Ещё один плод познания. Часть 2
Шрифт:
А папа, наконец - насколько это было возможно, - успокоившись, ещё более тихо, чем доктор, спросил:
– Значит, всё-таки нашли почку?.. Это чья-то... кто-то погиб недавно?.. И это... уже точно, значит, не надо?..
– завершающие слова невольно произнеслись с интонацией "мольбы". Хирург подошёл и сильно, "ободряюще", сжал его локоть - видимо, уловив очень тревожный характер.
– Точно не надо. Я понимаю, господин Винсен, что вы - все трое, - пережили. И ты, Жюстин, - он взглянул на девочку, - тебе я даже не знаю, что и сказать. Уверен в одном: ты очень много хорошего сделаешь
Она застенчиво шепнула - "Спасибо, господин доктор..." Ей стало неловко, но неловкость эта была светлой, даже отчасти возвращала в детство, - Жюстин ещё в садике краснела, когда её хвалили за что-то...
– Но того, на что ты решилась, на что вы решились, - точно не надо, - повторил он.
– Мы ждали и не сообщали вам, пока не были уверены, - понимая, что обманувшая надежда была бы ещё страшнее, чем то, что вы продолжали испытывать во время поездки сюда. Но сейчас это уже стопроцентная достоверность...
– Винсен опять перекрестился...
– Что касается того, чей орган и при каких обстоятельствах он получен, - мне не дали права это говорить.
– Я тоже знала, - чуть виновато проговорила, тронув за руку Жюстин, вышедшая из палаты медсестра Лорен, - и тоже не могла вам сказать... ни я не могла, ни доктор Леже. Иной возможности не было... надеюсь, что вы простите нас...
– Не просто благодарные, а "благословляющие" глаза девочки и её отца дали ей ответ...
Наверное, мелькнуло в мыслях Андре, был с кем-то несчастный случай, и родные разрешили использовать органы, но поставили условие, чтобы те, кому это будет во благо, не знали имени... чтобы не радовался кто-то спасительной для него гибели этого конкретного человека...
В это мгновение к ним приблизилась Луиза - сильно растрёпанная, с лицом всё ещё матово-белым и в слёзных подтёках, держа левой рукой за одну дужку упавшие на пол во время молитвы очки... Опять прижалась к ним обоим - они стояли бок о бок, - перебирая волосы Жюстин, пряча лицо на плече Андре... Она успела услышать почти все слова Бернуа... и, кажется, колебалась, ещё не зная, хочет ли что-то сказать; но он - нет, правда, до чего же здорово он всё делает, вновь подумал Андре, - перехватив инициативу, опередил её:
– Вам, мадам, особенно надо сейчас отдохнуть. Не только из-за обморока - более чем понятного и естественного, - но и потому, что вы, видимо, захотите и дальше находиться при ребёнке.
– Он обращался к ней - да, впрочем, ко всем троим, - доброжелательно и деликатно, но без приторно-сочувствующих ноток.
– Если так, то это будет наподобие сопровождающей родительской госпитализации... Вам организуют прямо сейчас и палату, и, конечно, возможность принять душ, и одежду. Здесь, в детской реанимации, поскольку сюда должна будет вернуться Элиза после пересадки. И ложитесь, пожалуйста, спать, вам необходимо выспаться...
– Но... скоро же будет операция, - робко промолвила она.
– Как же я лягу?..
– Но девочка спит, и ей скоро введут дозу успокоительного, так что до анестезии она вряд ли придёт в сознание. А операция продлится не менее четырёх часов - плюс ещё, скажем, час до пробуждения, когда она почувствует боль и, вероятно, позовёт... маму...
– Сказав это, доктор впервые, кажется, чуть смутился.
– И только тогда вы должны будете вернуться к ней; а до этого... Ну, хотите - зайдите сейчас... она спит, но... мысленно напутствуйте её...
– Врачу явно не хотелось говорить "проститесь", поняли все трое...
– И в ближайшие часы вам больше незачем быть при ней - да и вообще не надо вам быть там, на хирургическом отделении.
– А почему?..
– так же робко спросили, почти в один голос, Луиза и Андре.
– Потому что операция очень ответственная...
– Не хочет сказать "тяжёлая", подумалось им...
– И, если родные... ну, или, в любом случае, люди, очень переживающие за пациента, находятся вблизи, это иногда вызывает у медперсонала дополнительное волнение...
Винсен не стал, разумеется, возражать, но поймал себя на некотором недоверии к услышанному. "Семью - хотя мы-то, конечно, в данном случае не семья, - на отделение должны были бы пускать... всегда пускали... или новые порядки теперь ввели?.. Или - осенило его, - может быть, это чтобы мы там с кем-то не встретились?.. А с кем тогда? С некими близкими людьми того, чей орган будут пересаживать?.. Тогда он, конечно, очень тактично поступает - им было бы тяжело видеть нас... Но, выходит, нам так и не дадут узнать, перед кем мы в вечном долгу?.. Или, может быть, потом, позже..."
– А вы съездили бы домой, - сказал Бернуа ему и Жюстин.
– Тоже отдохнули бы, а под вечер приедете. Вещи привезёте.
– Я-то сейчас поеду не домой, а...
– Тут Андре ухватил вдруг мелькнувшее в сознании минуты три назад... но тогда не до того было...
– Доктор, вы знаете наши имена... ну, вы, конечно, по факсу всю документацию получили... Но, если можно, никому, пожалуйста, больше их не раскрывайте... не хотим мы ничьих расспросов и вздохов, понимаете?..
– Понимаю, и за стены двух больничных отделений эта информация не выйдет, - заверил врач.
– Ну, так куда же вы собираетесь ехать?
– К своим родителям... это полтора часа езды... Понимаете, они знают уже, что мы... при Элизе... в выпуске новостей имён не сообщали, но они сопоставили с тем, что услышали по телефону от меня, - и поняли... А утром - узнают об одиннадцатилетней девочке, о донорстве - пусть не состоявшемся, но, не дай Бог, переврут что-то в радиообзоре... Ну, и вы понимаете же, что это такое для них... внучка любимая!.. Я обязан был бы ехать и если бы...
– он не договорил...
– В общем, такие вещи по телефону нельзя - я должен быть рядом...
– И я поеду с тобой, - неожиданно произнесла ... объявила, категоричной интонацией "ставя перед фактом", Жюстин.
– И прежде чем он успел возразить - "зачем, отдохнула бы лучше!.." - добавила по-взрослому вдумчиво: - Ты сам говоришь - по телефону нельзя; и меня им надо будет именно увидеть, а не только поговорить...
– Да, Андре, - вдруг поддержала Луиза.
– Иначе, даже услышав голос, они всё ещё опасаться будут, подумают - отложили операцию. Езжайте вдвоём; и домой потом, и душ примете... и чемоданчик соберите - с одеждой и со всем остальным...