Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение

Юрчак Алексей Владимирович

То, что в этой критике речь идет именно о западной музыке, очевидно из упоминания 1967–1968 годов и движений хиппи и битников. Обратим внимание: когда Александр здесь говорит о потере рок-музыкой ее былых революционных качеств, которыми она обладала в 1960-х годах, может показаться, что он вторит партийным социологам, которые тоже уверяли советскую молодежь в том, что сегодня (в 1970–1980-х годах) западная рок-музыка уже растеряла свой былой революционный запал, присущий ей в 1960-х (см. начало главы). Однако если партийные социологи объясняли этот тезис переходом рок-музыкантов в лагерь буржуазии и контрреволюции, то Александр объяснял его тем, что рок-музыка и искусство вообще, оставаясь революционными, все же отстают от современной науки. Он явно не мог согласиться с заявлениями партийных социологов о том, что рок будто бы служит силам империализма и реакции.

Как мы уже видели, Александру удавалось не только совмещать свои разнообразные интересы, но и подводить под них общую философскую, коммунистическую базу. Эта его способность проявилась еще ярче в последующих письмах. Вскоре после только что процитированного письма Александр вновь начинает писать о рок-музыке как музыке будущего, забыв про критику, которой он ее недавно подверг. Произошло это потому, что, начав учиться на первом курсе Новосибирского государственного университета, Александр открыл для себя большое количество новых западных групп, которых он раньше не слышал. Он узнал о новых направлениях в рок-музыке и понял, что эксперименты в ней продолжаются.

Александр переехал в Новосибирск летом 1976 года и с первых же месяцев учебы в университете начал заниматься комсомольской работой, уделяя при этом много времени занятиям математикой и литературой. В письме Николаю от 21 января 1977 года, после окончания первого семестра в университете, он писал из Новосибирска: «Я по-прежнему между двумя полюсами: математикой и поэзией». Кроме того, в студенческом общежитии университета он познакомился с серьезными любителями западной рок-музыки, приехавшими учиться в НГУ со всех уголков Сибири и Дальнего Востока, и возобновил обмен музыкальными записями. Здесь он столкнулся с гораздо большим числом новых рок-групп и альбомов, чем это было возможно в Якутске. В письмах конца лета и осени 1977 года Александр рассказывал о своих новых интересах в рок-музыке, математике и литературе. 24 августа 1977 года он писал:

А теперь немного о моих увлечениях. Я по-прежнему занимаюсь литературой. В музыке для меня произошли кое-какие изменения. Наравне с классикой «строгой» (Бах, Моцарт) и «бит»-классикой (Битлз), я стал буквально уходить с головой в рок. В особенности Uriah Heep [244] . Я боготворю этот ансамбль. Их концерт «Солсбери» [245] — это несомненно шедевр… В математике я уже, кажется, выбрал специализацию. Это часть алгебры — теория колец.

244

Британская группа 1970-х годов, чей музыкальный стиль (с ярко выраженными хоровыми и оркестровыми аранжировками и вокалом) находился на грани между прогрессив-роком, арт-роком и хард-роком. Группа была крайне популярна в Советском Союзе в середине 1970-х годов.

245

Salisbury — альбом группы Uriah Heep, 1971 года (см. ниже).

За этим абзацем идут две страницы с изложением теории колец с графиками и формулами. В следующем письме, от 7 октября 1977 года, Александр описал механизм обмена рок-музыкой среди студентов Новосибирского университета, в котором он сам активно участвовал, а также указал стоимость пластинок на музыкальной «барахолке» [246] :

У нас на барахолке пластинки продают, но цены довольно приличные. Так «Salisbury» стоит порядка 70 рублей, «Ram» [247] около 50 рублей (нераспечатка), а распечатанные порядка 45–40 (иногда 30 рублей). А как дело обстоит у вас <в Ленинграде>? Кстати, здесь довольно сильно развита система обмена <пластинками>, а у вас?

246

Для сравнения: месячная стипендия студента составляла от 40 до 55 рублей.

247

Альбом Пола и Линды Маккартни, 1971 года.

Николай, ленинградский друг Александра, к этому времени превратился в настоящего битломана и практически никаких групп, кроме «Битлз», серьезно не признавал. В ответ на такие заявления Николая в его письмах Александр писал, что большинство студентов Новосибирского университета считает музыку «Битлз» устаревшей или, по крайней мере, слишком хорошо знакомой и потому не слишком интересной. Они предпочитают слушать новые английские и, реже, американские группы. Причем их предпочтение отдается одному жанру, который Александр описал в письме от 14 декабря 1977 года:

Насчет дискотеки. У нас в «Академе» [248] есть клуб «Терпсихора», который устраивает дискотеки в доме культуры «Юность», но я там не бываю — некогда. Но у нас студенты имеют личные коллекции стереозаписей очень многих ансамблей. Надо, правда, сказать, что «битлов» я редко слышу. Чаще здесь слышны Deep Purple, Led Zeppelin, Pink Floyd, Yes, Queen, Wings, King Crimson, Алис Купер, Uriah Heep [249] . реже другие. Из них подчеркнутые мне больше всего нравятся (подчеркивание принадлежит автору письма. — А.Ю.).

248

Академгородок Новосибирского университета.

249

Все перечисленные группы были английскими, за исключением Элиса Купера (Alice Cooper), который был американцем. Этот неполный список верно передает англоцентризм вкусов советских любителей рок- и поп-музыки 1970-х.

Александр объяснил, что он предпочитает группы, играющие сложную музыку, а не простые, приятные на слух мелодии. Поэтому ему нравится группа King Crimson и «некоторые композиции» группы Uriah Heep. 8 сентября 1977 года он ответил на письмо Николая:

Ты написал о сложности и немелодичности музыки «Uriah Heep». Но именно это меня и привлекает в этом ансамбле. Некоторые композиции кажутся мне просто воплем моей души, я впадаю в истерику (хотя это громко сказано).

Большая часть той музыки, в которую, по его выражению, он и его знакомые «уходили с головой», относилась к довольно «тяжелым» вариантам английского «прогрессив-рока» и «арт-рока» [250] . Музыка этих групп была непростой и не вписывалась в понятие приятной мелодичности, а подчас даже специально усложнялась по структуре и звучанию [251] . Для советских слушателей понимать смысл текстов таких музыкальных композиций было еще менее важно, чем в случае песен, принадлежащих другим направлениям. Структурные особенности этой музыки позволяли ей с легкостью вырываться из любого конкретного контекста и открываться для новых необычных интерпретаций и ассоциаций, что делало ее похожей на некоторые примеры классической музыки [252] и делало ее подходящей для создания новых воображаемых миров внутри советской реальности. Этим во многом определяется уникальная популярность подобных групп именно в Советском Союзе и других социалистических странах той эпохи [253] .

250

Progressive rock, art rock.

251

Например, члены группы King Crimson, которую Александр любил слушать, так вспоминали о своем эстетическом подходе начала 1970-х: любые музыкальные ходы, которые «имели хоть какой-то намек на популярное звучание, сразу отвергались. Музыка должна была быть сложной, с необычными аккордами, с необычными влияниями. Все, что казалось слишком легким, мы усложняли, играли в ритме ⁷/₈ или ⁵/₈,…». Интервью Пита Синфилда (Pete Sinfield) для передачи «Prog Rock Britannia: An Observation in Three Movements», BBC 4, 2 января 2009 года .

252

Недаром музыка таких групп воспринималась в советском контексте, по выражению Александра, как «рок-классика». Альбом «Salisbury», о которой он пишет в своем письме, — это лишь один, даже не самый яркий, пример. Такие альбомы укладывались для него в понятие «классики» по нескольким причинам — в дополнение к музыкально-ритмической сложности, эклектичности и наличию большого числа длинных импровизационных партий, в записи таких альбомов (включая «Salisbury») часто использовались симфонические оркестры и хоры.

253

Не секрет, что популярность таких групп, как Deep Purple и особенно Uriah Heep, была в те годы и остается сегодня гораздо выше в бывших социалистических странах, чем на Западе.

Но у Александра к этой музыке было еще и свое особое отношение. Если для большинства любителей рок-музыки в СССР утверждения в советской прессе о буржуазном или антисоветском характере этой музыки были просто неинтересны, то с точки зрения Александра эти заявления носили подрывной характер, поскольку они, как это ни покажется парадоксальным, косвенно способствовали упрощению и выхолащиванию эстетической основы коммунизма. Он все больше склонялся к идее о том, что как раз благодаря экспериментальной эстетике музыкальное звучание этих рок-групп полностью соответствует задаче построения будущего коммунистического общества. В письме от 8 сентября 1977 года он написал по поводу этих групп: