"Этаж смерти" with W cat
Шрифт:
[ 15 ] “Do you understand your rights?” the guy called Baker asked me again. “Do you speak English?”
[ 16 ] He was calm. I said nothing. He remained calm. He had the calm of a man whose moment of danger had passed. He would just drive me to the station house and then I would become someone else’s problem. He glanced round his three fellow officers.
[ 17 ] “OK, make a note, he’s said nothing,” he grunted. “Let’s go.”
15
— Вы понимаете свои права? — снова спросил меня полицейский по фамилии Бейкер. — Вы говорите по-английски?
16
Он сохранял спокойствие. Я молчал. Он оставался спокойным. Это было спокойствие человека, для которого мгновение опасности миновало. Ему оставалось лишь отвезти меня в участок, и потом я стану заботой кого-то другого. Сержант переглянулся со своими товарищами.
17
— Хорошо, отметим, что он ничего не говорит, — проворчал он. — Ладно, пошли.
[ 18 ] I was walked toward the door. At the door we formed a single file. First Baker. Then the guy with the shotgun, walking backward, still with the big black barrel pointing at me. His nameplate said: Stevenson. He too was a medium white man in good shape. His weapon looked like a drainpipe. Pointing at my gut. Behind me were the backup guys. I was pushed through the door with a hand flat on my back.
[ 19 ] Outside in the gravel lot the heat was up. It must have rained all night and most of the morning. Now the sun was blasting away and the ground was steaming. Normally this would be a dusty hot place. Today it was steaming with that wonderful heady aroma of drenched pavement under a hot noon sun. I stood face up to the sun and inhaled as the officers regrouped. One at each elbow for the short walk to the cars. Stevenson still on the ball with the pump-action. At the first car he skipped backward a step as Baker opened the rear door. My head was pushed down. I was nudged into the car with a neat hip-to-hip contact from the left-hand backup. Good moves. In a town this far from anywhere, surely the result of a lot of training rather than a lot of experience.
18
Меня
19
На улице стало еще жарче. Судя по всему, дождь шел всю ночь и большую часть утра. Теперь бесчинствовало солнце, и от вымощенной гравием дорожки шел пар. Вообще-то, в жару здесь должно было быть пыльно. Но сегодня царил ударяющий в голову замечательный аромат политой дождем мостовой, нагретой полуденным солнцем. Повернувшись лицом к солнцу, я вздохнул полной грудью, позволяя полицейским перестроиться, по одному с каждой стороны, для короткой прогулки к патрульным машинам. Стивенсон с ружьем по-прежнему замыкал шествие. Когда мы подошли к первой машине, он задержался на шаг, и Бейкер открыл заднюю дверь. Мне пригнули голову, полицейский слева аккуратно прижался к моему бедру, после чего меня запихнули в машину. Хорошие движения. В таком городке, расположенном в глуши, подобная слаженность говорит скорее об упорных тренировках, а не об обилии опыта.
[ 20 ] I was alone in the back of the car. A thick glass partition divided the space. The front doors were still open. Baker and Stevenson got in. Baker drove. Stevenson was twisted around keeping me under observation. Nobody talked. The backup car followed. The cars were new. Quiet and smooth riding. Clean and cool inside. No ingrained traces of desperate and pathetic people riding where I was riding.
[ 21 ] I looked out of the window. Georgia. I saw rich land. Heavy, damp red earth. Very long and straight rows of low-bushes in the fields. Peanuts, maybe. Belly crops, but valuable to the grower. Or to the owner. Did people own their land here? Or did giant corporations? I didn’t know.
20
Я оказался один на заднем сиденье. Кабина была разделена толстой стеклянной перегородкой. Передние двери были еще открыты. В машину сели Бейкер и Стивенсон. Бейкер сел за руль. Стивенсон, развернувшись, не сводил с меня глаз. Все молчали. Машина прикрытия поехала следом. Обе машины были новыми. Мы ехали плавно и бесшумно. Внутри было чисто и прохладно. На заднем сиденье никаких свидетельств отчаяния, оставленных теми, кто ездил здесь до меня.
21
Я смотрел в окно. Штат Джорджия. Я видел богатую, плодородную землю. Жирный, мокрый краснозем. Длинные ровные ряды кустов на полях. Наверное, арахис. От него толстеют, но тот, кто его выращивает, получает хорошие деньги. Или тот, кому принадлежат поля. Кому здесь принадлежит земля? Тем, кто ее обрабатывает, или огромным сельскохозяйственным корпорациям? Я не знал.
[ 22 ] The drive to town was short. The car hissed over the smooth soaked tarmac. After maybe a half mile I saw two neat buildings, both new, both with tidy landscaping. The police station and the firehouse. They stood alone together, behind a wide lawn with a statue, north edge of town. Attractive county architecture on a generous budget. Roads were smooth tarmac, sidewalks were red blocks. Three hundred yards south, I could see a blinding white church steeple behind a small huddle of buildings. I could see flagpoles, awnings, crisp paint, green lawns. Everything refreshed by the heavy rain. Now steaming and somehow intense in the heat. A prosperous community. Built, I guessed, on prosperous farm incomes and high taxes on the commuters who worked up in Atlanta.
22
Дорога до городка заняла несколько минут. Машина шелестела по ровному мокрому асфальту. Примерно через полмили я увидел два опрятных здания, новых, окруженных ухоженной зеленью. Полицейский участок и пожарная станция. Они стояли особняком, у просторного сквера с памятником, на северной окраине города. Симпатичная архитектура центра округа с богатым бюджетом. Ровный асфальт на дорогах, тротуары, вымощенные красной плиткой. В трехстах ярдах к югу возвышался ослепительно-белый шпиль церкви, за которым сбились в кучку немногочисленные жилые дома. Я разглядел флагштоки, навесы, свежую краску, зеленые лужайки. Все выглядело чистым после недавнего ливня. Все парило и казалось каким-то особенно свежим. Процветающий городок, обязанный своим благосостоянием доходам с сельскохозяйственных угодий и высоким налогам, которые платят жители, работающие в Атланте.
[ 23 ] Stevenson still stared at me as the car slowed to yaw into the approach to the station house. A wide semicircle of driveway. I read on a low masonry sign: Margrave Police Headquarters. I thought: should I be worried? I was under arrest. In a town where I’d never been before. Apparently for murder. But I knew two things. First, they couldn’t prove something had happened if it hadn’t happened. And second, I hadn’t killed anybody.
[ 24 ] Not in their town, and not for a long time, anyway.
23
Сбавив скорость, машина свернула к полицейскому участку. Стивенсон по-прежнему не отрывал от меня глаз. Широкая подъездная дорога полукругом. Я прочитал выложенную кирпичом надпись: «Полицейский участок Маргрейва». У меня мелькнула мысль: есть ли причины для беспокойства? Я арестован. В городке, где никогда прежде не бывал. Судя по всему, по подозрению в убийстве. Но я знал две вещи. Во-первых, нельзя доказать, что что-то случилось, если на самом деле этого не было. И, во-вторых, я никого не убивал.
24
По крайней мере, не в этом городе, и не в последнее время.
Глава 2
2
[ 25 ] WE PULLED UP AT THE DOORS OF THE LONG LOW BUILDING. Baker got out of the car and looked up and down along the frontage. The backup guys stood by. Stevenson walked around the back of our car. Took up a position opposite Baker. Pointed the shotgun at me. This was a good team. Baker opened my door.
[ 26 ] “OK, let’s go, let’s go,” he said. Almost a whisper.
[ 27 ] He was bouncing on the balls of his feet, scanning the area. I pivoted slowly and twisted out of the car. The handcuffs didn’t help. Even hotter now. I stepped forward and waited. The backup fell in behind me. Ahead of me was the station house entrance. There was a long marble lintel crisply engraved: Town of Margrave Police Headquarters. Below it were plate-glass doors. Baker pulled one open. It sucked against rubber seals. The backup pushed me through. The door sucked shut behind me.
25
Мы
26
— Приехали, вылезай, — сказал он чуть ли не шепотом.
27
Покачиваясь на пятках, он огляделся вокруг. Неуклюже развернувшись, я с трудом выбрался из машины. Наручники никак не способствовали свободе движений. Жара усилилась. Шагнув вперед, я стал ждать. Отряд прикрытия занял позицию у меня за спиной. Впереди вход в полицейский участок. На узкой мраморной доске была высечена надпись: «Полицейский участок города Маргрейв». Под ней раздвижные стеклянные двери. Бейкер открыл одну створку, отводя ее до резинового упора. Меня подтолкнули вперед. Дверь плавно закрылась у меня за спиной.
[ 28 ] Inside it was cool again. Everything was white and chrome. Lights were fluorescent. It looked like a bank or an insurance office. There was carpet. A desk sergeant stood behind a long reception counter. The way the place looked, he should have said: how may I help you, sir? But he said nothing. He just looked at me. Behind him was a huge open-plan space. A dark-haired woman in uniform was sitting at a wide, low desk. She had been doing paperwork on a keyboard. Now she was looking at me. I stood there, an officer on each elbow. Stevenson was backed up against the reception counter. His shotgun was pointed at me. Baker stood there, looking at me. The desk sergeant and the woman in uniform were looking at me. I looked back at them.
28
Внутри здания нас снова встретила прохлада. Вокруг все белое и хромированное. Люминесцентные лампы. Так выглядит банк или страховое агентство. На полу ковролин. При нашем появлении сидевший за длинным столом дежурный встал. Общий вид полицейского участка был таким, что я не удивился бы, если бы сержант сказал: «Чем я могу вам помочь, сэр?» Но он ничего не сказал. Он просто молча посмотрел на меня. У него за спиной была дверь в просторное помещение. Там за низким, широким столом что-то набирала на компьютере темноволосая женщина в форме. Оторвавшись от экрана, она тоже посмотрела на меня. Я стоял в окружении двух полицейских. Стивенсон прижался спиной к столу дежурного. Его ружье по-прежнему было направлено на меня. Бейкер стоял рядом с ним, не спуская с меня глаз. Дежурный сержант и женщина в форме смотрели на меня. Я смотрел на них.
[ 29 ] Then I was walked to the left. They stopped me in front of a door. Baker swung it open and I was pushed into a room. It was an interview facility. No windows. A white table and three chairs. Carpet. In the top corner of the room, a camera. The air in the room was set very cold. I was still wet from the rain.
[ 30 ] I stood there and Baker ferreted into every pocket. My belongings made a small pile on the table. A roll of cash. Some coins. Receipts, tickets, scraps. Baker checked the newspaper and left it in my pocket. Glanced at my watch and left it on my wrist. He wasn’t interested in those things. Everything else was swept into a large Ziploc bag. A bag made for people with more in their pockets than I carry. The bag had a white panel printed on it. Stevenson wrote some kind of a number on the panel.
29
Затем меня провели налево и остановили перед дверью. Бейкер распахнул дверь, и меня толкнули в комнату. Комнату допросов. Без окон. Белый стол и три стула. Ковер. В углу под потолком видеокамера. В комнате было очень прохладно. А я, промокнув до нитки под дождем, так и не успел высохнуть.
30
Я стоял посреди комнаты, а Бейкер извлекал содержимое моих карманов. Мои вещи образовали на столе небольшую кучку. Газета. Пачка банкнот. Немного мелочи. Квитанции, билеты, клочки бумаги. Изучив газету, Бейкер вернул ее мне в карман. Посмотрел на мои часы и оставил их у меня на запястье. Это его не интересовало. Все остальное было свалено в большой застегивающийся пакет, предназначенный для тех, у кого в карманах гораздо больше вещей, чем у меня. К пакету была прикреплена белая бирка. Стивенсон написал на ней какой-то номер.
[ 31 ] Baker told me to sit down. Then they all left the room. Stevenson carried the bag with my stuff in it. They went out and closed the door and I heard the lock turning. It had a heavy, well-greased sound. The sound of precision. The sound of a big steel lock. Sounded like a lock that would keep me in.
[ 32 ] I FIGURED THEY WOULD LEAVE ME ISOLATED FOR A WHILE. It usually happens that way. Isolation causes an urge to talk. An urge to talk can become an urge to confess. A brutal arrest followed by an hour’s isolation is pretty good strategy.
31
Бейкер предложил мне сесть. Затем все вышли из комнаты. Стивенсон унес пакет с моими вещами. Полицейские закрыли за собой дверь, и я услышал щелчок солидного, хорошо смазанного замка, с массивной стальной щеколдой. Замка, который не выпустит меня отсюда.
32
Я ожидал, что на какое-то время меня оставят одного. Как правило, бывает именно так. Изоляция порождает желание поговорить. Желание поговорить может породить желание сделать признание. Грубый, внезапный арест, а потом час полного одиночества — очень неплохая стратегия.
[ 33 ] But I figured wrong. They hadn’t planned an hour’s isolation. Maybe their second slight tactical mistake. Baker unlocked the door and stepped back in. He carried a plastic cup of coffee. Then he signaled the uniformed woman into the room. The one I’d seen at her desk in the open area. The heavy lock clicked behind her. She carried a metal flight case which she set on the table. She clicked it open and took out a long black number holder. In it were white plastic numbers.
33
Но я ошибся. Меня не собирались оставлять одного. Возможно, второй небольшой тактический просчет. Открыв дверь, в комнату вошел Бейкер. Он держал в руке пластмассовый стаканчик с кофе. Сделав знак, Бейкер пригласил в комнату женщину в форме. Ту самую, которая печатала на компьютере. Массивный замок защелкнулся у нее за спиной. Женщина поставила на стол металлический чемоданчик. Раскрыв его, она достала длинную черную рамку, в которую были вставлены белые пластмассовые пластинки с цифрами.