Эскадрон (сборник рассказов)
Шрифт:
К Фарману, возле которого их ожидали Брофи и лейтенант Лонг, друзья подоспели как раз вовремя. Дон только что приземлился и сиял, как новенький шиллинг.
— Про рычаг не забудь, — напомнил Брофи торопливо забравшемуся в кокпит Фареллу, — и поосторожнее там, сегодня трясет.
— Все небо в ухабах? — рассмеялся Перси. — Ничего, лошадка вывезет.
Он натянул очки и махнул рукой механику, стоящему у пропеллера.
— Контакт!
«Длиннорог» побежал по мокрой траве, набирая скорость. Дуглас, затаив дыхание, следил за оторвавшейся от земли машиной, и пальцы его непроизвольно сжимались, а колени подгибались,
— Хорошо летит, — Брофи ободряюще улыбнулся и похлопал Мак-Грегора по плечу, — с таким пилотом не пропадешь.
— Угу, — еле слышно вздохнул Дуглас.
Фарелл взлетел в третий раз, сделал широкий круг над аэродромом и плавно посадил машину, коснувшись колесами метки. Наблюдавший за полетом лейтенант Лонг одобрительно кивнул и направился к самолету. Дуглас, чуть помедлив, последовал за ним.
— Отлично, курсант! — объявил Лонг, помогая Фареллу выбраться из кокпита. — Так и запишу в рапорте. На сегодня полеты окончены.
— Я первый! — довольно заметил Брофи, выпутываясь из летного комбинезона.
— А ты сколько часов налетал? — хитро прищурившись спросил Перси, уже успевший переодеться.
— Ну… два с половиной, если все считать. А что?
— А я — два с четвертью. Значит, в этом я тебя опередил. Ноздря в ноздрю, Брофи. Поглядим, кто первый получит крылья.
— Если нас вместе в Незерэйвон пошлют, — напомнил Дуглас, — или в Ридинг.
— Говорят, в Ридинге DH имеется, — мечтательно протянул Дон, — настоящий истребитель, не хуже Фоккера. Вот бы полетать.
— Ты уж сразу Ньюпор проси, — фыркнул Перси, — а нам с Мак-Грегором и F.E.2 сгодится. Один летает, второй стреляет, не отвлекается. По-моему, так эффективнее.
— Проверим, — Дуглас застегнул плащ и вышел из ангара, подставив лицо январскому колкому ветру. День выдался удачный по всем статьям, но легкое беспокойство не хотело уходить, и Мак-Грегору никак не удавалось докопаться до его причины.
С середины января время застыло хрусткой лужицей на мерзлой земле, зависло густым дождем, задохнулось порывистым ветром. Заветные пять часов в небе до перевода из летной школы в учебный эскадрон растянулись на две недели. Перси ворчал, что любой из моторов он разберет наощупь, проснувшись среди ночи. Дуглас убивал время, набивая диски для Льюиса. Пулеметы то и дело заклинивало перекошенным патроном, и Мак-Грегор принял решение полагаться в этом деле только на себя. Стучать молотком по заевшему пулемету теперь приходилось значительно реже, и Дуглас ежедневно расстреливал свою долю патронов по движущейся фанерной модели Фоккера.
В последнюю пятницу января распогодилось, и Перси, наконец, удалось набрать зачетное время, прокатив Дугласа на рекордную пока высоту тысячи восьмисот футов. Холод пробирал до костей, пальцы в перчатках из тюленьей кожи, подбитых мехом, чуть не примерзали к ручке, и Дуглас с трудом удерживался от соблазна подтянуть ноги и сжаться в комок, чтобы хоть немного согреться. Но упрямо следил за всеми движениями педалей и джойстика, запоминая их «на всякий случай». О том, каким этот случай может оказаться, думать себе Мак-Грегор запретил.
Получив приказ о переводе в Ридинг и два дня увольнения, друзья отправились в Лондон. Город полнился хаки всех оттенков: выцветшие и застиранные шинели отпускников с континента, новенькие плащи кадетов и рекрутов, щеголеватые мундиры штабистов и интендантов. На простую рабочую куртку штатского покроя прохожие взирали с плохо скрытым неодобрением, на дорогое пальто и блестящий цилиндр — с нескрываемым презрением. На подножках автобусов и в метро девушки в кокетливых форменных шляпках уже давно сменили мужчин, и белые косынки сестер милосердия проплывали в толпе, как паруса непобедимого британского флота.
— Это я давно девушек не видел, — спросил Перси, украдкой бросая взгляд на симпатичную кондукторшу притормозившего на перекрестке автобуса, — или они и вправду похорошели?
— Похорошели, — подмигнул Дуглас, — смотрят смело, улыбаются открыто. Им идет.
— Жаль, нас в Фарнборо не послали, — вздохнул Перси, — там теперь девушек полно, самолеты собирают.
— Не до девушек, — покачал головой Дуглас, — сперва самолеты, девушки — потом. Из наших во Франции уже четверо погибли, восемь ребят по госпиталям лежат. А мы тут отсиживаемся, летную погоду ждем.
— Без нас не закончат, — скрипнул зубами Перси, — до весны никто с места не сдвинется, а пока Джонни Рэдроу пишет, что хуже скуки у них врага нет. Даже грязь и вши не так донимают.
— Нам скука не грозит, — Дуглас непроизвольно сжал кулаки, — Фоккеры наши машины за линии загнали. Командование без разведданных сидит, артиллерия вслепую стреляет. Чертов голландец со своим синхронизатором!
— О чем они там, в Ставке, думают? — скривился Перси. — Гунны B.E.2b «растопкой» называют. Ребята ни за что гибнут. Сидели бы уж тихо, пока новые машины не пришлют.
— Нельзя, — убежденно возразил Дуглас, — вот гунны наших сбивают десятками, а что толку? Они же за линию боятся высунуться, чтобы мы синхронизатор с упавшего самолета не перехватили. Пока небо закрыто, еще не все так плохо. Артиллерия — вот бог войны. А мы — ее глаза. Нам своя жизнь дорога, а командование, не задумываясь, разменяет ее на сотню Томми в окопах. И правильно сделает.
— Тебе бы в генералы, — рассмеялся Перси, — воодушевляющие речи произносить.
— Какой из меня генерал? — потупился Дуглас. — Болтаю много. Идем, лучше, не то на ревю опоздаем. В Ипподроме «Землю Радости» дают. Дон говорил — воодушевляет.
— Ну, раз Дон говорил, — Перси прибавил шаг, — то идем, пока билеты не расхватали.
Почти до середины марта Ридинг заметало снегом. Дуглас и Перси, делившие леденеющую к утру комнату, проводили целые дни, разбирая прибывшие из Франции разбитые самолеты, пытаясь спасти хоть что-то из деталей. Однажды им удалось спасти компас, единственное, что осталось целым в искореженной до неузнаваемости машине. Полетать удавалось не чаще раза в неделю, и в погожие дни к учебным B.E.2b еще до рассвета выстраивалась очередь. Дуглас неизменно забирался во второй кокпит, то расстреливая незримого пока противника из незаряженного пулемета, то скрупулезно отслеживая движения Перси, с каждым днем становившиеся все более уверенными. При посадке B.E.2b уже почти не подпрыгивал, попадая точно в перекрестье разложенных на поле парусиновых полотнищ, указывавших направление ветра.