Если копнуть поглубже
Шрифт:
— Договорились. Я очень рада. Бог знает сколько времени не была в гостях. Что-нибудь принести?
— Только себя. И, может, немного сыра.
— Хорошо. Я собиралась сегодня в «Соби». Удачно, что ты успел.
Люк обвел глазами комнату — никого, кроме Мерси.
— Мне их недостает.
— Мне тоже. Так что ты не один такой.
— До завтра.
Мерси улыбнулась.
Люк ушел.
Она слушала, как заработал мотор, посмотрела, как грузовик отъехал от дома, и вернулась к столу.
Даже
Вороны улетели из сада и теперь не вернутся дотемна. Миссис Арнпрайр распахнула окна. Мерси с грустью вспомнила вот такие же утренние часы в детстве: приезжали фургоны молочника и пекаря, а почтальон тогда приходил три раза в день — уж на их-то появление можно было точно рассчитывать. Но постепенно все это сошло на нет. И теперь не появлялся никто.
Суббота, 15 августа 1998 г.
Жара давила сверх всякого разумения.
Неужели там, снаружи, еще осталось что-нибудь живое, думала Джейн.
Она лежала на кровати в белье — опасалась, что может войти Уилл, иначе бы разделась донага.
Электровентилятор на туалетном столике поворачивал голову туда-сюда и мурлыкал нечто, похожее на какой-то электрический мотивчик, сочиненный одним из этих юных умников, бритоголовых и в толстых очках, которых телевидение упорно рекламирует как гениев «поколения некст».
В дверь тихонько постучала Мерси и просунула в комнату голову. А увидев, что Джейн не спит, вошла.
— Что такое?
— Хотела вам кое-что показать.
— А нельзя попозже?
— Нет. Уилл катается на роликах с сыном Роузкуистов. Вам надо посмотреть это, пока он не вернулся.
Джейн села в постели.
— Что он натворил? Пристукнул миссис Арнпрайр, а труп запихнул себе под кровать? Порой мне даже хочется, чтобы он это сделал. Вы ее не слышали вчера вечером, а я слышала. Заклинания луны! — Джейн принялась напевать: — «О Луна, Луна, любезная Луна…» Совсем у нее мозги расплавились.
— Неудивительно, при такой-то жаре. Ну, пойдемте.
Джейн последовала за Мерси в комнату Уилла.
— Я убирала в шкаф чистое белье и кое-что нашла. Подумала, что должна вам показать.
Кровать мальчика была, как всегда, аккуратно застелена — уголки по-больничному подогнуты, подушки расправлены. Этому его научила Мерси, сказав: Тут дело в самоуважении. Как сам к себе относишься, так к тебе станут относиться другие.
— Ну, что? — спросила Джейн. — Где?
— В шкафу. На дне.
Джейн пересекла комнату и заглянула в шкаф.
— Ботинки?
— За ними.
Джейн пошарила рукой и через мгновение наткнулась на четыре обрывка бумаги, затвердевшей от краски. У нее перехватило горло.
— Господи, — пробормотала она. — О Боже!
Джейн стояла и вертела обрывки в руках.
— Не могу поверить.
— И я тоже, — кивнула Мерси.
Эти обрывки были тем, что осталось от акварельного рисунка Уилла, за который весной мальчика наградили в классе; с тех пор рисунок висел, пришпиленный к его доске для объявлений в самом центре, среди прочих сокровищ Уилла.
Тема рисунка — семейный пикник. Джейн и сейчас могла распознать каждую фигуру: вот Уилл кормит Редьярда, а Мерси наливает из термоса лимонад. Грифф, обняв Джейн за плечи, смеется. Лица мальчик набросал карандашом и каким-то образом сумел придать матери выражение спокойной безмятежности.
— Так… — протянула Джейн. — По крайней мере, не выбросил.
— Что нам теперь делать? — спросила Мерси.
— Не знаю. Подержу пока у себя в студии. Может, потом удастся склеить. А в остальном — понятия не имею. — Джейн отвернулась. — Господи, как мы докатились до такого?
Это был риторический вопрос.
Воскресенье, 16 августа 1998 г.
Сент-Мерис. Карьер.
— Мы раньше часто сюда ходили, — сказал Уилл.
На нем была майка и шорты. Мальчик надеялся выглядеть взрослее. Купанье не очень для этого подходило. Скрыть свой возраст не удавалось. Руки и ноги Уилла были худенькими — а его идеалом был Гриффин.
Джейн ничего не ответила, хотя все понимала. Но когда человеку семь лет — восьмой, ему многого не объяснишь. Со временем Уилл возмужает и станет таким, каким хочет быть. Но пока он всего лишь ребенок.
Карьер Сент-Мерис был популярным местом купанья — особенно среди тех, кто имел отношение к Стратфордскому фестивалю. Там даже тонули. Если точно — двое. И это придавало месту печальную, несколько романтическую ауру, словно здесь обитали привидения. Утонули не актеры, a — что было не менее трагично — двое подростков из фермерских семей, где так и не оправились после потери. Их расположенные по соседству фермы с тех пор пошли под городские застройки.
Два паренька — четырнадцати и пятнадцати лет — росли вместе. Их подружки были сестрами и жили через дорогу. Родились, росли, умерли.
Поздним вечером летом 1946 года они все вместе отправились к карьеру. Война окончилась. Атомные бомбы были сброшены. Ребята ничего не застали — по молодости. И теперь им принадлежал весь мир.
Но вот…
Джейн об этом Уиллу не рассказывала.
Зачем?
Спасателей здесь по-прежнему не было. На спасателей нужны деньги. Зато имелись многочисленные объявления, предупреждающие об опасности. И веревки, которые ограждали зону купания. Ходили слухи, будто этот карьер — а может, так оно и было — не имел дна. И вел прямиком в ад.