Элемента.М
Шрифт:
Он просил ее больше не приходить. У нее другой, у него другая и хватит гонять порожняки. В подтверждение его слов в дверь пыталась высунуться какая-то дама, грязно ругаясь, когда он не позволил ей ни выйти, ни выглянуть, резко подперев плечом дверь. Танька поднялась с подлокотника старого кресла на котором сидела, но конец этой истории Ева досматривать не хотела.
Дэн показал пальцем вверх, рисуя им восходящую спираль. Ева поняла, что он приглашает ее вернуться на самый верх. Она кивнула. И думала, что окажется
Она открыла глаза. Через мгновенье появился и Дэн.
– Ну как впечатления?
– спросил он, присаживаясь рядом.
– Странные, - пожала Ева плечами, вернее одним, здоровым плечом.
– Итак, что мы видели?
– задал он вопрос как преподаватель ученице.
– Вот ты мне и скажи, - ответила она.
– Ладно, - просто согласился он, - Сначала были сообщающиеся воспоминания. Когда из одного тут же открывается проход в другое.
– Когда из тату-салона в комнату? Понятно, - кивнула она.
– Да. У нас говорят "апертат пер апертат", то есть "открытый проход через открытый проход". В данном случае это дуплекс. То есть два воспоминания. Но, это условно, потому что побудь мы там немного подольше, возможно, открылся бы следующий проход, а потом следующий и следующий. Это очень естественно. Причем сегодня мы пошли по следам украденного альбома, а завтра можем из этого же тату-салона, как ты его назвала, попасть, например, в него же, но на сеанс нанесения новой расцветки ногтей. Да куда угодно!
– Это поняла. А вот что не так было с этими стеклянными дверями?
– спросила Ева.
– С дверями всё так. Если заглядывать снаружи, то мы видим то, чего она ждала от этой встречи или то, что рассказала. А когда дверь открываем, видим то, что было на самом деле. Правда, не всегда можно увидеть и то и другое. Не всегда двери стеклянные. Не всегда мы запоминаем то, чего ждем. Иногда просто об этом не думаем.
– Но она думала!
– вздохнула Ева, - Эх, Танька, Танька!
– Знакомая?
– заинтересовался Дэн.
– Да, подруга детства, - ответила Ева и еще раз вздохнула, - А зачем вообще все эти двери, если мы заходили через Экран?
– Экран – это чаще всего то, о чем человек думает в настоящий момент, и не всегда это воспоминания, и не всегда в них можно попасть напрямую. А двери – это проходы в остальные воспоминания. Они тоже не все и не всегда открыты. Но это мои личные особенности восприятия памяти. Ты видишь их именно такими, потому что ходишь со мной, но каждый из нас видит чужую память по-разному.
– Хочу еще! – заявила Ева в ответ на его пояснения.
– Э, нет, думаю, пока хватит! Или тебе на один раз пикантных воспоминаний маловато?
– хитро улыбнулся он.
– Кстати, да! Что-то многовато пикантненького. Это что всегда так?
– Очень хотелось бы сказать, что
– Мннн, к сожалению, значит?
– улыбнулась в ответ Ева.
– Конечно!
– он улыбнулся еще шире, - Хотя иногда я думаю хорошо, что мы по фантазиям человеческим не путешествуем. Вот там пикантного было бы выше крыши. А так, - и он махнул рукой, - многие больше говорят, чем действительно что-то делают. Что бы это не было! Одни охотничьи байки чего только стоят! Но это как бы классика. На самом деле врут все и обо всем.
– Про то, что все врут - это классика тоже, - улыбнулась Ева, радуясь, что он так изящно ушел от этой скользкой темы, - И знаешь, на самом деле мне понравилось. Словно сериал какой-то смотришь. Интересно очень!
– Да, затягивает, не спорю! Только нужно помнить, что жизнь у тебя одна. И что бы ты не делала: смотрела сериал, играла в компьютерные игры или бродила по чужим воспоминаниям - время идет. Часы тикают! Незаметно, ты можешь потратить на это всю свою жизнь. Поэтому мы стараемся не тратить свое время на воспоминания просто так, ради развлечения без какой-либо цели.
– Понимаю. Это похоже на сидение в социальных сетях. Только интереснее!
– Да, или на реалити-шоу! Называй как угодно, только суть от этого не измениться.
– А у вас есть свои наркоманы? Которые на это подсаживаются? И только скользят, и скользят по чужой памяти и жить без этого не могут?
– Как ни странно, но нет. Наркоманов нет. Но есть невозвращенцы. Которые уходят в другое время и место и остаются там жить и работать.
– сказал Дэн серьезно.
– Это, наверно, плохо?
– тоже серьезно спросила Ева.
– Да, это даже хуже, чем умереть. Мы живем семьями. И они очень небольшие. У родителей как правило один, редко даже два ребенка. Представь, что единственный ребенок уходит жить в другую страну в далекое прошлое.
– Но ведь он всегда имеет возможность навещать своих родителей?
– Конечно!
– сказал Дэн, - Кстати, у алисангов материнский инстинкт имеет практическое значение.
– Как это практическое?
– Мать всегда чувствует где находится ее ребенок. До определенного возраста может за ним даже проследить и наблюдать, и переместиться к нему, где бы он не был.
– Невероятно! – воскликнула Ева, - Только мать? А отец?
– Нет, только мать. Мы связаны со своими матерями такой энергетической пуповиной. Ева, знаешь! – неожиданно поднялся Дэн, - Отдыхай! Я думаю тебе и так на сегодня информации более чем достаточно.
Он плотно укрыл ее до самого подбородка одеялом, чмокнул в щеку и ушел. Она блаженно прикрыла было глаза, собираясь поспать, но не смогла - накинула халат и, боясь опоздать, поспешила назад в вестибюль больницы.