Ельцын в Аду
Шрифт:
– А вот я, - отозвался еще один писатель, Леонид Андреев, - Ленина не видел, однако писал не только о нем, но и — пророчески!
– о Сталине. «Ты суров, Ленин, ты даже страшен... Или ты не один? Или ты только предтеча? Кто же еще идет за тобою? Кто он, столь страшный, что бледнеет от ужаса даже твое дымное и бурое лицо?.. Густится мрак, клубятся свирепые тучи, разъяренные вихрем, и в их дымных завитках я вижу новый и страшный образ: царской короны на царской огромной голове. Кто этот страшный царь? Он худ и злобен — не Царь-Голод ли это? Он весь в огне и крови...»
Пожар этой дискуссии погасило новое явление Карацупы, который обратился к имевшемуся в наличии товарищу Сталину и всеслышащему, но отсутствующему Ильичу.
– Я этого Сатану-самозванца, как меня партия научила, послал к е...ой матери, а он хохочет и просит уточнить. Дескать, в физиологическом смысле все матери, что родились на земле, именно такие; их миллиарды, за исключением немногих, которых осеменяли искусственно. К какой именно из них он должен идти?
Душа Ленина сохранила свою гениальность, как и легендарную находчивость, и быстроту реакции даже в пекле – и ответ последовал сразу:
– Порекомендуйте ему отправиться к Божьей матери!
Карацупа испарился – и вернулся донельзя довольный:
– Он зашипел от злости – и исчез!
Впрочем, довольство тут же сменилось на полковничьем лице испугом – Дьявол возник в кабинете Сталина.
– Осатанели, исчадия ада! Возомнили о себе! Забыли, кто тут хозяин?!
– Это ты забыл!
– прошипел Иосиф Виссарионович.
– Ты – хозяин, а я – Хозяин! Так меня и там звали, и тут зовут! Понял разницу?!
«Князь тьмы» затрясся в злобных конвульсиях:
– Да я вас, да я...
– И что Вы с нами намерены такого ужасного сотворить, батенька?
– в Кремль на броневичке въехал Ильич. Под мышкой у него была намертво вклеена синяя тетрадь, а к голове словно прибита кепка. Результат усилий все тех же писак и анекдотчиков, с которыми мечтал разобраться Сталин, понял ЕБН.
– Что, товарищ Сатана, - спросил Ленин как-то, по обыкновению, наружно насмешливо, но с худо скрытой тревогой и в то же время с издевкой, - «как идет следствие? Скоро ли Вы отдадите распоряжение об аресте нас грешных?.. По старой дружбе предупредите заранее, чтобы мы велели присным заготовить провизию для передачи нам, когда Вы найдете нужным ввергнуть нас в узилище...» И поторопитесь, а то, честно говоря, Вы меня от очень серьезной работы отвлекли...
От такой наглости лукавый взбеленился еще больше – но самообладание себе вернул и уже не бился в истерике. В свою очередь, он прибег к иронии:
– Чем это ты таким важным занят? Готовишь трактат о Конце Света?
– Это что – доклад о деятельности Чубайса?
– не преминул отпустить шуточку Ницше, но на него никто не обратил внимания – настолько накалилась атмосфера в и без того раскаленном пекле.
Обычно, говоря или споря, Ленин как бы приседал, делал большой шаг назад, одновременно запуская большие пальцы за борт жилетки около подмышек и держа руки сжатыми в кулаки. Прихлопывая правой ногой, он делал затем небольшой быстрый шаг вперед и, продолжая держать большие пальцы за бортами жилетки, распускал кулаки, так что ладони с четырьмя пальцами как бы напоминали растопыренные рыбьи плавники. Такие телодвижения он проделал и на сей раз, общаясь с лукавым.
– У меня к Вам две просьбы...
– начал было Ильич, но Повелитель мух его перебил:
– С какой стати я должен их исполнять?
– Это будет более выгодно для Вас, чем для нас...
– Выкладывай!
– Сделайте так, чтобы наши дальнейшие переговоры могли слышать только те, кто находится в этом кабинете. Незачем смущать умы советских граждан – да и прочих — ненужной и непонятной им информацией о спорах в верхах... то бишь в низах...
– Разумно! Исполнено! Вторая твоя просьба?
– Не тыкайте мне, пожалуйста, я с Вами на брудершафт не пил!
– Ну, ты нахал!
– не то восхитился, не то возмутился Дьявол.
– Я все-таки придумаю для тебя и твоей со Сталиным шатии-братии какую-нибудь грандиозную пакость...
– Вы тем самым больше навредите себе, чем нам...
– Ну и пусть! У меня с вами, большевиками, разная анатомия: вам все по плечу, а мне все по хрену!
Такой отпор подействовал на Ленина. Он попытался похлопать Сатану по плечам, полуобнять, хихикая и все время повторяя «дорогой мой» и уверяя «князя тьмы», что, увлеченный спором, самой темой его, забылся и что эти выражения ни в коей мере не должно принимать как желание оскорбить уважаемого собеседника. Скандал прекратился, превратившись в интервью, в котором владыка преисподней играл роль журналиста.
– Что ты меня «батенькой» зовешь?
– Вы же не будете отрицать утверждений буржуазно-религиозной пропаганды, что мы, большевики, - «дьяволово семя»? Таким образом, Вы – если не наш физиологический, то уж точно духовный отец!
Люцифер опешил:
– Ну, если вопрос рассматривать с такой точки зрения... А почему ты препятствуешь тому, чтобы адозаключенные вашей зоны мне поклонились?
Ильич обрушился на Сатану со своим обычным арсеналом, постепенно опять переходя на завуалированные оскорбления:
– «Я не понимаю людей», простите, в данном случае падших ангелов, - резко напал он на пришипившегося Дьявола, соскочив с броневика и по своему обыкновению начав ходить взад и вперед по комнате, - «совершенно не понимаю, как умный» злой дух, - «а я надеюсь, имею честь говорить с таковым, - может лелеять мечты и не только мечты, а и рисковать и работать во имя немедленного» признания себя царем инферно сотнями миллионов атеистически и антимонархически настроенных душ. «Какие у Вас обоснования?
– резко, остановившись перед Сатаной, в упор поставил он свой вопрос.
– А?... но только не разводите мне утопий, - это, мил человек», то бишь, немил демон, «ни к чему... Ну, я слушаю, с глубоким (подчеркнул он) интересом...»
– Я - хозяин ада, и все здесь должны пасть передо мной ниц и поцеловать под хвост! Вот сюда!
– и Люцифер, повернувшись ко всем задом, показал, куда именно.
– Ха-ха-ха!
– злобно рассмеялся Ленин, заранее торжествуя легкую победу.
– «Слыхали мы все это, господин мой хороший в сапогах, слыхали и не раз... Все это праздные измышления «скорбных разумом невтонов», или, вернее, ... маниловщина с ее мостами, лавками и прочими побрякушками... голая и вредная утопия... Неужели Вы не понимаете, что ставка на немедленное» Ваше признание повелителем преисподней гражданами Второго Советского Союза «не выдерживает даже самой поверхностной критики?! Неужели Вы не понимаете, что при современном соотношении общественных сил, при слабом развитии во всем мире, а не то, что в нашей заскорузлой «Рассее»-матушке, господин мой хороший, а именно и точно при слабом развитии во всем» аду атеизма «нас отделяют от момента» Вашего, так сказать, воцарения в нашей зоне «сотни, если не тысячи лет, но сотни-то во всяком случае... Надо обладать поистине гениальным узколобием, чтобы верить в немедленный», грубо выражаясь, дьяволизм... «Ха-ха-ха! Где там! Нам вынь да положи вот сию же минуту!»