Элинор. Путь бессмертного
Шрифт:
Волшебник попал в яблочко. И на губах командира появилась тень улыбки.
***
Лафрант был измотан и, пожалуй, олицетворял собой все невзгоды бирлонской армии за эти годы. Новость о предателе, пелена гнева и расследование в течение целого дня с последующим выговором от Эраза окончательно добили его. С тяжелой головой и сердцем Лафрант вернулся в свой шатер, где всего на пару часов позволил себе предаться небытью. Во сне разум его терзали неясные кошмары о событиях прошлого и, что страшнее – неопределенного грядущего. Он видел предателя в темном плаще, он гнался за ним что есть мочи, но тот всегда уходил. Многим бирлонцам в те годы снились кошмары, и ночь перед финальным наступлением не стала исключением даже для командира. Спустя годы, когда память людей расставит по полкам все тревожные воспоминания, а хмель развяжет языки, сдерживаемые горечью невзгод, Лафрант узнает, что в ту ночь практически во всей армии те, кто смог сомкнуть глаза, увидели страшнейшие сны в своей жизни. Некоторые бирлонцы даже вскакивали с искрами безумия в глазах, хватаясь за оружие и факела, раня своих товарищей и поджигая палатки. И не всех из них удалось образумить.
Проснулся командир от резко контрастировавшего со всем остальным смеха. То был озорной хохот сотен мужских голосов. Не желая продолжать сновидения, командир отправился на звук. Свежесть и легкий холод опускающегося плаща ночи бодрили не хуже колдовских отваров. Посреди одного из крыльев лагеря пылал крупный костер, а вокруг него веселились бирлонцы так, словно позабыли о войне. Десяток удалых парней прыгали по очереди через костер, пока остальные поддерживали их криками и смехом, попутно смачивая глотки известным содержимым походных фляг. После каждого круга в костер подбрасывалось одно полено. Следующему участнику становилось все сложнее и сложнее перемахнуть эту кучу.
– Давай! Срам не подпали! – раздавались возгласы.
Как ни странно, среди участников был Вэлиант. Брайан молчаливо сидел чуть поодаль, поддерживая друга разве что только ментально. Среди толпы отчетливо выделялся заводила. То был грузный мужичок с рыжей бородой и кудрями. По его фигуре и манере сразу было видно, что он не принадлежит к кругу воинов. Но вписывался и принимался он здесь, как свой. Он заметил взгляд Лафранта и лукаво подмигнул. А после прогорланил:
– Внимание, парни, на наш огонек пожаловал воевода!
Бирлонцы обернулись на Лафранта и неуклюже отдали честь.
– Что происходит? – обратился к Брайану он, как к самому благоразумному.
– Я пытался их вразумить. Без толку, – отозвался маг и приложился к фляге.
– Бросьте, господин воевода! Бойцы измотаны невзгодами. А завтра их ждет бой, – выступил в защиту мужичок.
Лафрант понимал, что укреплять боевой дух необходимо, но метод вызывал сомнения. Как и сам незваный гость.
– Кем будешь? – спросил Лафрант прямо.
– О, – мужичок подбежал поближе, настолько быстро, насколько ему позволяло пузо, – я всего лишь скромный странник. Направлялся в славный град Очаг, когда узнал о его осаде. Какая низость со стороны гроссов! И вот, проходя мимо, я не мог не заметить славных воинов Бирлона, и решил угостить их моим любимым медом!
– Так ты торговец, – успокоился Лафрант.
Бойцы между тем вернулись к соревнованию. Осталось трое прыгунов, включая Вэлианта.
– И вам советую, поможет снять усталость и тревогу с ваших плеч, – предложил мужичок, протягивая флягу.
Лафрант вежливо принял ее. Кто-то завел удалую песнь под аккомпанемент хлопков, топота и губной гармошки. Командир не мог поверить, что находится в военном лагере. И эта удалая атмосфера незаметно подкупила и его. Костер же достиг огромных размеров. При каждом новом прыжке толпа задерживала дыхание и облегченно ликовала при удачном приземлении. Один из участников вышел из игры после того, как опалил брови. Оставшиеся двое не собирались сдаваться. Прыжок за прыжком проходили все в большем напряжении.
– Хей, осторожнее! – окликнул их Лафрант и приложился к фляге.
Торговец не соврал, мед был, что надо. Соперник Вэлианта уже сжег свою бородку в подчистую и чрезвычайно смешно радовался при благополучном приземлении, что казалось, что эта забава вообще не составляет для него усилий. И вот настал черед Вэлианта. Он сосредоточился, разбежался и… упал в большущий прожорливый костер. И выкатился оттуда весь в золе и пылающих углях. Толпа ахнула и бросилась ему на помощь. Лафранту перегородили дорогу, обступив по кругу упавшего. Из центра этого круга доносились реплики Вэлианта:
– Ничего! Все в порядке! Со мной все отлично!
Когда же Лафранту дали пройти, он увидел целого и невредимого Вэлианта, успокаивающего всех вокруг.
– Спасибо за заботу, парни. Смотрите, никаких ожогов.
Странно, это не первый раз, когда огонь не причинил ему вреда.
– Нашим магам все нипочем! – закричал торговец, словно поднимая тост.
Воины в унисон расхохотались и приложились к кружкам.
– Ффух, напугал же ты меня!
Взгляд Лафранта скользнул мимо от плеча везунчика и заметил темную фигуру, покидающую лагерь, воспользовавшись шумом. Ту самую, которую он видел в своем сне. Волосы встали на голове дыбом. Кошмар обратился реальностью. Командир выскользнул из толпы и рванулся следом, что было сил.
“Ну, конечно! Как незаметнее уйти? Присоединиться к отряду, итак уходящему!”
– Взять его! – закричал Лафрант, уже выбегая к стойбищу.
Предатель вскочил на коня и пустил его галопом прочь от бирлонцев. Лафрант свистнул, и другая лошадь подскочила к нему. Бирлон и Темноводье всегда славились смышлеными ездовыми. Не сбавляя бег, он оседлал её. Лошадь тут же пустилась во всю прыть следом за предателем.
“Нет! Нельзя его упускать!”
Только не сейчас, когда Лафрант уже решил, что угроза миновала. Если он поймает его, то искупит вину перед Эразом и аннулирует опасность для всего наступления. Кони поравнялись. Преследователь выхватил один из клинков, прицепленных к седлу, и запустил им во врага. Тот, ожидая этот удар, развернулся и отбил меч в сторону. Лафрант вытащил второй, и завязался бой на ходу. С нечеловеческой ловкостью беглец обезоружил командира во второй раз. Но Лафрант не растерялся. Он перехватил руку противника, держащую меч, второй рукой врезал в скрытое капюшоном лицо. И эта вуаль, скрывавшая личность предателя, спала. То была юная черноокая девушка. Преследователь замешкался, и она, освободив руку, обрезала седло под Лафрантом. Тот накренился, проскакал еще пару-тройку шагов и грохнулся наземь, кувыркаясь по мокрой траве.
***
– Меня никто не обвинял, но чувствовал я себя скверно, – объявил Лафрант после непродолжительной паузы.
– Кто она? – спросил Ирон так, словно от этого зависела его жизнь.
Глаза волшебника искали контакта с глазами командира, вытягивая из его памяти образы минувших дней.
– Одна из многих загадок Вэлианта. Кто она – узнать так и не удалось. Все кто видел ее в тот день, утверждали, что видели ее впервые. Но твоего отца я слишком хорошо знаю. Он не мог соврать мне. Он ее знал. Или, по крайней мере, догадывался. Эраз обвинил во всем звонарей.