Эпикриз с переводом
Шрифт:
— Ладно, — хлопнув себя по коленкам и поднимаясь, произнесла я. — Многоуважаемый гость, ты голоден?
— Я мяса бы съел, — довольно облизнувшись, ответил Кишан.
— Сырое?
— Почему сырое? Приготовленное.
Я открыла холодильник и внимательно изучила его содержимое. Я редко ем, а соответственно, готовлю мясо. Нет, я не вегетарианец, просто готовка еды не для меня. Мне проще питаться полуфабрикатами. Быстро, дёшево, удобно. Ну, ещё я жутко ленюсь. Ведь знаю — лучше или даже хотя бы так же, как мама, тот же борщ я все равно не
— Нет у меня приготовленного… — бросила я, закрывая дверцу холодильника, но тут вспомнила про морозильник. — Хотя пельмени будешь?
— А что это такое?
— Мясные шарики в тесте, — я вытащила пакет пельменей. — Ты ж у нас самец, а всем самцам ману такое блюдо нравится.
— Можно… Попробовать.
Я тут же налила в кастрюлю воду и поставила ее на плиту. Пока вода закипала, порылась в ящике со специями.
— А это что за травки? — тут же поинтересовался пант.
— Приправа, для улучшения вкуса… А ты что подумал?
— Ну, не знаю… Вдруг ведьминские какие-нибудь?
— Ага, сейчас как подсыплю — и ты мне все-все расскажешь, — усмехнулась я. Кишан с недоверием на меня уставился. Да так забавно, что я засмеялась: — Шучу.
Но мне не очень-то и поверили. Кишан продолжал внимательно наблюдать за всеми моими действиями: как я бросила в закипевшую воду лаврушку, душистый перец и чесночную соль.
— Я, правда, пошутила. Обычная приправа, — заявила я. — И, вообще, запомни — я не могу никому причинять вред. Я клятву давала.
— Какую?
— Гиппократа, — ответила я.
— Кто это такой?
— Это как раз тот, в кого я верю, — ответила я с усмешкой. Кишан усмехнулся в ответ:
— И что это за клятва такая?
Я своими словами пересказала главные аспекты клятвы. И сама себе удивилась. Надо же, помню почти дословно некоторые пункты. А ведь столько лет прошло с того момента, как мы, с чувством собственного достоинства, вступая в ряды медработников, торжественно давали эту клятву.
Сказать, что я была счастлива в тот момент, — это не сказать нечего. Моя мечта сбылась, я поступила куда хотела. Чувствовала гордость за меня родителей, особенно отца. Ведь я пошла по его стопам… Я, как и он, всегда любила, да и люблю то, чем занимаюсь.
Вскоре пельмени сварились. Я поставила полную тарелку дымившихся и ароматно пахнувших пельмешек на стол перед сидящим за ним пантом и вежливо произнесла:
— Приятного аппетита.
Гость взял вилку и, насадив на нее пельмешек, поднес столовый прибор ко рту. Принюхался, забавно шевеля ноздрями. И попробовал. Тщательно прожевал и проглотил. И тут же буквально набросился на всю порцию.
Тарелка Кишана довольно быстро опустела. Он положил вилку на стол,
— Шанкар, Алла. Вкусно, — он бросил на меня сытый и довольный взгляд. Но вдруг резко насторожился, ведь в этот момент в ведьмин дом постучали.
Кишан дернулся, вскочил с места, уронив
Неужели к несчастью?
— Так, сиди и жди здесь. Я посмотрю, кто там, — подошла к двери. — Я же местный лекарь, кто-то просто за медицинской помощью пришел.
Но я ошиблась. Пришли не за помощью. На улице у крыльца стояла чета пантов, владельцев лавки мадху.
— С Великим Постом Вас! Да будут эти дни наполнены сладким счастьем и радостью! — поприветствовал меня пант.
— Джохар, — ответила я, бегло осматривая пантов. На вид — все с ними в порядке. — У вас что-то случилось?
— Не сочтите за наглость, да простит нас дух Пахаад, но… — пант немного замялся, а увидев мой непонимающий взгляд, добавил: — Настал Дерга, сладости теперь манахай, а вот ягоды есть можно. Ваша малина очень сладкая, слаще любого мадху. Позволите набрать немного ягод?
— Конечно! Я же говорила вчера — приходите и берите, когда нужно.
— Шанкар, — поблагодарил пант. Я кивнула и уже собралась было вернуться в дом, но тут меня тормознул вопрос женщины:
— К вам ранбиры тоже приходили?
— Да, — не стала я врать. — Приходили. Ищут они кого-то.
— Говорят, в наших краях опасный хари скрывается.
— Хари? — удивилась я неизвестному мне пока слову.
— Да, он убил своего отца и чуть не погубил родного брата.
Ледяной пот скатился по моей спине и замер в районе ушибленного копчика… Это они про Кишана? Так он убийца и поэтому скрывается от правосудия?
Ракшас! Вот не следовало мне пускать в дом кого попало. Пусть этот кто-то так очарователен в кошачьем облике и… сексуален в другом. Внешность обманчива? А мои эмоции нет? Я же почувствовала странный испуг, впервые увидев Кишана-человека…
Эх, я-то поверила Аэлите, что ее мир чист и добр. Но ведь одно без другого существовать не может: без зла люди бы не знали, что такое добро. А значит, грязь есть везде.
Однако представить Кишана в роли убийцы у меня все равно не получалось.
Наговорили?
Оболгали?
— Ранбиры не говорили мне ничего такого… — сказала я, панта махнула рукой:
— Они никому ничего никогда не говорят. Это панты так говорят. Слух прокатился по всей Пантерии.
— Слух? — нахмурилась я.
Ох уж эти слухи! Вот где истинная грязь! Способная испортить, отравить чью-то жизнь. Но, увы, и они не всегда рождаются на пустом месте.
— Будьте осторожней, — посоветовала панта. — Вы же живёте одна и отдаленно… Если что, мы можем приютить вас на время, пока ищут хари.
— Шанкар вам, но… я не могу покидать этот дом надолго.
Я спешно вернулась в дом. Хоть я до конца и не верила, что слух правда, но все равно подходила к комнате настороженно и аккуратно. Если бы Кишан хотел причинить мне вред — он бы это уже сделал. А ещё чувство долга, так гипертрофированное у пантов. Кишан мне должен: за лечение, укрытие… Нет, он не сделает со мной ничего плохого.