Эра жаворонка
Шрифт:
"12 июля, 23:49. Прибывшие: Самир Галиль, старший мастер-пилот высшего класса, бортинженер; Ко Сенг, пилот первого класса, бортовой врач, биолог-климатолог. Швартующие: Луис Перро, инженер-наладчик; Ричард Бэнкс, старший мастер карантинной службы...". Пропустив прочую информацию о деталях приземления и буксировки "Гаруды" на стоянку, Вук докрутил страничку до конца и упёрся в ссылку на примечания карантинной службы. Воспользовавшись ссылкой, Янко прыгнул в блок примечаний. Он был пуст, если не считать еле заметный значок вложения артефакта. Вук тронул его, но значок пропал, а на экране засияла, переливаясь
Вложение? Вук с любопытством осмотрел блоки отметок карантинного департамента по другим датам прибытия и по другим тенерийским кораблям - по "Фениксу" и "Симургу". Карантинная служба более нигде не расщедрилась на своё внимание. Вук, почесав коротко стриженный затылок, решил так: с удалённым артефактом вероятны две версии. Либо кто-то что-то вложил по ошибке, а потом, спохватившись, удалил, либо удаление было осознанным. "Гаруда" вернулась на Землю 2 июля, а удаление артефакта произошло лишь два дня спустя, и это наводило на мысль, что первая версия не вполне состоятельна. Впрочем, никто не гарантировал бы, что по рассеянности или расхлябанности об ошибке вспомнили только накануне какой-нибудь проверки и только перед проверкой подчистили хвосты.
Пилот с сожалением оставил пульт и вышел на воздух. Он уцепил за рукав пробегавшего мимо молоденького наладчика и спросил, где тут карантинный отдел.
– Его тут нет, - доложил наладчик.
– Год назад перевели на большую землю. Карантинщики теперь здесь бывают, только когда встречают кораблик.
"Кораблик" прозвучало так нежно, что Вук умилился и проникся к парню признательностью Конечно, "кораблик", и никак иначе.
– Вы кого-то ищите, пилот Янко?
– участливо спросил наладчик, показывая обращением, что знает, кто перед ним стоит.
– Да, Ричарда Бэнкса.
Лицо молодого человека разом оплыло, уголки губ скатились к подбородку.
– Вы не найдёте его.
– Он уже не работает?
– Не работает. Он умер. Несчастный случай, пилот. Как раз, когда вы летали на Тенеру. Упал с трапа. У него давление было высокое, от жары стало плохо, оступился и... Я дружил с ним, мы вместе учились. Он хотел, как вы, - в пилоты, в разведку, но здоровье не позволило.
– Вот как... Сожалею. Примите мои соболезнования... А многие ли здесь его знали?
– Да почти все. Дик..., простите, Ричард, шумный такой был, общительный. Весь космодром у него в приятелях ходил.
Наладчик обречённо вздохнул и, козырнув, отправился дальше. А Вук, ощущая себя профессором, только что обнаружившим новую элементарную частицу, рысью помчался обратно в диспетчерскую, прикидывая в уме, какова вероятность хранения резервных копий данных не на серверах Концессии, а в выделенных пространствах орбитальных сервисов.
– Прошу прощения, сэр, - остановил его у дверей диспетчерской человек в форме службы безопасности.
– Технический перерыв. Перезагрузка сервисов. Зайдите через полчаса.
– Я на секунду. Уточню расписание на завтра.
– Извините, нельзя. Ничего личного, сэр, такова инструкция. Вход закрывается за пять минут до перезагрузки...
Он не
– Вставайте... сэр, - Янко развязал охраннику руки и легонько подтолкнул.
– Я ошибся. Здесь расписание, оказывается, не смотрят.
– Я буду жаловаться! Я этого не оставлю! Вы пойдёте под трибунал!
– Взбешённый секьюрити вскочил, скрежеща зубами и выхватывая шокер.
– Готов понести наказание, - Вук поднял руки вверх и, высунув язык, подышал, как утомлённая собачка.
– Глубоко раскаиваюсь, сэр. Со мной после полёта иногда такое случается. Ничего не могу поделать с собой. Как найдёт какая-то блажь, становлюсь форменным идиотом. Стукните, что ли, меня, а то не дай бог, опять найдёт...
Охранник, убирая шокер, недоверчиво покосился на экран, во всю ширину которого вспыхивали и перемигивались буковки: "Доступ запрещён". Пока он косился и подыскивал слова, буквы пропали, и рекой потекли сообщения о ходе перезагрузки.
– Видите, - миролюбиво промолвил Вук, - я не помешал процессу.
– Я вынужден задержать вас, - пришёл в себя бдительный страж.
– Стойте здесь и не двигайтесь.
Минуту спустя два бравых молодца волокли Янко в административный корпус космодрома Сильбато, обыскивали, оформляли протокол и проводили медицинское освидетельствование.
– Как вы живёте с такой гипертонией?
– мрачно покачал головой прибывший врач.
– Как вас только допустили к полёту?
– Он кивнул охранникам.
– Отпустите его. С таким давлением человек не может отвечать за себя.
Он вколол Вуку что-то гипотензивное и посоветовал взять отпуск как минимум на месяц для восстановления в приличном санатории. Вук с искренним раскаянием вновь расшаркался перед обиженным охранником, после чего расслабил сосуды. Хорошо быть модифицированным, подумал он, сосуды и сердце послушны тебе так же, как обычные мышцы. А "открывашка" со скачанным архивом послушно выйдет из желудка, но уже дома.
Янко бесцельно пошатался по острову, потом отыскал расхваленный бар у кромки моря, скинул ботинки и уселся глазеть в морскую даль за тонким столиком прямо на песке. Демонстрируя кроткую благонравность, попросил разрешения передвинуть зонт и столик, а после ленивого кивка бармена, уволок их прямо в пенный прибой. Здесь его, блаженно перебирающего пальцами ног в набегающей и отступающей волне, и нашёл Юрка Горохов.
– Весь остров гудит, - сообщил Юрий, присаживаясь рядом с Вуком. Стул ему пришлось притащить за собой.
– Ты что там учудил?