Энциклопедия мифов. К-Я
Шрифт:
– Что ж, - говорю себе.
– Если это действительно пророчество - не так уж плохо. Буду наслаждаться своими делами. Во всяком разе, попробую.
– Ты меня звал?
– из кухни высовывается Веня.
– Нет. Просто всякий уважающий себя шизофреник обязан время от времени обсуждать с собой, любимым, текущие проблемы. Стараюсь соблюдать правила игры.
– А, - понимающе кивает он.
– Ты как, собрался? Потому что можно бы и отчаливать помаленьку.
– Считай, что собрался... Барахла куча, и это мне не нравится. Такси, что ли, по телефону заказать?
–
– Значит, у меня еще и машина есть, - радуюсь.
– Повезло с кармой. А ведь мог бы и прокаженным сиротой в средневековом Китае родиться... Думаешь, я помню, как приводить ее в движение?
– Практически уверен, что да. Это же память тела, а не башки твоей дырявой.
– Ладно, попробую, - обещаю без особого энтузиазма.
– Мне бы еще ключи от нее найти...
Ключи от машины обнаруживаются в кармане старой джинсовой куртки, которая мирно дремлет на вешалке в коридоре. Зато ключей от квартиры нет нигде. Я нарочно перерыл все щели, вплоть до холодильника, еще раз перетряхнул карманы упакованных уже вещей - пустой номер! Невелика беда, конечно: дверь можно просто захлопнуть. Но мне происходящее показалось своего рода знаком, предзнаменованием, если угодно, эпиграфом ко всему, что со мною случилось.
Глава 29
Нум
Нум - демиург, находящийся в отдалении от созданного им мира.
– У тебя нет ключей от собственного дома, приятель, да и дома-то, кажется, тоже больше нет, - говорю своему зеркальному отражению, небритому, но бодрому и вполне готовому начать новую жизнь, не слишком сокрушаясь о былом.
– Это, вероятно, и есть условия задачи, в финале которой пешеход, вышедший из пункта А, сможет воочию убедиться в том, что сей пункт А действительно существует. Если же нет...
Окончание фразы предпочитаю проглотить вместе с горькой слюной, скопившейся под болтливым моим языком.
Глава 30
Нфанва
Сначала Нфанва населил землю духами и чудовищами.
Что касается "памяти тела" - тут Веня был абсолютно прав. Я и сакральный смысл дорожных знаков как-то инстинктивно угадывал. Зато куда следует ехать, не имел ни малейшего представления, даже из собственного двора без руководящих указаний не выбрался бы, пожалуй.
– Начинаю думать, что тебя действительно подменили, - смеется мой спутник.
– Прежде ты просто бесился, когда кто-нибудь начинал квакать под руку: здесь налево, там направо... Даже - заметь!
– если впервые ехал этой дорогой, а рядом сидел выдающийся знаток местных подворотен.
– Ну, значит, дурак был, - отзываюсь флегматично.
– Элементарных вещей не понимал. Великая удача следовать незнакомым маршрутом с опытным проводником. Всегда бы так!
Через час поездка успешно завершилась во дворе старинного трехэтажного дома где-то в центре Москвы. Местная топография была для меня теперь тайной наукой: ничего я не смыслил в хитросплетениях московских перекрестков, да и сами названия
– Ничего не узнаешь, да?
– сочувственно спросил Веня, помогая мне разместить багаж в небольшой квадратной комнате с белыми стенами и расчерченным на мелкие разноцветные многоугольники потолком.
– А ведь сколько раз ночевать оставался...
– Ничего не узнаю, ничего не вспоминаю и ничего не понимаю, жизнерадостно отозвался я.
– И уже начинаю смиряться с таким положением вещей. Могло быть и хуже. Например, если бы ты мне вчера не позвонил.
– Ну, ты всегда был везучий, - отмахивается он.
– Кстати о твоем везении. Погоди-ка...
Уходит куда-то, через минуту возвращается с небольшим свертком. Сует его мне.
– Что это?
– Сам посмотри. Твое ценное имущество. Надеюсь, не бомба. Когда ты вернулся из Германии летом девяносто пятого, всучил мне этот пакет и попросил подержать его у себя.
– Без комментариев?!
– Почти. Это был очень странный разговор. Ты ничего не объяснил, только заверил меня, что там нет ничего криминального, и сказал, что я должен отдать тебе сие сокровище, если увижу, что твои дела идут совсем плохо. По-моему, сейчас вполне такой момент. Не в гроб же тебе его класть...
– Не в гроб, - повторяю машинально.
Вскрываю пакет. Достаю оттуда фотоаппарат Nikon F2 Photomic AS, какого-то семьдесят мохнатого года выпуска. Почти антиквариат, но в приличном состоянии. Ну да, я же у нас, кроме всего, еще и фотограф. Весьма вероятно, практикующий. Веня не в курсе, чем именно я в последние месяцы занимался, но зимой еще, вроде бы, брал какие-то заказы, жил не тужил. Да и только что две сумки с профессиональными причиндалами на себе из машины тащил - какие еще доказательства требуются?
– Да, - вздыхаю, - дела... Приятно, черт побери, получать от себя дружеские приветы, только вот записку оставить я тогда не додумался. Жопа. С ушами.
– Не могу с тобой не согласиться, - сочувственно ухмыляется Веня. Учти: я со своей порцией дел на сегодня справился. Могу нянчиться с тобой, сколько душа пожелает.
– Душа моя сейчас страстно желает обедать. Поскольку, пакуя книги, я нашел пиратский клад, могу угостить черствой коркой собственного спасителя.
– Макс, - проникновенно говорит он, - давай наоборот. Ты еще одну важную вещь забыл: я у нас богатый. А ты - так, погулять вышел. Меня раскулачивать надо в режиме нон-стоп, чтобы не лопнул.
– Раскулачить всегда успеется. А обедать будем за мой счет. Ты не понимаешь, это ритуал, - говорю упрямо.
– При чем тут какое-то богатство?
– Ну, разве что, если ритуал... Хотя мне не очень понятно, в чем тут фишка.
– Да ни в чем. Просто некий загадочный нравственный инстинкт требует, чтобы я символически выразил благодарность за свое спасение, чем скорее, тем лучше, поскольку никогда не знаешь, на каком повороте куда занесет.
Я и сам не в восторге от столь нелепого аргумента, но уж - чем богаты, иных формулировок у меня в запасе нет.