Еретики Дюны
Шрифт:
— Но там ведь есть огромный спайсовый клад. Я слышала много раз об этом в напевах. Мои… они говорят, что он в пещере.
Одрейд улыбнулась. Шиана, конечно, ссылалась на Устную Историю. И она чуть не сказала «мои родители…», имея в виду, что ее настоящие родители погибли в этой пустыне. Одрейд уже вызнала эту историю у девочки.
Продолжая шептать в ухо Одрейд, Шиана проговорила:
— Почему этот человек идет с нами? Мне он не нравится.
— Это необходимо для демонстрации, — ответила Одрейд.
Вафф выбрал этот момент, чтобы шагнуть с мощеной дороги на первый мягкий склон открытого песка. Он шел осторожно, но без видимых колебаний. Едва оказавшись на песке, он повернулся, глаза его блеснули в жарком свете солнца. Вафф взглянул сначала на Шиану, а потом на Одрейд.
«В нем все еще есть благоговение, когда он глядит на Шиану, — подумала Одрейд. — Он считает, что ему откроются величайшие тайны. Он полностью оправился. А авторитет!..»
Шиана заслонила рукой глаза от солнца и посмотрела на пустыню.
— Шайтан любит жару, — произнесла Шиана. — Люди прячутся от жары, но это то время, когда приходит Шайтан.
«Не Шаи-Хулуд, — подумала Одрейд. — Шайтан! Ты хорошо предсказал это, Тиран. Что еще ты знал о переменных временах?»
Действительно ли Тиран пребывает в вечной спячке во всех своих потомках-червях?
Ни один анализ, из изученных Одрейд, не тянул на достоверное объяснение, что же могло заставить человека пойти на симбиоз с первоначальным червем Арракиса. Что двигало его умом все эти тысячелетия ужасной метаморфозы? Есть ли хотя бы малый кусочек разума, сохранившийся в червях Ракиса?
— Он близко, Мать, — сказала Шиана. — Ты чуешь его?
Вафф с опасливым ожиданием посмотрел на Шиану.
Одрейд вздохнула глубоко: сильный запах корицы, сквозь который тянет горечью кремния, огонь, сера — отгороженный кристаллами ад Великого Червя. Она наклонилась и взяла щепотку песка, гонимого ветром, на язык. С ней сейчас все одновременно: и Дюна Иной Памяти, и Ракис сегодняшнего дня.
Шиана указала наискосок в том направлении, откуда дул легкий ветерок пустыни.
— Он там. Мы должны спешить.
Не дожидаясь разрешения от Одрейд, Шиана легко побежала по дороге, мимо Ваффа на ближайшую дюну. Там она постояла и подождала, пока Одрейд и Вафф не поравнялись с ней. Она вела их вниз и вверх, с одной дюны на другую. Осыпающийся песок тормозил их передвижение через огромный извилистый бархан, на верхушке которого танцевали тонкие бурунчики взвеваемой пыли. Затем между ними и опоясанной водой безопасностью Дар-эс-Балата возник почти километр.
Шиана вновь остановилась.
Вафф, запыхавшись, стал рядом с ней. Из-под капюшона стилсъюта на его лбу виднелась испарина.
Одрейд остановилась в шаге позади Ваффа. Она глубоко и спокойно дышала, глядя мимо Ваффа туда, куда было приковано внимание Шианы.
Яростный прилив песка несся через пустыню над дюной, где они стояли, несомый штормовым ветром. Скальная порода в основании обнажилась, и открылся ряд огромных валунов, рассеянных и перевернутых, как разбитые строительные камни какого-нибудь безумного Прометея. Через этот дикий лабиринт рекой тек песок, оставляя свои подписи глубокими царапинами и расщелинами, затем, стекая с низких выступов, чтобы слиться с опять начинавшимися дюнами.
— Вон туда, — показала Шиана на обнажившиеся камни. Скользя и карабкаясь в осыпающемся песке, она сошла с их дюны. У подножия она остановилась возле валуна, по меньшей мере вдвое выше ее.
Вафф и Одрейд стали прямо позади нее.
Поверхность другого огромного бархана, изогнутого, как спина резвящегося кита, поднялась в серебряно-голубом небе рядом с ними.
Одрейд использовала паузу, чтобы восстановить кислородный баланс. Это бешеная гонка потребовала очень многого от ее плоти. Она заметила, Вафф раскраснелся и глубоко дышал. Кремниево-коричный запах казался густым в этом ограниченном проходе. Вафф чихнул и вытер нос тыльной стороной руки. Шиана поднялась на цыпочки, оглянулась и отпрыгнула шагов на десять от скального основания. Она поставила одну ногу на песчаный склон другой дюны и возвела обе руки к небу. Сначала медленно, затем в возрастающем темпе, она начала танцевать, двигаясь по песку.
Звуки топтера над головой стали громче.
— Слушайте! — окликнула Шиана, не переставая танцевать.
Но она привлекала их внимание не к топтерам. Одрейд повернула голову, чтобы лучше слышать новый звук, вторгшийся в загроможденный скалами лабиринт.
Шипящий свист, подземный, приглушенный песком — он сделался громче с потрясающей быстротой. В нем был жар, и заметное дыхание вихря, закрутившегося по скалистому проходу. Свист наращивал свою силу до рыка. Вдруг окаймленная острыми хрустальными ножами гигантская пасть поднялась над дюной, прямо над Шианой.
— Шайтан! — вскричала Шиана, не прерывая своего танца. — Я здесь, Шайтан!
Поднявшись над дюной, червь склонил свою пасть вниз к Шиане. Песок брызнул вокруг ее ног, заставив прекратить танец. Запах корицы заполнил скалистую впадину. Червь остановился над ними.
— Посланец Господа, — выдохнул Вафф.
Жара высушила пот на обнаженных частях лица Одрейд, ее автоматически герметизируемый стилсьют стал заметно пухнуть. Она глубоко вдыхала, разбирая по составным частям запахи за этим мощным, но объединяющим запахом корицы. Воздух вокруг нее был полон озона и быстро обогащался кислородом. Всеми предельно обостренными чувствами Одрейд накапливала впечатления.
«Если я уцелею», — подумала она.
Да, это были ценные данные. Может наступить день, когда их используют другие.
Шиана переступила с песка на скалу и продолжала танцевать, двигаясь еще быстрее, крутя головой при каждом повороте. Волосы хлестали ее по лицу всякий раз, когда она поворачивалась, чтобы оказаться лицом к лицу с червем, и кричала: «Шайтан!».
Недоверчиво, словно ребенок на незнакомой земле, червь опять двинулся вперед. Он скользнул через гребень дюны, перекрутился вокруг обнаженной скалы, и его полыхающая пасть оказалась совсем рядом, но чуть выше Шианы.