Эстетика однополой любви в древней Греции
Шрифт:
(8) В своей речи Катон рассказал, как Луций Квинкций, посулив большие подарки, увез с собой в Галлию дорогого развратника, пунийца Филиппа. (9) Мальчишка, чтобы побудить любовника к щедрости, жаловался консулу, что уехав из Рима, лишился такого удовольствия, как гладиаторские игры. (10) Однажды на пиру, когда они уже захмелели, консулу доложили, что прибыл с семьей знатный перебежчик из галльского племени бойев, и чтобы заручиться покровительством консула, желает лично увидеться с ним. (11) Введенный в консульскую палатку галл через переводчика обратился к Квинкцию с речью, но тот, небрежно перебив гостя, спросил распутного мальчишку: «Раз тебе не хватает гладиаторских
(43, 1) Валерий Антиат не читал речи Катона и, основываясь на чьих-то рассказах, передает дело иначе, но в том, что касается разврата и жестокости, достаточно близко. (2) В Плацентии консул пригласил на пир распутницу, в которую был влюблен до беспамятства, и стал хвастать тем, как строго он вел расследование уголовных дел и сколько осужденных у него в темнице ждет исполнения смертного приговора. (3) Распутница заявила, что ни разу не видела, как людям отрубают голову, и очень хочет это увидеть. Тогда учтивый любовник велел притащить одного из тех несчастных и топором отрубил ему голову.
(4) Кто точнее в подробностях, Катон или Валерий, я не знаю, но в любом случае поступок Квинкция считаю просто чудовищным: на пиру, где принято с благочестивой молитвой совершать возлияния бессмертным богам, зарезать, как жертвенное животное, человека и залить его кровью обеденный стол на потеху любовнику или любовнице, разомлевшей у консула на коленях! (5) В конце речи Катон предлагает Квинкцию в суде доказать свою невиновность, а если это сделать он не готов, то пусть не рассчитывает на снисхождение после того, как в хмельном угаре пролил, развлекаясь, человеческую кровь» (Тит Ливий XXXIX 42, пер. Э.Г.Юнца [Ливий 1989-93, т.3, с.349-350] = Катон, фр.69-70 [Трухина 1986, с.174]
То же: (Эпитома кн.39 Тита Ливия [Ливий 1989-93, т.3, с.569])
(№ 2112). «Далеко не одно и то же, Филипп, любовь и похоть: откуда уходит одна, туда приходит другая; одна – благо, другая – зло» (Катон, фр.71. Речь 11 [Трухина 1986, с.174])
(№ 2113). «Внеся первым в список сенаторов своего друга и товарища по цензорству Луция Валерия Флакка, Катон изгнал из сената очень многих, и среди них – Луция Квинтия, бывшего за семь лет до того консулом, но прославившегося не столько своим консульством, сколько тем, что он был братом Тита Фламинина, победителя царя Филиппа. Причина этого изгнания была такова. Луций держал мальчишку-любовника, совсем молоденького, не отпускал его от себя ни на шаг, даже в походах с ним не расставался, и мальчишка был у него в такой чести и пользовался таким влиянием, каким не мог похвастаться ни один из самых близких друзей и домочадцев.
Как бывший консул Луций получил в управление провинцию, и вот однажды на пиру мальчишка, возлежа за столом по обыкновению рядом с Луцием, всячески льстил ему (а тот был уже пьян, и его нетрудно было склонить к чему угодно) и между прочим сказал: «Я так тебя люблю, что приехал сюда, хотя в Риме были назначены гладиаторские игры, а я никогда еще их не видел и очень хотел поглядеть, как убивают человека». Тогда Луций, отвечая любезностью на любезность, воскликнул: «Ну, из-за этого нечего тебе огорчаться – я всё улажу», - и тут же приказал привести на пир кого-нибудь из осужденных на смерть, а ликтору с топором стать рядом. Потом он еще раз спросил своего любимчика, желает ли он поглядеть, как человека зарубят, и когда тот ответил, что да, желает, распорядился отсечь преступнику голову.
В таком виде передают эту историю многие, а Цицерон в диалоге «О старости» вкладывает её в уста самому Катону. Но Ливий сообщает, что казненный был галл-перебежчик, что умертвил его не ликтор, а сам Луций, и что об этом говорится в одной из речей Катона» (Плутарх. Марк Катон 17, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.1, с.393])
(№ 2114). «Валерий Антиат, однако, пишет, что Луций сделал это в угоду не любовнику, а любовнице. … Похоже, однако, что Катон преувеличивает, чтобы усугубить обвинение» (Плутарх. Тит 18, пер. Е.В.Пастернак [Плутарх 1994, т.1, с.429]
(№ 2115). «…Катон выступил вперед вместе со вторым цензором и спросил Тита, знает ли он о том пире. Тит ответил, что не знает, и Катон рассказал об этом происшествии и предложил Луцию объявить перед судом, что именно в этом рассказе он считает ложным. Но Луций молчал, и народ, увидя, что он наказан по заслугам, с почетом проводил Катона домой» (Плутарх. Тит 19, пер. Е.В.Пастернак [Плутарх 1994, т.1, с.429])
(№ 2116). «[ Речь Катона] Я, хотя и неохотно, исключил из сената брата храбрейшего мужа Тита Фламинина, Луция Фламинина, через семь лет после его консулата, но я признал нужным заклеймить разврат. Ведь его, когда он был консулом в Галлии, во время пира распутница упросила, чтобы отрубили голову одному из заключенных, осужденному уголовным судом». (Цицерон. О старости 12 (42) [Цицерон 1974, с.18])
Валерий Максим II 9, 3. [Комм. // Ливий 1989-93, т.3, с.701]
(№ 2117). «(4) Став цензором, он удалил из сената Люция Фламинина за то, что тот в Галлии для развлечения какой-то блудницы приказал тут же на пиру задушить одного человека, приведенного из тюрьмы» (Аврелий Виктор. О знаменитых людях XLVII. Катон Цензор, пер. В.С.Соколова [Римские историки 1997, с.203])
Теренций
(№ 2118). «Он [ Теренций] был в дружбе со многими знатными людьми, особенно же со Сципионом Африканским [ Младшим] и Гаем Лелием. Думают, что он привлек их своей красотой; впрочем, Фенестелла и это оспаривает, утверждая, что Теренций был старше их обоих, хотя и Непот считал их всех сверстниками, и Порций подозревал их в любовной связи, говоря об этом так:
Он, похвал развратной знати лживых домогавшийся,
Он, впивавший жадным слухом мненья Сципионовы,
Он, обедавший у Фила и красавца Лелия,
Он, чьей на Альбанской вилле наслаждались юностью, -
С высоты блаженства снова пав в пучину бедности,
С глаз долой скорее скрылся в Грецию далекую
И в Стимфале аркадийском умер, не дождавшися
Помощи от Сципиона, Лелия иль Фурия…»
(Светоний. Теренций 1 [Светоний 1993, с.231-232])
Пакувий
Ок.220-130. [Хрестоматия 1984, с.48-59]
Трагедии «Хрис» и «Дулорест» по мотивам «Ифигении в Тавриде» и «Ореста» Еврипида.
«Сюжетный поворот, заключающийся в том, что Орест и Пилад оспаривают перед лицом Тоанта имя Ореста, чтобы погибнуть вместо друга, отсутствуя у Еврипида, появляется впервые, по всей видимости, в трагедии Марка Пакувия» (Комм. А.В.Подосинова // [Овидий 1985, с.166])
Лелий в 129 г. называет трагедию Пакувия поставленной «недавно». (Цицерон. О дружбе 24 [Цицерон 1974, с.37]