Это был просто сон...
Шрифт:
Ирина не успела спросить, что такое гиперструна. Клаверэль барлаг возник рядом с ними буквально ниоткуда. Как голограмма при включении: раз и тут, целиком и полностью.
— Так, — не здороваясь, сказал барлаг, обращаясь к Ирине. — Рассказывай!
Ирина замялась, посмотрела на слепого.
— Сгинь, — приказал брату барлаг.
— Чего это ради?! — возмутился тот. — Это я тебя вызвал!
— Тебе усмирителя всадить? — осведомился барлаг. — Сгинь сам, не вынуждай на крайние меры.
Фарго неохотно подчинился. Клаверэль барлаг
— Говори.
И она рассказала…
— Солупар! — яростно выразился барлаг и схватил Ирину за плечи:- Ты уверена? Ты — уверена?!
— Да! — с вызовом заявила Ирина.
— И под ментосканом повторишь то же самое?
Ирина побледнела. Ментоскан — дрянь, ей ли было не знать этого. Но что еще оставалось делать?
— Да, — твердо сказала она. — И под ментосканом повторю.
Он снова выругался:
— Шалезз солупар! Мой собственный лейтан!
Коммуникатор у барлага оказался не только звуковым, как у Фарго. В воздухе нарисовался голографический экран в человеческий рост. Мелькнула стандартная заставка информ-службы, затем картинка сменилась. Экран отразил одного из Оль-Лейран в светлом, явно форменном, костюме.
— Будьте достойные деяний своих предков, Непаэль ак-лидан, — с глубоким почтением выговорил барлаг на своем языке.
— И вы достойны будьте тоже, — отозвался тот неспешно.
— Мне нужна ваша помощь, — барлаг предпочел не тратить время на дальнейшие светские расшаркивания:- Сеанс глубинного ментосканирования. Чем раньше, тем лучше.
Непаэль ак-лидан задумчиво посмотрел куда-то в сторону, на часы должно быть.
— Завтра в полдень. Устраивает?
— Вполне.
Ак-лидан кивнул и отключился.
— Видала? — осведомился барлаг. — Завтра днем. И документы свои прихватить не забудь. Персонкод и медицинскую. С Клаемь я сам договорюсь.
— А он тем временем смоется, так? — кивнула Ирина на Алаверноша. Тот возился со своими клумбами, был далеко и разговора не слышал.
Барлаг бешено посмотрел на нее. Но Ирина не дрогнула и взгляда не отвела.
— Разберемся, — пообещал барлаг и отправился к Алаверношу. Ирина со мстительным удовлетворением проследила за их разговором и за тем, как они оба ушли в неизвестном направлении.
Вот и отлично. Теперь только пережить ментосканирование. И пару дней, в течение которых из оборотня-садовника вытрясут все, что только можно вытрясти. И что нельзя.
И я наконец-то вернусь домой! К Рустаму и сыну.
Домой!
ГЛАВА 13. ВНЕ ПОДОЗРЕНИЙ
— Пошли, — сказал барлаг.
Ирина посмотрела на него. Слишком рано он пришел! Надо было уточнить, "завтра днем" — это когда конкретно!
— Я еще занята, — сказала она осторожно.
— Что? — Клаверэля, казалось, хватит сейчас удар.
— Я не могу бросить детей на улице, — терпеливо объяснила Ирина. — Мне надо отвести их в игровую и передать моей сменщице, которая подойдет чуть позже.
— Да ты издеваешься! — вспылил барлаг, хватая Ирину за руки.
— В чем дело? Что здесь происходит?
Да. Не любила Ирина госпожу заведующую, но тут готова была ей руки расцеловать за своевременное появление!
Клаверэль барлаг Ирину отпустил и сказал что-то на своем языке, что именно, разобрать оказалось невозможно. Зато Раласву сэлиданум поняла каждое слово как нельзя лучше.
— Негодяй, — задумчиво выговорила она, нехорошо улыбаясь.
— Оскорбление должностного лица при исполнении, — сказал барлаг. — Напомнить, чем карается?
Сэлиданум бешено посмотрела на него. Еще миг, и — взорвется что твоя Сверхновая. Ирина невольно зажмурилась. Она понятия не имела о причинах ссоры. Но интонации говорили сами за себя: мать и сын находились в крайнем градусе взаимного озлобления. И дошли они до него не сегодня и даже не вчера.
— Клавьме, — тихо и горько выговорила вдруг сэлиданум. — Придет день, и ты пожалеешь…
Барлаг только ухмыльнулся, и его ухмылку наблюдать было крайне неприятно. Ирина неприязненно подумала, что он говнюк все-таки. Что бы там ни произошло, а мать есть мать и так вот с ней обращаться, да еще при посторонних, нельзя.
— Прости, сынок, — сказала сэлиданум, и голос ее вдруг дрогнул. — В тот день я не смогу тебя утешить. Прости.
Она повернулась и пошла прочь. Прямая, гордая. Ее слез никто не увидит. Да она и не плакала.
— Пошли, — велел Ирине барлаг.
— Подождешь, — жестко ответила она. — Вначале я отведу детей в игровую…
Лилайон ак-лидан Ирину испугал. Был он невысок — по меркам Оль-Лейран, разумеется, — но шкаф-барлаг держал себя перед ним с глубоким почтением. И даже Клаемь, которая, конечно же, пришла тоже, явно чувствовала себя не в своей тарелке.
Но было и еще что-то. Что-то, что Ирина затруднилась бы объяснить даже самой себе. Во взгляде, в манере держаться, в том, как ак-лидан двигался, как разговаривал, в самом звуке его голоса. Во внешности — ак-лидан отличался от тех Оль-Лейран, которых Ирина встречала раньше. У него были светлые, серебристого оттенка волосы, светло-серые глаза, немного не такие лицо, руки… Он попросил медицинскую карточку, Ирина дала, стараясь, чтобы пальцы не слишком дрожали. Получалось у нее плохо.
— Ограничение в правах? — осведомился ак-лидан, едва глянув на карточку. — А где опекун?
— Я, — сказала Клаемь. — Опекун Ирины — я.
Лилайон удивился, хотел что-то сказать, но передумал и предложил только:
— Пройдемте.
… Спина взлипла едким страхом, ухнуло куда-то вниз, затем вернулось и зачастило сердце… и кто-то другой, чье лицо оставалось неясным, тянул руку и приказывал: "Иди!"… и шаг непослушного тела внезапно протянулся в вечность… в голове со страшным гулом закрутилась черная воронка… и пропала… все пропало…