Ещё слышны их крики
Шрифт:
– Да, но… – я немного замялся, а затем обратился к владельцу: – Не могли бы вы оставить нас наедине?
Щуплый мужчина несколько мгновений смотрел на меня с подозрением, но в конце концов отошел на три шага в сторону.
– Послушайте, – заговорил я полушепотом, – вы ведь информатор Георга Морга, не так ли? Просто не решаетесь говорить об этом в присутствии третьего лица, да?
– Я не понимаю, о чем вы? – с неподдельной тревогой в голосе и во взгляде ответил повар. – Вы попросили песка, и я исполнил ваш заказ.
– То есть вы хотите сказать, что незнакомы с Георгом?
– Вы будете есть песок? – к моему изумлению голос этого детины дрогнул. – Мне не нужны проблемы с могильщиком…
–
– Вот ваш песок! – воскликнул парень и разрыдался. – Что вы от меня еще хотите? Ешьте песок!
Его патрон тут же подскочил и принялся успокаивать своего служащего, при этом смея бросать на меня упрекающие взгляды. Кроме того, и по залу пронесся негромкий ропот, в котором я различил пару реплик о своем пьянстве, а на улице послышалась какая-то суета.
Еще один короткий, едва уловимый миг. И в этот раз мне удалось за него зацепиться. Наверное, я сам не до конца понимал, что говорю, однако услышал свой собственный шепот:
– Где я?
Вопрос мой остался без ответа и этим все кончилось. Повар продолжал канючить, чтобы я ел песок и избавил его от проблем с могильщиком, а суета на улице переросла в неистовый шум толпы, но, как оказалось, ко мне этот шум имел лишь косвенное отношение. Через секунду дверь ресторана распахнулась и стало понятно, кого приветствовала чернь. По залу ресторана прокатился восторженный вздох, а по мне прокатилась волна ужаса. На пороге стоял балансирующий силуэт Гильотины.
– Простак, – язвительно сказал он, – а я тебя ищу.
Глава IV. День второй
26 марта 2017
Свен, конечно же, преувеличил степень своего негативного отношения к алкоголю. То, что его отец откровенно спился, не мешало ему самому периодически предаваться обильным возлияниям, будь то с немногочисленными приятелями или наедине с собой. Последний вариант был даже предпочтительней, поскольку Свен имел полное право пустить слезу и отправиться в мир своих фантазий, в котором он был едва ли ни гением, которому стерва жизнь беспощадно подрезала крылья. И рассматривая обшарпанную утварь своей крохотной квартиры в первом этаже двухэтажного дома, купленной на деньги, доставшиеся Свену после развода родителей, представлять, как все могло быть, если бы судьба была к нему немного более благосклонной. Находить объяснения отсутствия этой благосклонности Свен не любил. Он был уверен в том, что он несчастен, что удача прошла его стороной. В этом вопросе он был блажен, поскольку уверовал слепо. И иногда, с помощью водки или коньяка, эта вера заставляла Свена реально взывать к небесам – к Господу, в которого он и не верил, – и требовать ответ на вопрос: «Почему? Почему я должен так жить?»
Свен вовсе не был расположен к алкоголизму, скорее даже наоборот. Идея выпить могла прийти ему в голову спонтанно, после чего хоть целый месяц он мог и не вспоминать о существовании алкоголя. Но после знакомства с Кристиной выпивка особо полюбилась, поскольку неплохо раскрепощала воображение и позволяла в нем же репетировать очень уж чувственные беседы с Кристиной. Беседы за бутылкой вина, беседы, в которых слова играют второстепенную роль, а на первый план выходят едва заметные улыбки, жесты и периоды молчания, взгляды, в которых оба угадывают то, о чем уже давно должно быть сказано, то, что уже давно должно быть сделано.
И вот, пожалуйста: он сидит за тем самым столом, за которым когда-то пил ароматный чай, она сидит напротив, их разделяет бутылка превосходного вина и блюдо с фруктами, за окнами сгущается тьма, а в закрытом магазине царит уютный полумрак. То, что Свен так часто представлял себе, теперь было преподнесено ему на блюдце. А он едва мог усидеть на месте, изнемогая от внутреннего дискомфорта и желая залить в себя эту бутылку одним махом, чтобы хоть немного выровнять свой эмоциональный фон. Он ведь и подумать не мог, что небольшой личный праздник окажется днем рождения. Если честно, он вообще не особо думал о том, что именно это мог быть за праздник, расценивая его как предлог, к которому девушка прибегла, чтобы побыть с ним вдвоем. А тут такое. Мало того, что день рождения, так он еще и единственный гость, из чего следует уже явная избранность его личности. А он даже букет цветов не догадался купить. Он даже не подумал о том, что стоит прийти с каким-нибудь подарком, поскольку терпеть не мог подарки. И теперь точно выглядит в глазах Кристины самоуверенным и скупым выскочкой. Разговор не клеился уже полчаса. А кроме того, ранее не интересовавшийся ее возрастом, он был крайне удивлен тем, что девушке исполнилось двадцать девять лет. Он даже пожалел, что в свое время признался Кристине, что ему двадцать пять и не накинул себе пару лет. Разница в четыре года добавляла неуверенности, выделявшейся на фоне утешительного принципа о подвластности любви всех возрастов.
– Ты просто не представляешь, как мне неловко, – стонал Свен, даже не глядя в ее лицо.
– Да хватит уже, – ответила девушка. – Брось. Я не переношу лишней торжественности и всяких подарков.
– Правда? – с надеждой спросил Свен. – Я тоже не люблю подарки. Не дарить, не принимать.
– Ага. По себе зная, каково это – подобрать что-то не совсем уж бесполезное, но и не чересчур амбициозное, – не хочу доставлять людям похожие хлопоты.
– Это точно, – усмехнулся Свен. – Да и лишние церемонии мне тоже не особо приятны.
– Это мой праздник, не так ли? Имею ведь я право провести день своего прибытия в этот мир так, как я хочу.
– Совершенно верно. Но… – Свен на секунду замялся. – Почему именно так?
Он вновь посмотрел ей в глаза и на фоне милой приятной улыбки увидел бушующий всеми возможными эмоциями огонь в ее глазах.
«Точно ведьма» – подумал Свен и едва сдержался, чтобы не поежиться.
– У меня такая традиция, – ответила девушка. – Каждый свой день рождения я отмечаю с новым человеком. С человеком, с которым познакомилась как раз в течение последнего года, и знакомство с которым… произвело на меня положительное впечатление, скажем так, – она широко улыбнулась и сделала глоток вина из своего бокала. – Ты если не хочешь, то не пей. Не стоит себя пересиливать. Хочешь, я тебе чаю или кофе сделаю?
– Нет-нет, что ты, все в порядке, – поспешил ответить Свен и потянулся за своим бокалом. – Как тут не выпить? К тому же вино действительно отличное.
– Да, это как раз подарок, – засмеялась девушка.
– С прошлого дня рождения? – усмехнулся и Свен.
– Ага.
– А кто был на моем месте в прошлом году? – спросил Свен, чувствуя ревность.
– Кстати, в буквальном смысле, – ответила Кристина, и лицо ее стало серьезным, – это была удивительной красоты девушка, которая смогла заставить меня задуматься над многими вещами, ранее для меня неприметными.
– Неужто красивее тебя? – Свен почувствовал, что краснеет от первого комплимента в адрес Кристины, и поспешил отвлечься на поедание кусочка апельсина.
– Думаю, да, – ответила девушка, отреагировав на банальные слова легкой улыбкой. – Это был тот редкий случай, когда неземная красота уживается и с глубоким интеллектом, и с чувственной натурой. И с очень, – Кристина сделала ударение на этом слове, – с очень тяжелой судьбой.
Свен хотел было сказать, что не такая уж это и редкость, когда красота уживается с интеллектом, но промолчал, видимо, потратив все силы на предыдущий комплимент.