Ещё слышны их крики
Шрифт:
– Так, тишина! Я еще никуда не ушел, – воскликнул я.
И вновь мой возглас заставил женщин замолчать и принять подобострастный вид. – Для начала, – продолжил я, – раз уж, как вы настаиваете, я живу в этом доме, я хотел бы увидеть свою одежду.
Левый Сапог схватила меня за руку и потащила в направлении одной из четырех дверей гостиной (пятая дверь находилась в самом дальнем углу и вела в мою ночную обитель), за которой, как оказалось, находилась наша с ней спальня. Трудно описать мое удивление, когда взору моему предстали ковры с доходившим до щиколоток ворсом, классическая мебель из красного и эбенового дерева, украшавшая декоративные элементы обстановки позолота, широкая кровать с высоким фигурным изголовьем, а над ней,
– О, Жак, как же я счастлива, когда ты рядом, – с придыханием сказала девушка и прижалась к моей груди.
Я заметил, что мое отвратительное имя вызывает у меня еще большее отвращение, когда оно произносится ласковым голосом. Тем не менее я нашел в себе силы, чтобы легонько погладить жену по спине. Видимо, вышло это довольно стесненно, потому что Левый Сапог поспешила схватить приготовленную одежду и вновь потащила меня за руку. Через гостиную она ввела меня в другое помещение, которое оказалось ванной комнатой. Здесь я еще раз удивился нашей «нищете», обнаружив белоснежный фаянс, позолоту на рамах зеркал, стены и пол, отделанные, как я мог судить, плиткой из настоящего мрамора. Из наполненной ванны поднимался пар и запах ароматических добавок.
– Если хочешь, я останусь здесь, с тобой, – прошептала моя жена и провела рукой по моему правому плечу.
Большого труда мне стоило подавить первое намерение отпрянуть в сторону. Левый Сапог не вызывала у меня отторжения, но и страсти к ней я не чувствовал (во всяком случае, в тот момент).
– Нет, не стоит, – как можно мягче ответил я.
Мне показалось, что моя реакция немного оскорбила ее и, повесив мою одежду на вешалку, она быстро вышла в гостиную.
Чувство голода не позволило мне вдоволь насладиться ванной, и, наскоро помывшись, я поспешил к столу, где вся семья торжественно ожидала моего возвращения.
– Почему внутренние помещения так разительно отличаются своей роскошью от крестьянского быта гостиной? – удивленно спросил я.
В глазах моей тещи сверкнул страх, и она сразу же набросилась с обвинениями на своего мужа, который сидел справа от нее.
– Я говорила! – завопила она. – Я говорила?! К чему эти излишества?! А ты что?!! Глаза только заливал!
– Правый Сапог, но ведь ты же сама просила, – виновато отвечал Бездарщина.
– Я просила?!
– Да замолчите вы уже! – прикрикнул я, снова вызвав тишину.
– Милый, – прошептала Левый Сапог, – если хочешь, мы все переделаем…
– Что у вас за имена? – спрашивал я, садясь за стол и морщась в непонимании. – Что за Сапоги? Что это значит?
Все трое недоуменно переглянулись.
– Все в порядке, он просто еще не совсем оправился, – ласково объяснила Левый Сапог, погладив меня по руке. – Вспомните, как в прошлый раз он не мог понять, что такое часы, минуты и секунды. Ничего страшного, все будет хорошо…
Я только покачал головой, предчувствуя, что с их именами как раз все в порядке, в отличие от моей новой (или старой – я уже совершенно ничего не понимал) жизни. К завтраку, который больше походил на обед, приступили в тишине. Я с удовольствием ел, и заметил, что стоило мне только бросить взгляд на одно из блюд, как тут же кто-либо из троих моих родственников спешил мне услужить. Скажу откровенно, такое положение вещей мне льстило. Тут я почувствовал, что с удовольствием бы выпил пару рюмок какого-либо крепкого напитка, чтобы окончательно разогнать уже едва заметные признаки похмелья. Думая, что власть моя в этом доме позволяет мне рассчитывать на удовлетворение этого желания, я его озвучил.
Синхронно на пол полетели две вилки и два ножа, брошенные руками матери и дочери, и вновь поднялся неистовый вопль.
– Мама! Ты слышала?! Этот гребаный алкаш снова хочет напиться!
– Что ты сделал с парнем, старый черт?! Во что ты превратил человека?!
– Лучше бы меня небо прибрало!
– Развратил парня! Лицом в порок окунул!
– Господи, где были мои глаза?! О, моя сломанная жизнь!
– О, ради всего святого, Господи, исцели нашего кормильца! Уничтожил его старый пропащий алкоголик!
До меня быстро дошло, что на вопросе алкоголя в этом доме лучше не останавливаться для своего же блага. К тому же куда большую важность для меня сейчас представлял другой вопрос: как мне выбраться из этого дома и попасть в ресторан «Жарят черти». Просто встать и уйти я уже не мог, потому что чувствовал стыд перед своей семьей. Итак, в очередной раз прикрикнув на разошедшихся женщин, и заставив их замолчать, я спросил у Бездарщины, что он знает о человеке, который вчера привез меня домой, и что он знает о Гильотине. По нерешительному выражению, которое приняло его лицо, я понял, что известно ему достаточно, но начать рассказывать он либо стесняется, либо боится. Сапоги в это время вернулись к трапезе и сосредоточенно ковыряли в своих тарелках, словно разговор их больше не касался.
– Что, черт возьми, не так?! Я дождусь ответов на свои вопросы?! – гневно воскликнул я.
– Не кипятись, сынок, – в конце концов заговорил Бездарщина. – Просто дело приняло опасный поворот, понимаешь? С тех пор как ты попал под влияние Гильотины и начал проводить дни и ночи в его порочном обществе, предаваясь безудержному пьянству, прошло три месяца. Три долгих месяца. А неделю назад мы получили письмо с подписью самого короля с предупреждением, что если в течение десяти дней ты не вернешься к своим прямым обязанностям, то будешь отправлен в отставку. Разумеется, это было бы для нас катастрофой. Тогда, собственно, я и догадался обратиться за помощью к своему старому другу – агенту Моргу. В течение трех дней он разыскивал тебя по всему городу и наконец нашел в квартире палача, совершенно невменяемого и настроенного крайне недружелюбно. Собственно, Гильотина уже и сам был рад от тебя избавиться, но ты был уже настолько плох, что он просто не решался выставить тебя на улицу. А потому они с Георгом придумали разыграть небольшой спектакль. Для убедительности Георг даже сделал тебе поддельный пропуск. Ну, а так как ранее – во времена предыдущих запоев – ты уже был замечен в связях с инопланетянами и в секретной переписке с франкистской Испанией, то новый миф о твоем секретном предназначении выглядел работоспособным. Таковым он и оказался.
Закончив говорить, Бездарщина виновато улыбнулся и по примеру женщин устремил взгляд в свою тарелку. Выслушав его речь как бред сумасшедшего, я лишь снисходительно улыбнулся и покачал головой.
– Какой еще король, будь я проклят?! Что это за сказки?
– Пока ты заливался, милый, в Сантории восстановили монархию. Ныне глава государства – король Гарольд I Огненный, – объяснила моя жена.
– Как это? – я был немало ошеломлен такой новостью, и не допускал мысли, что такими вещами принято шутить. – На каком основании? Кто его короновал?
– Мы сами провозгласили Санторию королевством, и сами короновали нашего монарха. Так лучше для страны… тем более после того как на Санторию начали оказывать давление в связи с изобретением мощного медицинского препарата, способного излечивать от всех болезней, – отвечал Бездарщина. – В общем, этот самый Гарольд, ранее занимавший незначительный пост на задворках правительства, спонсировал исследования, и в благодарность его избрали законным монархом. Оно и к лучшему, потому что стране нужна сильная рука.