Элемента.М
Шрифт:
Дэн вылез из-под одеяла, но не торопился уходить – так и сидел у Евы в ногах на кровати, даже когда приходила Губастая с градусником, даже когда заходил дежурный врач. Даже когда над деревней стало подниматься холодное зимнее солнце он все рассказывал ей про своё тайно существующее закрытое для посторонних сообщество красивых и одаренных уникальными способностями людей, к которым Ева нежданно-негаданно примкнула.
- Скажи, а почему я сначала не могла даже тапочки поднять, а потом и собаку обнимала и ягоду ела, и даже чувствовала ее вкус при этом.
– Я, конечно, не уверен, но мне кажется, что дело в вере. Ты поверила, и у тебя стало получаться больше.
– сказал Дэн.
– Я поверила и стала увереннее. Даже не задумывалась раньше о том, что это однокоренные слова! Вера и уверенность!
– поразилась Ева, - Слушай, а третий глаз какой-нибудь у меня при этом не открылся?
– Тебе твоих двух мало что ли?
– усмехнулся Дэн.
– А ума? Ума не прибавляется? Мне кажется, я прямо умнее стала.
– Тебе кажется, - ответил Дэн, но Ева только укоризненно покачала головой в ответ на его шутку и все не унималась.
– Скажи, а в твои воспоминания я могу попасть?
– Если я тебя возьму.
– Но ты же возьмешь?
– и она с такой мольбой заглянула в его глаза, что впору было прослезиться.
– Вот подлиза!
– возмутился парень.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста!
– уговаривала она.
– Давай начнем с кого-нибудь попроще, - не поддался он, - заодно и потренируешься, - Выбирай!
– Кого выбирать?
– не поняла Ева.
– Чью память навестим, - развел он руками в ответ на ее непонятливость.
– Что прямо кого хочу?
– Да, из тех что сейчас здесь в больнице, - кивнул он.
Ева на секунду задумалась.
– А Губастую можно?
– Конечно! Только она сменилась уже, кажется.
– Вот хитрая падла! Как знала!
– сокрушалась Ева.
Она искоса посмотрела на Дэна, который болтал ногой с равнодушным видом. Ему было всё равно. "Значит, Губастая ему фиолетово, - подумала Ева, - А может вида не подает, знает, ведь, что сменилась!"
– Хочешь к старушкам моим сходим?
– предложил Дэн, - Там, правда, такие потемки иногда! А иногда ничего.
Но тут в коридоре Ева услышала голос Третьей медсестры.
– Давай к Третьей!
– Не вопрос!
– легко согласился Дэн и взял ее за руку, - ложись поудобнее и вдыхай.
Получилось с первого раза.
– Теперь смотри, - стал тихонько пояснять ей Дэн, - Из другого измерения все мы сначала просто видим людей, так же, как всегда. Надо сосредоточиться. Я, например, когда только учился, выбирал какую-нибудь не бросающуюся в глаза деталь и начинал ее рассматривать, чтобы сосредоточиться.
– Деталь чего?
– Деталь одежды, прически, чего-угодно. Пуговицу на халате, например, завиток волос.
– И что потом?
– И потом, эта деталь словно начинает растворяться у тебя перед глазами, и ты увидишь проход.
– Как-то неприятно звучит "проход" - сморщилась Ева.
– Называй как хочешь. Портал приятнее звучит?
– спросил Дэн.
– Нет. А как-правильно-то?
– Искривление пространства в сторону субъекта, - ответ Дэн.
– Жуть какая! Пусть будет проход, - наконец, согласилась она.
– Нет, всё же пусть будет искривление пространства, - передумал Дэн, - проходы будут потом, а то ты, запутаешься.
– Ладно, - согласилась девушка, - искривится пространство, дальше что?
– Дальше ты поймешь, что ты можешь этим искривлением управлять, то есть сделать этот "проход" - и он пальцами изобразил кавычки, - шире. Можешь просто его расширить настолько, чтобы осмотреться, но не входить.
– Что я должна увидеть в этом "проходе" - она передразнила его движение.
– Вот этого я не знаю. Я вижу комнату. Комнату со множеством дверей. Я бы даже сказал что-то вроде домашнего кинотеатра.
– Кинотеатр!?
– Да, но хватит теории. Пошли!
– И они осторожно вышли в больничный коридор.
Еве было непривычно и немного страшно. Она вцепилась в руку Дэна и шла за ним медленно и осторожно и очень волновалась. Первый раз все-таки! А Дэн был собран и спокоен - для него это было обычное дело – а еще он время от времени поворачивался пока они шли по коридору и беззвучно смеялся над её, видимо, глупым выражением лица. Но Еве было не до его насмешек.
К удивлению, обоих, медсестра Номер Три стояла в вестибюле не одна. Она разговаривала с подругой. В длинном пуховике и вязанной шапке эта девушка была Еве смутно знакома. Говорили о ногтях.
– Да зря ты расстроилась! Очень красиво!
– успокаивала Третья подругу, рассматривая ее ногти.
– Ну, не совсем плохо, да! Но всё равно не то! Крольчиха делала лучше, - возражала расстроенная подруга.
Дэн знаками предложил Еве сосредоточиться именно на одном из этих сделанных витиеватыми узорами фиолетовых ногтях. «Да, действительно красиво!» - подумала Ева, глядя на крупный аккуратный ноготь девушки издалека, боясь подходить ближе и невольно переводя взгляд на свою кисть. Увы, ее уход за руками в больничных условиях оставлял желать лучшего. «Надо же, в такой глуши, а тоже ногти себе делают! Еще и придираются! Вот выпишусь и тоже что ли рискнуть?» - Ева никогда не наращивала себе ногти. Дэн подергал ее за руку, напоминая, что нужно сосредоточиться. Да, чужие ногти со свежим маникюром явно был не тот предмет, который способствовал концентрации. Ева перевела взгляд на лицо девушки. И хоть до этого она хотела проникнуть в память именно медсестры, но сейчас ее больше занимала именно эта смутно знакомая девушка и Дэн не возражал. И не торопил.
На лице у девушки прямо по центру щеки был едва заметный под слоем косметики шрам. Довольно старый шрам, явно полученный в детстве, так как он с того времени немного деформировался и растянулся. Ева это точно знала, потому что у нее был почти такой же только на лбу. Сейчас его было почти не заметно, так как у Евы он не только растянулся, но еще и поднялся с центра лба к линии роста волос и стал совсем незаметен. Еве было семь лет, когда она его получила. И ей повезло больше, что рана была на лбу. Ее подружка была выше, ей осколком стекла порезало щеку. В тот день они залезли в заброшенный дом, а мальчишки кинули в окно камень. И тут Ева ее узнала! Это же и есть ее отчаянная подруга Танька Гаврилова! С ней они в детстве жевали черный вар вместо жвачки, отыскивая застывшие капли и даже целые лужи его в разрушенном здании старого склада. А потом целый день вся еда для них имела одинаковый вкус гудрона. С ней они полдня валялись в мягкой стекловате, а потом всю ночь чесались и плакали от саднящей боли. Каким бы бесцветным и неинтересным было Евино детство, если бы не она! И в этот момент где-то прямо перед Танькой и произошло это "искажение пространства", как назвал его Дэн. И Ева сразу поняла, что это именно оно. Она уже не видела ни Таньку, ни медсестру, ни вестибюль, она видела что-то действительно похожее на комнату, в которую ее тянуло. И чем сильнее Еве хотелось туда войти, тем шире становился обзор. Она хотела сделать шаг, когда Дэн остановил ее.