Ещё один плод познания. Часть 2
Шрифт:
А Жюстин в это время уже заканчивала лабораторные процедуры, и она думала о том, что скоро, вернувшись в детскую реанимацию, попросит папу в оставшийся до отъезда в окружную больницу промежуток времени - рассказать ей... рассказать про ТО... Ей хотелось узнать, как же это было... и она тоже искала свой способ уйти во что-то чувствами и разумом, не думать о том, ЧТО предстоит... А ещё она выхватывала из памяти то одно, то другое... она вспоминала фестиваль двое суток назад, на который ездила с Бланш и Валери и после которого был тот разговор в машине с папой... Вспоминала викторину по четырём евангелиям во второй половине октября, недавно, - викторину, в которой участвовало несколько частных школ. Она хорошо ответила на предварительные вопросы, но призового места не заняла - и не была разочарована, в ней не было состязательного честолюбия, в этом она похожа, наверное, скорее на маму - папа-то ещё как досадует иногда, проиграв в настольный теннис на лиге или турнире... И вновь воображение возвращало её домой, в комнатку, где книжки, где плюшевые зайчики,
– Всё, Жюстин, результаты проверок получены, - возвратил её в текущую реальность голос подошедшей лабораторной медсестры.
– Ты можешь... противопоказаний нет, и ты подходишь... Но... я хочу ещё раз подчеркнуть, чтобы ты полностью сознавала: это не обязанность, ты решаешь сама. Ты имеешь право отказаться.
Жюстин подняла на неё глаза... "Я понимаю. Я не отказываюсь... Мне надо вернуться в то отделение... где Элиза?"
– Я провожу тебя, - сказала сестра и легонько взяла её за руку...
Они пришли в детскую реанимацию в пол-второго, Жюстин увидела в коридоре маму с папой, привалившихся к уложенным на стулья подушкам - смертельно уставших. "И как же я тоже устала!.." Ей подумалось сейчас, как здорово лечь, вытянув ноги, - хотя бы даже на больничную койку или даже на операционный стол... Они оба, вскочив, метнулись к девочке, обхватили её... в их глазах читался один и тот же вопрос... "Да... я подхожу" - кивнула она.
Ни отец, ни мама не сказали на это ничего; они под обе руки усадили - почти уложили её на те две подушки: "Доченька, отдохни..." Она склонилась на мягкую наволочку. Лабораторная сестра постучалась в палату, вошла. Через полминуты выглянула Лорен. "Я вынесу ещё подушек, и одеяло, может быть?.." "Одеяло дайте - ей, - а подушек не надо, я не буду ложиться" - ответил Винсен... Луиза почти бегом скрылась в кухонном закутке - она почувствовала, что едва удерживается от истерического приступа... надо выглянуть в окно, тихонько простонать, чтобы не услышали... "Нет, нет, нет, не могу, не могу, не могу!.." - опять те же самые слова, только на этот раз она не упала на пол, не кричала, а почти шептала... Эти освещённые шоссе за окном, они ведут куда-то... мы скоро по одному из них поедем ТУДА... Не могу!!! Но, может быть, ЭТО всё же не понадобится, я же Тебя так молила, Боже... Sancta Mater Dei, Mater misericordiae! Господи, пощади, сжалься!..
Сзади подошёл Андре, взял за плечи... И Жюстин позвала - тихо, но они услышали. Молча вернулись к ней...
– Папа, расскажи мне подробно о ТОМ, - сказала девочка.
– Пойдём на лестницу - там расскажешь...
– Но хоть минут десять полежи сначала, - отец остановил её, собиравшуюся уже встать, она послушно упала опять на подушку... Луиза хотела было посмотреть, что с малышкой, но вышел дежурный врач, сказал - "Не просыпается пока, вы можете отдыхать..." Они присели возле Жюстин, сидели молча, полуобнимая её... Но через те самые десять минут она поднялась и промолвила: "Идёмте. Вас позовут потом... а в машине ты не сможешь рассказывать..."
И опять они были втроём на той служебной лестнице, и отец рассказал ей, как два месяца назад, воскресным сентябрьским утром, поехал за грибами, где и произошла та встреча, огненным заревом воспламенившая спокойную и уютную дотоле жизнь... Ибо щёлкнул электрический чайник и проснулась мама, и сказала несколько слов... да, он не утаил и этого, и добавил то, что сказал уже месяца полтора назад - хотя и несколько иными словами, - Луизе: "И никогда не узнать нам, доченька, в этом мире, роковым был тот щелчок или... спасительным; ведь иначе, может быть, неделю спустя я с тобой и с Пьером поехал бы туда - разве вы не просились?..
– и что, если мы втроём столкнулись бы с НИМИ, со всеми пятью... И молчи, не надо больше об этом, потому что я не знаю тайн судьбы и не в силах помочь тебе разобраться в них". Жюстин всей душой окуналась в его повесть - и с нею вместе, который уже раз, и Луиза, и он сам - помимо прочего и потому, что это давало им, всем троим, возможность не думать сейчас о том, что предстоит девочке... через два часа... или через два с половиной?.. Она узнала и о том звонке - якобы с телестудии, - и о подслушанном папой страшном разговоре, и о том, как беспощадно предстало перед ним осознание того, что защитить близких и себя он может только сам. "Если бы я заявил в полицию, они были бы схвачены, но нам пришлось бы скрываться долгие годы - может быть, всю жизнь, - от мести за провал этого звена; нам пришлось бы затаиться всем - включая дедушек и бабушек, чтобы их... прости, что я произношу это... не запытали, выведывая, где мы; но тогда - как знать, - возможно, взялись бы за прочих родственников, ища наш след... вот почему, Жюстин, я, когда недавно... не выдержал, - кричал о том, что хотел спасти вас, да и всех, кто нам дорог, от участи подвергнутой облаве дичи..." "Папа, не оправдывайся, - бесконечно любящим тоном промолвила дочка.
– Ты же слышал, что я сказала в машине, - ещё не зная!.." "Ладно, сейчас... дай я прикурю... сейчас продолжу" - еле слышно шепнул он, боясь выдать подступившую дрожь в голосе, потому что опять чувствовал - вот-вот заплачет... "Доченька, - вставила Луиза, - папа не оправдывается, но он сегодня расскажет это и дедушке с бабушкой, он поедет к ним... и, чтобы им легче было это принять, он должен будет им объяснить, подчеркнуть - насколько не было иной возможности спасения... Он и к этому сейчас готовится, понимаешь?.."
– Когда ты поедешь?
– несколько испуганно спросила Жюстин. Он, опустив глаза, ответил: во время операции... И повторил те соображения, которые высказал ранее жене. "И в этом случае тоже выхода нет. Они узнают о тебе... о том, что ты... если я не приеду, они узнают по радио... я должен быть с ними..."
– Только не вздумай приближаться к машине, - сказала она, по сути, то же самое, что и Луиза.
– Обещай мне, что только на такси... Папа, ты должен обещать мне!..
– Хорошо, обещаю, - покорился он. Ну можно ли не обещать, если ей скоро... если в то время, когда я поеду, она будет... И она приняла без досады, что я уеду... от неё... Нет, это не называется "от неё", она понимает это... Кто-кто, а она - понимает!.. Значит, придётся на такси... И как же они заботятся о нём - и одна, и другая!..
И он продолжал рассказывать дальше, он описал всё, что было. И Жюстин сказала, что помнит тот вечер, и как делала она задание по географии, и просила его помочь расписать страны по полушариям... а Пьер нарисовал экскаватор... А Винсен переживал всё заново: опять писал письмо Луизе, сидел с семьёй в гостиной, думая о ТОМ; дождавшись, когда родные пойдут спать, производил расчёты, и собирался, и ехал в аптеку, и там готовил свой смертоносный и спасительный снаряд... А потом - по шоссе ТУДА, рискуя, что от резкого толчка машина взлетит на воздух; и меж деревьями - к речке-ручью; и - те самые пятнадцать-двадцать метров на открытом пространстве по суше и по воде, до того проёма; и - взрыв, прогрохотавший подобно извержению, расколовшему сушу, но не пожравший его плоть, лишь бросивший рукою на ствол... И - бег к машине, и путь назад; Винсен и о том рассказал дочке, что вспоминал в тем минуты знакомство с мамой, - и Луиза тоже услышала это сейчас впервые... И возвращение домой, и как заставила его мама всё открыть ей...
– Я же говорила вам, я проснулась тогда чуть позже, - сказала Жюстин, - и слышала, что вы шептались... И потом не верилось мне, что это о ремонте, и тревожило, и не давало покоя... что ж, вот я теперь всё и знаю...
И ты тоже вкусила ещё один плод познания, подумала Луиза. Мы хотели оградить тебя от этого, но - не довелось... И родители наши не узнают. Теперь - узнают... А Пьер? Может быть, и он со временем тоже... Она не могла объяснить, почему, но чувствовала - ему тоже, наверное, предстоит узнать...
Был уже третий час, и он продолжал рассказывать про то, как заметал следы содеянного, и они вместе вспоминали тот вечер, когда назначен был приезд "с телестудии" - а они вчетвером играли в лесенки и змеи... И поездку в Париж вспоминали; а потом их воспоминания вновь разъединились; и тогда Андре и Луиза начали было вместе рассказывать ей про ту следственную четвёрку во главе с комиссаром... "Но это ведь так ещё много... и я же должен и про свой разговор с ним, в кафе..." - Может быть, лучше мы потом доскажем, Жюстин? Ты устала...
Она неожиданно согласилась. "Да, хорошо... давайте потом... после всего... " И мысленно вернулась вновь к началу услышанного ею... Получается, достаточно порой щелчка чайника, чтобы люди были брошены в бурю, брошены, подобно щепкам в костёр... И что же от нас зависит?.. И что же мы решаем?..
И о том же самом думал в эти часы Мишель Рамбо - находясь в часе езды от них, в другой больнице, проходя рентген и лабораторное обследование... Что мы выбираем, есть ли он - выбор?.. А может, и лучше, если нет его? Ибо если считать, что он есть, то как же виновен я перед близкими... как же больно я делаю Аннет, и сестричке Сюзан... а может быть, и маме, и ребятам, если они всё-таки узнают, что не в командировку я ездил, а... Аннет проснётся, и не увидит меня рядом, схватится за телефон, увидит сообщение, дрожащими руками откроет электронную почту... прочтёт... Любимая, пойми меня - нельзя иначе! Меня оправдывает перед тобою то, что нет выбора!.. Как же больно будет ей... хорошо ещё, что она спит крепко и, наверное, не позвонит мне до того, как... Боже, ведь и в самом деле нет у нас этой самой "свободной воли"; вершится действо, и сотворённые для него живые куклы не знают, к чему что приводит... Буссель не знал, что его рассказ бросит меня сюда!.. Кстати, и в N... он поехал к той знакомой своей... и не та ли это дама, которая главного редактора полтора часа прождала месяц назад? Она именно оттуда, кажется; она хотела поместить у нас какие-то детские головоломки... Но если так, то ведь не кто иной, а я... ведь это же я тогда сказал ему, подмигнув, - скучает девушка, ты бы подкатил, скрасил ей сидение в приёмной... А он, помнится, оценил мой полушуточный совет - и в самом деле подсел, разговорился... И, если это она, если именно к ней он хотел приехать нынче вечером и поэтому оказался там, - то, значит, я же сам и раскрутил "качели", от удара которых не имею права отскочить сейчас!..