Эспаньола
Шрифт:
— Но, было бы здорово, если б, в качестве вознаграждения, мне бы простили мои грехи…
— Подумаю, когда попадём домой. Но ничего не обещаю.
Сначала всадники увидели висящий над городом дирижабль. Чуть позже, когда показались дома, шериф увидел и небольшой отряд карабинеров. Подъехав чуть ближе, в одном из них он безошибочно угадал Бартоломео да Сильву.
Или что-то случилось, или остальные отряды вернулись в город, так ничего и не найдя. Они и не могли ничего найти, в принципе.
— Вижу, вам повезло, сеньор шериф, — сказал да Сильва, как только поисковый отряд остановился в нескольких шагах от карабинеров.
Ребята смотрели хмуро, словно перед ними враги, но хоть оружие было на месте, то есть за спиной.
— Да, нам кое-что удалось, — кивнул Санчес. — Бандиты на стороне республики.
— Я мог бы отправить туда своих людей, да только, боюсь, это будет считаться вооружённой провокацией, — взгляд да Сильвы метнулся к сеньоре Чирригарн, но та ничего не ответила. — Сеньор дель Росарио ждёт вас с отчётом.
— Надеюсь, не всех? Люди устали, да и девушке нужно отдохнуть.
— Ваши люди могут расходиться по домам, шериф.
— И на том спасибо.
Через несколько минут Санчес и Ферерра Чирригарн предстали перед хмурым Фредерико.
Бойцы… Теперь уже бойцы отряда разъезжались по домам. Борису было по пути с Луисом и Кортесом, поэтом он их проводил, рассчитывая до корабля добраться в одиночестве. Там ему было привычно, нежели в городе.
Завтра же, с утра, отряд намеревался снова собраться у полицейского участка, чтобы снова углубиться на территорию Мокарты и продолжить поиски, несмотря на предупреждение. Явно никто не говорил и не приказывал явиться, но по разговорам было понятно, Санчес это дело не оставит, а потому нужно снова попасть в его отряд. Где-то там не только Роберта, которая, кстати, приглянулась Борису, но и Ричард.
Не сразу пришелец понял, что идёт не один. Он оглянулся, рядом, как будто так было нужно, шёл Кортес.
— Решил составить компанию? — поинтересовался Борис.
— Да, — не стал скрывать Кортес. — На самом деле… До сих пор не было возможности поинтересоваться, сеньор Ло…
— Называй меня просто Борис, договорились? Бес сеньора.
— А у вас там, в космосе, как принято обращаться друг к другу?
— Господин, — Борис пожал плечами. Это было не просто обычное обращение. Оно воспитывалось на протяжении поколений, впитывалось с молоком матери и казалось естественным.
— Наверное, — в голосе Кортеса прорезалась мечтательная нотка, — там интересно.
— Обычно. Хотя, конечно, для того, кто вырос там. В самом космосе темно, хоть глаз выколи. Мы ориентируемся с помощью многочисленных приборов. Иллюминаторы… Ну, они больше для того, чтобы видеть звезды вокруг, как они движутся, когда корабль пронзает пустоту, — Борис не заметил, как увлёкся рассказом, хотя не планировал этого. Просто молча дойти до корабля и начать подготовку к завтрашнему утру. — При подлёте к звёздной системе полезно видеть, куда летишь. Моя империя насчитывает десяток систем, в каждой не меньше десяти планет, десятки спутников, сотни кораблей, городов…
Кортес шёл с открытым ртом. Дирижабль, зависший над городской площадью, был временно забыт. Так же, как и недавнее намерение парня во чтобы то ни стало стать матросом, а потом, возможно и капитаном подобной машины. Картинка, наспех нарисованная Борисом, наложившись на куцые рисунки и фотографии потёртых журналов сеньора Корвальоса, поразила воображение Кортеса.
— А расскажете про империю? Если это, конечно, не секрет?
— Не секрет, усмехнулся Борис. — Что про неё рассказывать? Империя существует… долго. После экспансии лет двести прошло, наверное.
— Экспансии?
— Ну да. Однажды люди решили заселить пригодные планеты и расселились по галактике. На одной из таких планет и зародилась наша империя. Через некоторое время мы стали жить на двух планетах, потом на трёх… Потом на нас напали, правда, к тому времени мы были сильными, у нас был флот. Война была жестокой, и нас, что странно, побеждали, пока не появился адмирал Чоу. Он наголову разбил врага и люди, когда война закончилась, сделала его императором. Почему бы и нет? К тому времени адмирала любили почти все. У вас, смотрю, тоже во главе государства монарх. Значит, вы пришли к тому же выводу, что и мы.
— Получается, что так. Я об этом не задумывался.
— Неважно. Сейчас наша империя — сильнейшее государство. Мы вызываем зависть у соседей. Всё, как вначале… Я слышал, связь Эспаньолы с другими мирами прервалась лет триста назад?
— Если верить сеньору Корвальосу.
— В то время мы воевали с Торговой Конфедерацией. Возможно, что та война и послужила причиной всему.
— Но почему, когда всё закончилось, о нас не вспомнили?
— Этот вопрос можешь задать кому-нибудь другому, — усмехнулся Борис. — Империя чужими делами не интересуется.
Из внутреннего кармана достал картонку, в которой Кортес узнал фотографию и передал её парню. Роскошный дворец, на переднем плане в парадной форме Борис, Ричард и какая-то девушка.
— А кто это?
— Лиза Чоу.
— Чоу? — удивился Кортес. — Это же фамилия вашего императора!
— Точно, — усмехнулся Борис. — А это его внучка.
Глава 18
Неожиданная союзница
Город появился, когда нижний край солнца коснулся горизонта. Роберте город не понравился. Он оказался меньше, чем Санта-Пуэрто, к тому же грязным. Нужно сказать, что и Санта-Пуэрто был не такой уж чистый для девушки, привыкшей жить в метрополии, где уборка шла постоянно, брусчатка буквально вылизывалась армией дворников, а стены домов постоянно подновлялись, штукатурились, красились. Представший же взору сеньориты дель Росарио городок, оказался, можно сказать, просто никаким.
Обшарпанные стены домов, в паре хижин Роберта увидела забитые досками окна. Проезжая мимо одного из переулков, девушка заметила, как одна женщина, выйдя на крыльцо, выплеснула из ведра воду прямо на дорогу. В этой местности редко бывают дожди, солнце же часто жарит, так что вода, размазанная по утоптанной до камня улице, испарится быстро.
Жители городка тоже не блистали. Буквально тут же Роберта увидела мужчину, пробирающегося навстречу к ним. Он опирался о стену дома и, если бы не эта опора, упал бы. Что, впрочем, в следующий момент и произошло. Он достиг угла дома, рука, не нащупав стены, ушла дальше, чем рассчитывал пьяница, и он рухнул на землю. Немного повозившись в пыли, мужчина затих, видимо, решив, что ему и здесь хорошо.