Чтение онлайн

на главную

Жанры

Если бы я не был русским
Шрифт:

— Удивительно, — сказал я, — все пошли в гору. Скоро на горе станет тесно и кому-то с неё придётся спуститься. А как поживает твой приятель или жених каратист? Он на мне тогда хорошо потренировался. Если окажется, что и он тоже пошел в гору…

— При чем тут карате. Он огрел тебя бутылкой по голове, вот и всё.

— Действительно всё. А я думал, военные герои бутылками не дерутся, а применяют благородные военные приёмы, от которых очень благородно ломаются руки и так же благородно смещаются шейные позвонки.

— Какой военный герой, что ты мелешь?

— Ну, как же, — обиделся я. — А этот твой «афганец»?

— Что ты выдумал, никакой он не «афганец», а рок-музыкант.

— Ничего себе музыкант, — искренне удивился я, — бутылками дерётся, как военный герой.

Я вообще-то насмотрелся у себя на работе на рок-н-роллщиков. Думал, они все алкаши или гомосеки. В крайнем случае, шизофреники. Ну а твой, мне кажется, обязательно пойдёт в эту самую «гору».

— Может быть, он уже на ней. Рок-то он ещё при мне бросил. Музыкант он никакой, зато когда подался в «Русский союз», так сразу человеком стал, хотя, что с ним сейчас, не знаю. Давно не виделись.

— А что случилось?

— Да ничего… Он изнасиловал мою подругу.

— И сколько ему дали?

— Чего?

— Лет. Чего ещё?

— Да нет, до суда дело не дошло. Его из «Русского союза» как-то там отмазали, уговорили подругу сделать заявление, что она была в невменяемом состоянии, когда заявляла об изнасиловании. Самое противное, что она, после того, как ей всё «разъяснил» его адвокат, несколько раз ещё спала с ним, но потом из-за разницы в темпераментах они всё же разошлись.

— Настоящий мужчина, — сказал я, раздумывая вслух. — Интеллигентам и женщинам спуску не даёт, а главное, вовремя понял, ума хватило, где настоящее место настоящих мужчин.

Она промолчала, а потом спросила, не обижаюсь ли я за прошлое и за то, что не навестила меня в больнице.

— Понимаешь, я так испугалась тогда, думала, это как-нибудь может отразиться на ребёнке…

Тут она замолчала, но я всё прекрасно усёк. Конечно, ребёнок важнее каких-то там шейных позвонков. Правда, когда более важными стали другие обстоятельства, этого же ребёнка бесцеремонно выскребли из материнского чрева, как злокачественную опухоль и выбросили вон к свиньям собачьим, но разве мне быть судией в великой женской борьбе за выгодную продажу своего тела во имя торжества комплекса материнства. Нет. Нет.

— Что ты! — искренне возразил я. — Какая обида, наоборот, я многое понял с тех пор.

— Если ты не против, — сказала она, — я бы хотела, чтобы наша дружба продолжилась. Заходи как-нибудь ко мне. Я почти всё время одна теперь.

— Это нехорошо, — заметил я. — Женщине одиночество нынче не к лицу. Век-то не 18-й. — Я выразился про дружбу и про что-то ещё и обещался зайти непременно.

Ну вот. Всё и утряслось, скажет настойчивый, дочитавший аж до этого самого места читатель. Будет Серафиму и женщина, и книжка, и всё прочее, как у людей. Не знаю, не знаю. Мне что-то очень подозрительно то, что после встречи с Юлией, придя к себе на работу, Серафим не размечтался о будущих свиданиях, как прежде, а деловито принялся ширять лопатой то в уголь, то в топку с физиономией человека, которого ничего, кроме определённой температуры в топке, не интересует. Да так оно и было. Раз только в пламени, вырвавшемся из дверцы, как будто мелькнули две стройные ножки до колен в чёрной узорчатой чешуе. Ножки как-то вдруг вытеснили лыжи (помните, Юлия подвизалась лыжницей). И это было всё, что осталось от Юлии. Немного, не правда ли? Не то что для дружбы, для случайных нецеломудренных отношений и то маловато.

Книга стояла на полке книжного магазина во всей своей безобразной простоте и трогательной беззащитности. Каждый мог взять её и надругаться над ней и каждый мог не взять её и тем самым надругаться тоже. Я взял её в руки и держал с надеждой почувствовать что-нибудь, кроме её веса. Но… Мне вдруг захотелось разделить вес этой книги с кем-нибудь ещё. И я позвонил Лине. Она удивилась моему желанию увидеться с ней. Но согласилась. Отдавая ей книгу, я сказал:

— Здесь есть рассказ «Выбор», он в какой-то мере о нас с тобой. Лина искренне обрадовалась книге и никак не могла поверить, что С. Бредовский чёрными буквами на голубой обложке книги и Серафим Б., стоящий перед ней, одно и то же лицо.

— Я очень, очень рада за тебя, Серафим, — сказала она действительно радостным голосом. — А ты как будто не очень доволен тем, что тебя напечатали?

— Разве? Это только кажется. А как твои дела, как девочка?

— Всё хорошо. Конечно, были и бывают всякие мелкие неурядицы. Ты же знаешь, что мы с мужем не Ромео и Джульетта, но в общем живём нормально. Девочке нужен отец, и он у неё какой-никакой, но есть.

— Ну что ж, я тоже за тебя очень, очень рад. У нас с тобой, наверное, так хорошо бы не получилось. Ты сама знаешь, что отец из меня совсем никакой.

Я проговорил эти сомнительного свойства слова, вероятно, из смущения. Мне казалось, что Лина как женщина, которую я любил, далека от меня, но не так непостижимо далека, как дали понять её простодушные слова о том, что всё нормально и с нелюбимым мужем ей хорошо, и девочке пусть будет отцом кто угодно, хоть первый встречный, только бы носил табличку «отец»… Неужели это и есть житейская мудрость. Но тогда был мудр и Иуда Искариот. Мудры женщины, продающие свои тела первым встречным. К несчастию, они не заручаются чем-то большим, чем серебреники или те, ещё более жалкие гроши, что платятся за фальшивую любовь в подворотне. Вот если бы Иуда взял, пусть даже только деньги, но 30000 серебреников, а проститутки брали хотя бы половину этих 30 тысяч за визит, кто осуждал бы их? Никто. Им бы завидовали и преклонялись перед ними. Это и есть житейская мудрость. Делай, что делаешь и будешь делать, только бери высокий процент. На прощанье она сказала мне:

— Я о тебе часто вспоминала последнее время. Как-то по-дурацки мы разошлись. Ты теперь писатель, а у меня дочь… — и она замолчала. Но я всё понял. Я уже не просто голодранец, а голодранец-писатель, это уже кое-что, и она уже не просто гулящая жена, но мать.

— Давай как-нибудь встретимся по-старому. Ты не против? — спросила она.

А как думают уважаемые и презираемые, но от этого не менее полезные (я имею в виду проблему сбыта своей книгопродукции) читатели? Против мой герой или нет? Учтите, у него теперь есть выбор. Предлагалась, как вы помните, одна бывшая лыжница. Теперь поступило предложение от совершенно порядочной, хорошо ухоженной семейной женщины, что для некоторых любителей разнообразных ощущений представляет тоже огромный интерес. Я бы на месте Серафима отдал должное и той и другой. Можно завести ещё и третью, например, из кришнаиток. Была бы, так сказать, услада для тела и для души. И что бы за жизнь пошла! Вижу, согласны со мной многие, очень многие. Да почти что все. Браво. Я верю в русский народ. Его ждёт библейское будущее.

Братство

Кроме веса книги Серафим вскоре ощутил ещё и вес некоторого количества червонцев, уплаченных ему за ту же самую книгу. Подарков судьбы свалилось столько, что казалось, можно было умереть от их перенасыщенности, но Серафим не умер, а, ведомый вещими звёздами, уехал вместе с кое-какими новыми знакомыми, заведёнными всё в той же многострадальной кочегарке, в безлюдную, гористую и лесистую местность где-то на юге.

Знакомые были люди не простые, а братья, да к тому же ещё белые. Правда, в отличие от узбекофобов или кришнаитов белые братья нечётко формулировали свои позиции, а отдавали дань всему хорошему на свете, что, наверное, и привлекло к ним нашего одиночествующего героя. Всё же, когда они садились по утрам или вечерам в круг, беря друг друга за руки и образуя замкнутую цепь и молча сидели так по полчаса и больше, Серафим не принимал участия в подобном развлечении, а сидел один где-нибудь поодаль. Когда кто-нибудь из братьев пытал его насчёт столь явно выраженного антиколлективизма, Серафим отвечал, что, по его разумению, в царство духа вступают не пионерскими дружинами или взводами, а по одному. И перед лицом жизни и смерти каждый держит свой собственный, а не коммунальный ответ. Тем не менее где-то через месяц вольного житья в палатке под открытым небом среди гор и лесов Серафим смягчил свои индивидуальные амбиции и стал участвовать во многих братских церемониях, которые, впрочем, дальше совместных медитаций и хорового пения мантр не заходили.

Поделиться:
Популярные книги

Мастер Разума II

Кронос Александр
2. Мастер Разума
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.75
рейтинг книги
Мастер Разума II

Императорский отбор

Свободина Виктория
Фантастика:
фэнтези
8.56
рейтинг книги
Императорский отбор

Довлатов. Сонный лекарь 3

Голд Джон
3. Не вывожу
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь 3

Неверный

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.50
рейтинг книги
Неверный

Кодекс Крови. Книга II

Борзых М.
2. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга II

Цеховик. Книга 1. Отрицание

Ромов Дмитрий
1. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.75
рейтинг книги
Цеховик. Книга 1. Отрицание

Энфис 2

Кронос Александр
2. Эрра
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 2

Законы Рода. Том 2

Flow Ascold
2. Граф Берестьев
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 2

Кровь на эполетах

Дроздов Анатолий Федорович
3. Штуцер и тесак
Фантастика:
альтернативная история
7.60
рейтинг книги
Кровь на эполетах

Вернуть невесту. Ловушка для попаданки 2

Ардова Алиса
2. Вернуть невесту
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.88
рейтинг книги
Вернуть невесту. Ловушка для попаданки 2

Ученик

Первухин Андрей Евгеньевич
1. Ученик
Фантастика:
фэнтези
6.20
рейтинг книги
Ученик

Газлайтер. Том 3

Володин Григорий
3. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 3

Ваше Сиятельство 2

Моури Эрли
2. Ваше Сиятельство
Фантастика:
фэнтези
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 2

Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья

Измайлов Сергей
3. Граф Бестужев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья