-то сказал про Джугашвили: «Он на чувстве страха играл лучше, чем Паганини на скрипке». Перед «дядюшкой Джо» отводили глаза даже Черчилль и Рузвельт. Ни Ельцин, ни Ницше даже призрачными бровями не повели, глядя на самого кровавого диктатора всех времен и народов с отчаянной наглостью.
– Смотри, какой спесивый!
– оценил Вождь ЕБН (философа он пока демонстративно не замечал).
– Знаешь, что мы с тобой за разрушение великой России сделаем?!
– Я Россию спас!
– Да ну? Ну-ка, Молотовошвили, - шутливо обратился он к плотного вида душе в пенсне, - напомни, как мы территорию нашей Родины увеличивали...
– Осуществляли, как ее называли на Западе, советскую политику «салями»: отрезали от Европы по кусочку и прилепляли к СССР?
– вмешался Ницше, которого грозный коммунистический лидер запугать не сумел.
– «Салями»? А что, остроумно!
– улыбнулся Иосиф Виссарионович, понимавший толк в юморе и шутках.
– Давай, Вячеслав!
– Товарищ Сталин, - начал докладывать Молотов, слегка заикаясь, - я на всю жизнь запомнил Ваши слова: «Хорошо, что русские цари н-навоевали нам столько земли. И нам т-теперь легче с капитализмом бороться». Исходя из Ваших указаний, «свою задачу как м-министр иностранных дел я видел в том, чтобы как можно больше расширить пределы нашего Отечества. И кажется, мы с Вами неплохо справились с этой з-задачей...
Коммунисты и народы прибалтийских государств в-высказались за присоединение к Советскому Союзу. Их б-буржуазные лидеры приехали в Москву для переговоров, но подписать присоединение к СССР отказывались. Что нам было делать? Я в-выполнял очень твердый курс. Министр иностранных дел Латвии приехал к нам в 1939 году, я ему сказал: «Обратно вы уж не вернетесь, пока не п-подпишете присоединение к нам». Из Эстонии к нам п-приехал военный министр... Мы ему то же сказали. На эту к-крайность мы должны были пойти. И выполнили, по-моему, н-неплохо.
Нас очень волновал п-польский вопрос. И мы с-своего добились, хотя нас всячески старались ущемить, навязать Польше буржуазное правительство, которое, естественно, было бы агентом империализма. Но мы – товарищ Сталин и я за ним – держались такой линии, чтоб у себя на г-границе иметь независимую, но не враждебную нам Польшу. На переговорах и раньше споры шли о г-границах, «линии Керзона», линии «Риббентроп – Молотов». Товарищ Сталин с-сказал: «Назовите, как хотите! Но наша граница пройдет так!» Черчилль в-возразил: «Но Львов никогда не был русским городом!» - «А Варшава была», - спокойно ответил т-товарищ Сталин.
Узнали мы, что Бевин, английский министр иностранных дел, н-неравнодушен к картине Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Ну и мы перед одним из з-заседаний министров иностранных дел великих держав сделали ему сюрприз: привезли из Третьяковки эту картину и п-повесили перед входом в комнату заседаний. Бевин остановился и долго с-смотрел на картину. Потом сказал: «Удивительно! Ни одного п-порядочного человека!»
Товарищ Сталин иной раз в узком кругу в-вытаскивал из кармана письмо запорожцев турецкому султану – носил с собой несколько лет - и приговаривал:
«Е..ли мы эту Англию!». Все с-смеялись, конечно.
Но он п-придавал большое значение нашей дипломатии».
– Очень своеобразная дипломатия, - высказывание Ницше было, как всегда, двусмысленным.
– «Польский вопрос» - это катыньский расстрел?
– гневно вопросил Ельцин.
– И захват восточной части этой страны в 1939 году?
– Ух как мы знаем историю!
– осклабился Генсек.
– Да вот только однобоко. В 1920 году поляки первыми на нас напали, вдобавок заморили голодом около ста тысяч красноармейцев, попавших к ним в плен после битвы под Варшавой. А в 1938 году Польша вместе с Германией поделили между собой Чехословакию. Черчилль, как ты обозвал ее за это?
– «Польша» - гиена Европы».
– Но в 1919 году большевики первыми пытались напасть на только что освободившуюся Польшу с территории Украины!
– возразил Ницше, имевший польские корни и неплохо знавший историю этой страны.
– Пилсудский поддерживал антисоветчиков и националистов, а во время Первой мировой войны создал целую армию, воевавшую на стороне Австро-Венгрии и Германии против нас, - не уступал «кремлевский тигр».
– Но Россия ведь оккупировала Польшу!
– А они в Смутное время Москву захватили! И чего вообще к этой катыньской истории цепляются?
– Да вы всех военнопленных, взятых во время захвата части Польши в 1939 году, расстреляли...
– Чушь! Кто ж тогда воевал против немцев в составе Польской народной армии? Я дал приказ шлепнуть офицеров и охранников, участвовавших в уничтожении советских военнопленных, ну еще классово враждебных элементов... Всего-то 14 тысяч ликвидировали... Под Волынью на Украине поляки убили 100 тысяч украинцев, те в свою очередь кокнули 200 тысяч поляков и евреев. Литовцы в деревне Понеры прикончили тоже 100 тысяч поляков и евреев. Несколько Катыней! Однако говорят только о нашем относительно скромном геноциде. Явная предвзятость! А почему молчат о зверствах поляков над евреями? Совершенных уже при Советской власти! В 1947 году произошли погромы в Люблинском, Кельнском воеводствах, Кракове и других местах. Были варварски растерзаны населением свыше тысячи евреев, вернувшихся в родные места из СССР, куда они успели убежать от фашистов. Убивали, кстати, и польских православных граждан! А ведь хлебнувшие гитлеровского террора поляки, казалось бы, доллжны были умилосердиться! В результате в 1945-1955 годах из Польши эмигрировали 200 тысяч евреев! Эй, министр общественной безопасности ПНР товарищ Радкевич, что ты ответил, когда Центральный комитет польских евреев потребовал от тебя расследования и наказания погромщиков?