Эпикриз с переводом
Шрифт:
СЕМЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД…
Боль нестерпимая. Я корчусь на кровати. Меня ломает, выворачивает… Хотя чем? Сегодня я ничего не ела. И не хочу… Не хочу…
Как же плохо, Господи! За что?..
Надо что — то делать… Мама придет не скоро… Позвонить брату? Нет, стыдно… Надо что — то делать, иначе я сдохну здесь, в одиночестве и жутких муках…
Поднимаюсь с кровати. Каждый шаг — боль. Во всем теле, во всех органах.
Звонок. Что звонит? А, телефон. Городской. На автомате я хватаю трубку со стеллажа и, нажав кнопку, прижимаю трубку к уху:
— Алло.
— Алла привет, — звонит Вадик, и его звонок сейчас для меня как издевательство. — Как дела?
— Плохо, — хриплю ему в ответ. — Мне очень плохо…
— Мне приехать? — заботливо спрашивает он.
— Не надо… — отвечаю я и смотрю на себя в зеркало. Лучше бы я этого не делала. Своё отражение я ненавижу. Ненавижу! Почему ты не сдохла тогда? Почему? — Лучше выпиши мне ещё рецепт… Последний остался…
— Алла, мне кажется, что…
— Выпишешь или нет? — перебивая, рявкаю я в трубку. Вот только нравоучений от бывшего одногруппника мне не хватало… Но тут же заплакав, слезно прошу: — Пожалуйста…
Он молчит. Думает.
— Хорошо. Завтра привезу…
— Спасибо, — улыбаюсь я. Кладу трубку. Снимаю с вешалки чёрную шаль. Долго наматываю ее на лицо, пряча все, кроме глаз… Опять смотрю в зеркало… Сойдёт… Впопыхах надеваю пальто и первую попавшуюся обувь. Выхожу из квартиры и бегом, спотыкаясь, несусь к лифту, на ходу накидывая капюшон на грязную, уже несколько недель не мытую голову.
Только на первом этаже вспоминаю, что дверь в квартиру на ключ не закрыла… Чёрт с ней, с дверью. И с квартирой тоже. Обычная коробка с окнами.
На улице уже темнеет. Осень. Скоро зима.
Проклятая зима!
Пошёл дождь. Холодный, противный… Я убираю рецепт в карман, так же пряча туда заледеневшие руки… Голова кружится. Мне бы дойти. Здесь рядом… Всего чуть-чуть… Шаг, другой, поворот… И вот я уже вижу заветный зелёный крест, горящий над крыльцом аптеки. Поднимаюсь по ступенькам, тяну дверь на себя.
Какая она тяжёлая!
Я тяну ещё раз и рывком открываю дверь. Звенит колокольчик, действуя мне на нервы. Вхожу.
Как же здесь ярко! Свет ослепляет и раздражает мои глаза, я жмурюсь, одновременно пытаясь оглядеться. А народу сколько! Откуда вы только беретесь? Весь район решил заболеть одновременно?
Утрирую. В аптеке человек шесть, стоящих у двух окошек. Покорно становлюсь в очередь и ловлю на себе заинтересованно-опасливые взгляды присутствующих… Чего смотрите? — фыркаю я глазами. Люди отворачиваются. Им все равно.
Стоять нет сил. Я опираюсь на стеклянный стеллаж. Прислушиваюсь,
Опять раздражающе звенит колокольчик. Я невольно оборачиваюсь и замечаю входящую в аптеку импозантную женщину в коротком пальто леопардовой расцветки… Смотрю ей в лицо. Не юная, но красивая: брови вразлет, глаза карие, раскосые, и пухлые губы, накрашенные бежевой помадой… Я тоже любила такой цвет. И он тоже мне шёл… Женщина в леопардовом пальто ловит мой взгляд, секунду мы смотрим друг другу в глаза. И взгляд у неё добрый, как будто понимающий и сочувствующий… Ненавижу сочувствие!
Насмотрелась и наслушалась уже достаточно!
Я резко отворачиваюсь, стараясь тут же забыть о красивой женщине.
Очередь подвигается. Толстая тетка, все-таки купившая дорогие капли, отходит от окна, и это место занимает мужчина лет сорока пяти с забавными усами… Я усмехаюсь, слыша, что он тихо заказывает — его ночь обещает быть бурной. И я совсем не завидую той женщине, которая сегодня, возможно, получит удовольствие только благодаря "волшебным" таблеточкам…
Эх, сколько раз я приезжала вот к таким, решившим усилить свою потенцию и по незнанию употребивших больше нужного количества пилюль, и впоследствии получивших сердечный приступ.
Мужчина быстро прячет в карман упаковку таблеток и, получив сдачу, спешно идёт к выходу… Я шагаю к окну, трясущейся рукой протягиваю рецепт. Фармацевт его берет, внимательно читает, присматривается к печати и косится на меня… Чего стоишь? Иди, неси мне лекарство, иначе я сейчас рухну здесь на пол и тебе придётся доказывать, что у тебя есть медицинское образование!
— Вы не могли бы открыть лицо? — вдруг просит она.
Вот так наглость!
— Зачем? — хрипло и удивленно спрашиваю я.
— Я не выдам вам лекарство, пока вы не откроете лицо, — настаивает женщина. Придирается… Скучно ей, что ли?
— На каком основании? — зло спрашиваю. — Не имеете право. Я не буду…
— Тогда и я не буду, — перебивает она меня и, шлепнув рецепт на столик возле окна, пододвигает его ко мне… Я перевожу взгляд с рецепта на ее равнодушное лицо. Вот дрянь! И ведь не даст же… А мне так плохо, ноги подкашиваются, эмоции внутри закипают и кидаются из крайности в крайность, слёзы обиды брызгают из глаз, и я… со злом стягиваю с лица шаль: